Сегодня, когда президент России один раз в год решает накопившиеся проблемы граждан, используя прямую линию, многие с тоской вспоминают имя товарища Сталина, при котором, человек труда, якобы, имел достойную зарплату и уверенность в завтрашнем дне.
Примечательно, что, в основном, так оценивают недавнее прошлое именно те россияне, кому посчастливилось не участвовать в построении коммунизма.
При этом в обязательном порядке упоминается об успехах в деле индустриализации и количестве промышленных центров, основанных благодаря руководящей роли ВКП(б) и энтузиазму народных масс.
Правда, о том, что почти все проекты создавались американцами, а строительство осуществлялось силами заключенных, приверженцы социалистического рая как правило, забывают.
Чуть позже, когда прежнюю практику признали глубоко порочной, упразднив систему ГУЛАГа, первой по-настоящему комсомольской стройкой, в 1959 году, стало возведение второго по величине металлургического комбината в Темиртау.
К сожалению, кремлевские функционеры не догадывались, что формальное осуждение преступного прошлого не гарантирует экономического чуда, поэтому очень скоро в казахской степи разыгрались трагические события, наложившие серьезный отпечаток на дальнейшую политику внутри государства.
Началось с того, что «по зову сердца, откликнувшись на призыв ЦК ВЛКСМ», туда прибыли десятки тысяч комсомольцев, вперемежку с людьми, которых советская власть, не желая видеть в центральных регионах, всегда отправляла в дальние края.
Это были рабочие кадры без какой-либо квалификации, призванные по оргнабору.
Эшелоны с такими гражданами легко выделялись из общего транспортного потока, по рукописным надписям на вагонах – «Одесса мама», «Ростов папа» или «Воронеж – хрен догонишь».
Проблемы начались в первый же день, так как «неожиданно» выяснилось, что общее количество тружеников (а их набралось не менее ста тысяч) намного превышает число вакансий, что приводило к вынужденным простоям и, как следствие, невыплате и без того мизерного заработка.
Кроме того, местные чиновники, привыкшие иметь дело с бесправным человеческим материалом, не позаботились даже о примитивном уровне комфорта для прибывающего контингента.
Наспех сколоченные общежития, конечно, были в наличии, но густонаселенные комнаты предоставлялись только специалистам с высокой категорией профпригодности.
Остальные, согнанные со всех концов страны «добровольцы», ютились в рваных палатках, или в прогнивших бараках, оставшихся после закрытия лагерей.
Помимо прочего, мощным раздражающим фактором стало появление полутора тысяч болгарских строителей, моментально получивших места в новых домах и оклад, втрое превышавший зарплату отечественных рабочих высшего разряда.
Очень скоро нормы выработки значительно повысили, но на материальном благосостоянии балканских братьев это не сказалось.
Обо всех этих «неурядицах», делегаты из палаточно-барачных районов Темиртау пытались оповестить высоких руководителей всесоюзной стройки, никак не ожидавших такого хамства со стороны быдла, называющего себя «рабочим коллективом».
Как и следовало ожидать, чиновникам быстро надоел нескончаемый поток жалоб, поэтому в приемных стали дежурить дружинники, в обязанности которых входило выпроваживание непрошеных гостей.
Отдельным пунктом можно обозначить продуктовый рацион – вполне сносный для узников ГУЛАГа, но непозволительно скудный для любого взрослого человека.
Вдобавок к невкусной и нездоровой пище, недовольство подогревало недостаточное количество столовых, что приводило к постоянным дракам, в радиусе ста метров (минимальная длина очереди) от заветного раздаточного окошка.
И последней каплей стали регулярные задержки с подвозом питьевой воды, из-за чего, в условиях изнуряющего пекла, люди не могли умыться по три-четыре дня.
Именно это сыграло роль роковой искры, из которой разгорелось пламя революционной борьбы первого августа 1959 года – спустя сорок два года после Великого октября.
В этот день, вода в цистерне – которую НЕ подвозили предыдущие двое суток – оказалась несвежей.
Рабочие направились к столовой, куда их не пустили, поскольку там обедали «члены союза Димитровской молодежи», находящиеся на привилегированном положении.
Оскорбленная таким отношением толпа взломала уличную цистерну со скисшим на жаре квасом, которого оказалось настолько мало, что спасти от разгрома столовую уже не представлялось возможным.
Далее события развивались по сценарию классического русского бунта и закончились двухдневной анархией, в течение которой восставшие завладели табельным оружием милиционеров и захватили 50 охотничьих ружей, разграбив универсам, где устроили штаб-квартиру, объедаясь оставшимися продуктами.
Попытка местных властей усмирить недовольных успеха не имела, так как в их распоряжении не было достаточного количества солдат, поэтому о беспорядках пришлось доложить в Москву.
Посовещавшись, в Кремле приняли традиционное решение – самолетом перебросить отборные части из состава дивизии им. Дзержинского, получившие приказ стрелять на поражение.
Последнее указание исходило лично от Л.И. Брежнева, всеми силами старавшегося заслужить благосклонность Н.С. Хрущева (такое искреннее желание у Леонида Ильича внезапно пропало в октябре 1964 года).
В результате боевых столкновений, рабочие отряды, по официальным данным, потеряли 16 человек убитыми и сотни ранеными, в то время как со стороны военнослужащих и милиционеров не зарегистрировали ни одного летального исхода.
После подавления стихийного мятежа, за дело взялись следственные органы, доведшие дело до расстрельного приговора в отношении пятерых зачинщиков и различных тюремных сроков для нескольких десятков смутьянов, «подрывающих основы общественного строя».
Всем остальным участникам и очевидцам событий строго-настрого запретили делиться впечатлениями о недолгой и сытной жизни вне советских законов, а несчастных болгар, трое суток не понимавших в каком мире и на каком свете они очутились, отправили обратно на Золотые Пески.
Однако беспрецедентное выступление рабочих масс, потрясшее всех обитателей Кремля, сыграло чрезвычайно важную роль, ускорившую падение Советского Союза.
Во-первых, в самом Темиртау в срочном порядке снизили производственные нормы, построили новые просторные столовые и заполнили до отказа прилавки магазинов, а все ответственные товарищи мгновенно лишились своих должностей.
Новые отцы города больше не допускали перебоев с поставками питьевой воды.
Через три года подобные события повторились в Новочеркасске, с еще бОльшим количеством жертв, но итог был таким же.
Во-вторых, отныне руководители страны, не осмеливаясь больше испытывать народное терпение, из года в год выделяли на элементарные нужды населения больше средств, чем зарабатывала ущербная социалистическая экономика.
В конечном итоге, это привело к тому, что иссяк рекордный золотой запас, накопленный Иосифом Сталиным, за счет тотального грабежа жителей страны, а вместе с ним исчезло и мнимое величие государства, которое многие и по сей день называют «могучей державой».
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
"Суд чести" - кинозаказ товарища Сталина
Арест и освобождение генерала армии Мерецкова в 1941 году
50-е годы. Бум потребительства и перемены в обществе