После уроков я выдвинулся к зданию районной комитета Коммунистической Партии, благо тот совсем рядом – минут 5 ходьбы. «Террорист чёртов». Свежо, чисто. Ни дождя пока, ни грязи. Даже золотая осень не началась еще. Где же встречу ее? Осень эту? С листьями лимонно-желтыми. Что на деревьях еще, да на газонах и тротуарах охапками. А как небесная эмаль с желтизной контрастирует: вдруг доведется мне видеть это лишь через окно зарешеченное?
Ладно. Хватит сопли жевать.
***
Остановился метров за двадцать, на тротуаре у забора. Раскрыл дипломат, достал листовку и тюбик клея. Подошел к двери, встал сбоку, чтоб меня не сшибли. Присмотрел цель: дверь была деревянной, охристо-оранжевой, с двумя стеклянными вставками, занимавшими по высоте чуть меньше верхней половины двери. Ровно посередине, под стеклами была поперечная планка-доска, на которой вполне может уместиться моя бумажка, которая на самом деле все лишь А5-го формата («дареному коню» – опять же…). Под доской, слева – круглая бело-золотистая дверная ручка. Я открыл тюбик, намазал бумажку с тыльной стороны – по периметру и крест-накрест, и прижал листовку к ровной деревянной поверхности доски. Оглядываться по сторонам абсолютно не хотелось. Хотелось сделать и отскочить. Я придавил бумажку, подержал секунд двадцать, сделал шаг назад и отошел на 20 метров, держа дипломат подмышкой. Вот теперь я огляделся: никто на меня внимания не обращал. «И чё?» - задал я себе вопрос, - «Дальше-то чего?» К заветной двери подошел мужик, остановился, пробежал глазами написанное и… сорвав бумажку, скомкал ее, и вошел внутрь.
Я стоял в растерянности. «И что? Дальше-то чего?» - думал я, - «Это все? Смешно. Чушь какая-то. Наверное, клей плохой. Или я плохо прижал. Да и вообще? Дальше-то чего?»
***
Слух о моих взглядах распространился по школе очень быстро. В параллельном классе, а именно в 11А, училась одна девочка: будущий известный журналист, блогер, общественный деятель и будущая многодетная мама. Известная, кстати, не только в Красноярске, но и далеко за ее пределами. Дарья Мосунова. Она уже тогда профессионально самоопределилась и для оттачивания, как сейчас говорят, «скиллов» - была редактором школьной стенной газеты. На волне гласности и демократизации Даша Мосунова взяла у меня большое текстовое интервью, с успехом в этой газете напечатанное. Но у меня все равно оставалось ощущение, что пропагандистская деятельность моя носит какой-то несуразный, неуклюжий характер. Даже примитивным его не назовешь. Все еще хуже.
***
Эх, Лёня, Лёня… Не знал я, что через четверть века на «твою сторону» перейду…
***
Эксперименты в школе продолжались. Введены зачетные книжки для старших классов, как в ВУЗах. Спонсором издания зачеток был очень авторитетный в школе родитель – Василий Алексеевич Соколов, мой отец. Бизнес у него шел в гору: оптовая торговля велась успешно, громыхала газетная печатная машина чехословацкого производства, листки вкладыша «Магазин» ехали по транспортерной ленте, становясь частью единого издания – «Вечерний Красноярск». Пачки газет, туго перетянутые капроновыми веревками, ранним утром развозят машины по соответствующим адресам…
Зачетная книжка выпускалась в твердой обложке и выглядела она намного дороже, чем будущая моя институтская: та будет мягкая, мятая и потрепанная.
…Зачет поставили «автоматом». Мое сочинение о поэзии Серебряного века очень понравилось учительнице литературы. Оно даже было отправлено на какой-то серьезный конкурс. Ведь писал-то я сердцем, не могли меня оставить равнодушным строки Марины Цветаевой.
Белая гвардия, путь твой высок:
Чёрному дулу — грудь и висок.
Божье да белое твоё дело:
Белое тело твоё — в песок.
Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает…
Старого мира — последний сон:
Молодость — Доблесть — Вандея — Дон.
Эх, что ж это я родился-то так поздно? А?
***
… «Как снежный ком?», - спросите вы? Если спросите, то: «да, как снежный ком». Политический кризис обостряется. Ещё летом стартовал парад суверенитетов субъектов РСФСР, а осенью процесс серьезно активизировался. Национальные образования внутри России решили пойти по стопам своих старших «сестер», хотя и не столь решительно.
Независимая телекомпания «ВИД» со знаменитой черно-белой маской стала «жечь напалмом». От передачи Взгляд» - взгляд невозможно оторвать. Это было нечто новое, неизведанное. Еще выходила программа «Веди», а также забавная простенькая, но в абсолютно непривычном для нас формате «Поле чудес». Вел ее сначала Владислав Листьев. «Крутите барабан!»
Ветер свободы принес нам «Намедни» с Парфеновым, «Оба-на» с Угольниковым и Воскресенским, а также еще много чего интересного; продолжал свою работу «Пресс-клуб». По второй программе умеренно оппозиционно (но все равно получалось остро) вещает ВГТРК – компания, учрежденная народными депутатами РСФСР.
В коммунистической (официально) стране сильно оппозиционному человеку приятно было узнавать глядя на экран ТВ, что какой-нибудь уважаемый тобой актер или режиссер, на самом деле, твой единомышленник (пусть и не монархист, но коммуняк уже не любит). Это как сейчас, в 2021-м году узнать, что, например, Гоша Куценко – тоже «левых» взглядов.
…Итак, позиции коммунистов, в том числе и самого Горбачева – становились все более и более «так себе».
Но…
…К концу года стали поговаривать, что просто так «они» не сдадутся. Кто стал поговаривать? «Демократы» и примкнувшая к ним большая часть советской (пока еще) интеллигенции. Нет, не так, надо говорить: «ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ демократы», как коммунисты метко окрестили сторонников либерально-буржуазных реформ.
Появился новый повод кое-кому серьезно понервничать.
«Товарищ верь, пройдет она,
Так называемая гласность,
И вот тогда Госбезопасность
Припомнить наши имена».
Так шутили, и в прессе и в КВН-ах разных.
Ползли всякие слухи. Оказывается, возможна и «обратка». Устойчивым словосочетанием постепенно становилось следующее, читайте по губам:
«За-кру-чи-ва-ни-е га-ек». Закручивание гаек.
(Продолжение следует)
Предыдущий выпуск ЗДЕСЬ.