Жил-был джинн. Жил он, конечно, в Багдаде – где же еще жить джинну? Служил он при дворе калифа и выполнял разные его мелкие поручения. Например, вырастить сад с самыми сладкими на земле фруктами. Или построить бассейн с фонтаном и запустить туда невиданной красоты золотых рыбок.
Надо сказать, что джинн терпеть не мог приносить вред людям и поэтому никогда не выполнял такие поручения, как отсечение головы, превращение в прах и сжигание на медленном огне. Всеми этими необходимыми в жизни каждого калифа вещами занимались другие.
По характеру своему джинн был веселым, добродушным и незлопамятным. И выглядел он соответственно: был низеньким толстеньким всегда улыбающимся человечком. У него было множество друзей во дворце и в городе, и все друзья его любили или просто хорошо к нему относились. Не любил его и плохо к нему относился только один человек: калиф.
Надо сказать здесь, что калиф был маленьким злобным скрюченным старикашкой. Он страдал язвой желудка и из-за этого ненавидел всех вокруг. Его прямо дрожь пробирала, когда он слышал чей-нибудь смех или видел чье-нибудь улыбающееся лицо. Он тут же приказывал заточить такого человека в темницу или даже отрубить ему голову.
Но до поры до времени калиф с джинном не ссорились. Джинн аккуратно выполнял свою работу, калиф аккуратно платил ему зарплату, правда, иногда задерживал на месяц или два, но в целом все шло нормально.
В выходные дни джинн больше всего любил ходить по городу и угощать маленьких мальчишек и девчонок разными лакомствами: например, свежими лепешками с медом, или печатными пряниками. А также рахатом, шакером, лукумом и спелыми фруктами: яблоками, грушами, персиками, черешней. Для него это ничего не стоило: стоило джинну только щелкнуть пальцами, как тарелка с медовыми лепешками или корзина с яблоками и грушами появлялись прямо из воздуха. Когда джинн шел по городу, его всегда сопровождала толпа кричащих, визжащих и смеющихся ребятишек, а взрослые улыбались ему навстречу и приветствовали: Салям алейкум!
Прослышал об этом калиф. А может доносчики донесли ему, что смеха и веселья в Багдаде стало больше, чем раньше. Только приказал калиф схватить джинна и привести к нему.
Могущественные демоны, выполнявшие во дворце самые сложные поручения, схватили джинна и привели к калифу. Скрюченный злой калиф смотрел на веселого добродушного джинна и буквально кипел от негодования.
- Зачем ты раздаешь лакомства детишкам? – спросил он джинна.
- А что в этом плохого? – удивился джинн. - Детишки полакомятся и порадуются. Глядя на них, порадуются взрослые и станут добрее и веселее.
- Мне не нужно, чтобы люди были добрее и веселее, - сказал калиф. – Мне нужно, чтобы они работали на меня и приносили мне богатство.
- Но если люди будут добрее и веселее, то они будут лучше работать, - возразил джинн. – А если они будут лучше работать, то и тебе они принесут больше богатства.
- Если люди будут лучше работать, то они и сами станут жить лучше, - сказал калиф. – А если они станут жить лучше, то у них появится время думать. И они могут подумать: зачем им работать на меня? И решат работать только на себя. Чтобы такого не случилось, мне нужно, чтобы люди жили в бедности, были мрачными, только работали и ни о чем не думали!
Высказав все это, калиф приказал принести бутылку с толстыми стеклами, обратить джинна в дым, заточить его в бутылке и закупорить прочной пробкой. А бутылку отвезти на середину моря и бросить на дно.
Демоны, которым было не привыкать выполнять такого рода поручения калифа, обратили джинна в дым, заточили в бутылку, закупорили прочной пробкой, отвезли бутылку на лодке на середину самого глубокого моря и выбросили за борт.
Бутылка потихоньку опускалась на дно моря. Джинн сквозь стекло наблюдал, как изумрудно-зеленая вода у поверхности сменилась синей, затем черной – на глубину не проникал солнечный свет.
Через некоторое время бутылка опустилась на дно. Джинн вздохнул и принялся ждать. Он никогда не унывал. И сейчас он верил, что бутылку вот-вот найдут, что какой-нибудь рыбак зацепит его на крючок или поймает сетью. И тогда он отблагодарит своего спасителя! Джинн придумывал благодарности и неисчислимые богатства, которыми он осыплет старика, который его спасет. Почему-то джинну казалось, что это будет обязательно старик на утлой латаной-перелатаной лодке, а на берегу его ждет старуха возле старой хижины, и перед ней лежит разбитое корыто …
Джинн решил, что первым делом он подарит старику новую лодку, а старухе починит корыто. Потом построит для них крепкий дом в два этажа, обнесет его высокой оградой, у ворот поставит стражу, и наполнит дом всем, что душа пожелает. В каждой комнате на столе будут стоять большие блюда с фруктами и сладостями и кувшины с соком и лимонадом. Под домом он устроит погреб-морозильник, который заполнит окороками, рыбой, омарами и лангустами. Рядом сделает винный погреб и заставит его бочками и бутылками с самыми изысканными винами. На кухне будут хлопотать повара и кухарки, готовить к обеду яства, которые не пробовал ни один человек не только в Багдаде, но и на всей земле.
В общем, джинн собирался отблагодарить своего спасителя по полной программе.
Только вот что-то долго его никто не спасал.
Мимо проплывали рыбы и, медленно шевеля плавниками, уплывали прочь, не обращая никакого внимания на джинна. Проползали морские раки – омары и лангусты – и таращились на него выпуклыми глазами. Морские звезды и медузы иногда задевали бутылку своими щупальцами.
Но от всего этого было мало проку. Джинн понимал, что ни рыбы, ни омары с лангустами, ни морские звезды его не спасут.
Прошла тысяча лет. Джинн порядком проголодался. Хоть джинны и могут долгое время обходиться без воды и пищи, все-таки тысяча лет – слишком много даже для них. Джинн подумал, что совсем необязательно осыпать немыслимыми богатствами своего спасителя, который что-то уж очень задерживается. Лодку новую он ему, конечно, построит и корыто старухе починит. Но дом со всевозможными яствами – это уж слишком! Хватит и кошелька с десятью золотыми монетами. Или с пятью. Старик и золота-то, наверное, никогда в жизни не видал.
Так джинн рассуждал, сидя в бутылке, а мимо по-прежнему проплывали рыбы, медленно шевеля плавниками, проползали омары и лангусты, вытаращив выпуклые глаза, и медузы с морскими звездами иногда задевали бутылку своими щупальцами.
Прошла вторая тысяча лет. Джинн не на шутку разозлился. Он настолько хотел есть, что не мечтал уже ни о каких яствах, а был бы рад черной корочке хлеба и стакану холодной воды. Но даже это ему сейчас было недоступно.
К концу третьей тысячи лет джинн потерял всякое терпение. Он был зол на весь свет, а особенно на людей, которые заточили его в бутылку и вышвырнули прозябать на дне самого глубокого моря без пищи и воды. Джинн поклялся убить первого же человека, который попадется ему на глаза. Ну а если это будет его спаситель - что ж, тем хуже для него.
Так джинн сидел в своей бутылке, снедаемый голодом, теснотой и тоской, и строил самые кровожадные планы насчет того, какой смертью умертвить первого же человека, которого увидит. Он выбирал между отсечением головы, превращением в прах и сжиганием на медленном огне и решил, что отведет его на самую середину самого глубокого моря и оставит умирать от голода и жажды на палящем солнце. Пусть человек испытает те же муки, которые испытывает сейчас он сам …
Однажды джинн почувствовал, что его бутылка двигается. Он подумал, что какая-нибудь рыба задела его своим плавником, но, открыв глаза, обнаружил вокруг себя невод. Бутылка запуталась в неводе и вместе с ним поднималась на поверхность. Черная вода понемногу сменилась синей, затем изумрудно-зеленой, и вот в глаза джинну ударило яркое желтое солнце. Джинн совсем забыл, как оно выглядит.
Вытаскивал невод из моря, сидя в лодке, молодой парень, а вовсе не старик, как думал джинн. У парня были густые курчавые волосы, веселые глаза и крепкие загорелые руки. Увидев бутылку, он удивленно поднял брови и громко расхохотался.
- Вот не ожидал увидеть такой улов! – воскликнул он. – Вместо рыбы – вино! Жена решит, что вместо рыбалки я пропадал на берегу и шлялся по кабакам.
Парень поднес бутылку к глазам и встряхнул.
- Если это вино, то сколько же ему лет, - вслух рассуждал он. – Наверное, не один десяток. Интересно попробовать …
Парень достал из-за пояса нож и отковырнул пробку. Джинн с шипением выбрался из бутылки и материализовался в свой привычный вид.
- Экий ты старый и тощий! – вновь воскликнул парень. – Сколько же ты, бедолага, просидел здесь?
Джинн взглянул на себя со стороны. Из толстенького веселого добродушного человечка он превратился в маленького скрюченного злого старикашку, совсем как калиф, который заточил его в бутылку. Джинн совсем забыл, что собирался построить своему спасителю дом и наполнить его всевозможными яствами, починить его жене корыто, а самому ему построить новую лодку. Джинн забыл, что мечтал о корочке черного хлеба и стакане холодной воды. Сейчас он раздумывал, отсечь ли парню голову, превратить его в прах или сжечь на медленном огне. Или, может быть, оставить его умирать от голода и жажды посреди моря.
Парень тем временем проворно выуживал из моря невод, вынимал из него больших рыбин и бросал на дно лодки. Не отрываясь от работы, он сказал:
- Не мешало бы тебе перекусить. Много еды я с собой на рыбалку не беру, но ломоть белого хлеба и стакан холодной воды у меня найдется.
Так и не придя ни к какому решению, джинн пророкотал громовым голосом:
- Несчастный, сейчас ты умрешь самой страшной смертью, какую когда-либо видели на земле!
- Эге, - сказал парень. – Вот так благодарность за то, что я тебя спас.
- Люди заточили меня в эту бутылку и бросили на дно моря, - объяснил джинн. – Я провел там три тысячи лет без пищи и воды. И я поклялся умертвить самой страшной смертью первого человека, которого увижу.
- Я-то здесь причем? – поинтересовался парень.
Джинн не обратил внимания на его слова.
- Выбирай, - сказал он, - между отсечением головы, превращением в прах и сжиганием на медленном огне. Или, может быть, ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь в лодке посреди моря умирать от голода и жажды?
- Ни то, ни другое, ни третье, - ответил парень. – Ни четвертое. Меня дома жена и ребенок ждут. Зачем мне умирать?
Джинн снова не обратил внимания на его слова.
- Ладно, - сказал он. – Раз ты не хочешь выбирать, я выберу сам.
Джинн на минуту задумался. Он никак не мог решить, какой смертью умертвить человека, чтобы полнее удовлетворить свою месть. Наконец, решив отсечь ему голову, джинн поднял руку и уже приготовился щелкнуть пальцами, как парень закричал:
- Стой! Если тебе так уж надо меня убить, то я выбираю четвертое! Оставляй меня здесь умирать от голода и жажды. Все равно рано или поздно кто-нибудь найдет и спасет, - проворчал он.
- Хорошо, - сказал джинн. – Ты останешься на этом месте и умрешь от голода и жажды, - и он совсем собрался щелкнуть пальцами, как парень снова закричал:
- Стой! Дай хоть перекусить напоследок! А то неизвестно, сколько я проторчу здесь без пищи и воды, - и парень вытащил из брезентовой сумки круглый хлеб, завернутый в чистую тряпочку, и достал из-под скамейки кувшин с водой.
- Ладно, - сказал джинн. – Перекуси, только быстро.
Парень развернул тряпочку, достал белый круглый каравай и откусил громадный кусок. Джинн ощутил аромат свежего хлеба, перемешанный с солеными брызгами и запахом моря. Парень с аппетитом прожевал хлеб и запил холодной водой. Джинн непроизвольно сглотнул слюну. Парень, не говоря ни слова, разломил каравай на две части, надкушенную оставил себе, а другую протянул джинну. Джинн взял, откусил … Давно он не пробовал такой вкусной еды! Свежий мягкий белый хлеб показался ему самым изысканным лакомством на свете.
Молча рыбак и джинн съели хлеб и запили его холодной водой. Потом парень начал поднимать паруса.
- Что ты делаешь? – спросил джинн.
- Хочу отвезти улов домой. У меня жена и маленький ребенок! Не умирать же им с голоду из-за твоей мести. Даю слово, что потом вернемся на это же самое место!
Джинн оглядел крупных рыбин, сваленных в кучу на дне лодки.
- Ладно, - сказал он. – Плыви домой. А я тем временем придумаю тебе казнь, какой никто еще не видывал на земле, - пробормотал он про себя. Но в его голосе уже не было той ненависти, которая необходима для такого дела.
Плыли они весь день, и вот уже на закате показался берег. Рыбак причалил лодку, собрал рыбу в большой брезентовый мешок, взвалил его на плечи и зашагал к маленькому домику, стоявшему невдалеке. Джинн пошел следом.
Из домика вышла молодая женщина, за ней выбежал маленький мальчуган. Точно таких мальчишек и девчонок джинн когда-то в Багдаде угощал на улицах сладостями.
Рыбак сбросил на траву мешок с рыбой, поцеловал женщину, поднял на руки мальчугана и обернулся к джинну:
- Подожди немного, я помогу жене обед приготовить. Ты не против?
Джинн был не против. Женщина вежливо поздоровалась с джинном и пригласила войти в дом:
- Проходите, дедушка, отдохните. Скоро будет уха готова.
Джинн вошел в домик и осмотрелся. Все было бедно, но чисто и аккуратно. Он вышел на улицу и присел на скамейку возле домика. Жена рыбака чистила рыбу, сам парень принес воды и теперь колол дрова. Их сынишка сидел на корточках возле сваленных на траве рыбин и восторженно трогал их пальцем. Вокруг царили тишина и спокойствие. Никому не было дела до джинна и его мести.
Вслед за рыбой жена рыбака принялась чистить картошку. Джинн от нечего делать щелкнул пальцами, и перед женщиной появилась полная миска начищенной картошки. Женщина удивленно оглянулась, провела пальцами по лбу и принялась за другие дела.
Потом разожгли печь, поставили на огонь большой котел с водой, в котел бросили рыбу, картошку, пару луковиц, лавровый лист, черный перец горошком. По домику потянуло запахом ухи. Через час уха была готова. Перед джинном поставили большую миску, наполненную янтарным бульоном, наложили доверху большими кусками рыбой и картошкой. Сверху посыпали мелко нарезанной зеленью. Никогда в жизни джинн не ел ничего более вкусного! Когда его миска опустела, ее наполнили во второй раз, а когда она снова опустела – в третий.
Наевшись до отвала, джинн вышел из домика. На улице совсем стемнело. Свежий ветерок овевал его лицо, с моря доносился тихий рокот прибоя, на черном небе ярко сияли звезды. Джинн посмотрел на себя со стороны. Вроде бы он был уже не таким тощим и скрюченным, как когда выбрался из бутылки. И распрямился немного, и живот чуть вперед начал выдаваться, и настроение стало гораздо веселее. Словно бы он помолодел на тысячу лет.
Через открытую дверь до него донесся разговор рыбака с женой.
- У нас продукты заканчиваются, - это жена.
- Завтра с утра пойду в деревню, сдам рыбу перекупщикам, - это рыбак.
- Сын осенью в школу пойдет. Ему нужны обувь и одежда. А еще учебники …
- Я знаю. Но с этим придется обождать. Мне нужна новая сеть. Без сети я ничего не поймаю.
- Ты не мог бы продать рыбу немного подороже?
- Как? На рынок в город я ехать не могу – не на чем. А проклятые перекупщики дают низкую цену.
- Крышу домика нужно к зиме отремонтировать …
- Лодка снова течет. Надо конопатить …
Джинн слушал разговор рыбака с женой о повседневных делах и заботах. Ничто не напоминало о том, что где-то есть дворец калифа, где затеваются интриги, кому-то отрубают голову, кого-то превращают в прах, а кого-то сжигают на медленном огне. И такими мелкими показались джинну его обида на человечество и его месть по сравнению с большими проблемами, свалившимися на крепкие плечи рыбака …
Парень закончил разговор с женой и тоже вышел на улицу.
- Не резон сейчас выходить в море, - обратился он к джинну. – Темно, легко можно лодку разбить о камни. Давай переночуем, а утром вернемся на то самое место, откуда ушли.
Джинн не возражал. Ему и самому не хотелось никуда идти или плыть в такой вечер. Хотелось просто посидеть и отдохнуть после сытного обеда – или ужина.
Парень держал в руках два свернутых одеяла.
- Пошли на сеновале поспим, - сказал он. - В домике тесно, а ночи сейчас теплые.
Джинн был согласен. Действительно, в эту теплую летнюю ночь на улице отдыхать было лучше. Парень расстелил на сене оба одеяла, одно предложил джинну, на другое улегся сам, повернулся на другой бок и сразу уснул. А джинн долго лежал на своем одеяле, вдыхал запах свежего сена с привкусом пыли – а как же иначе должно пахнуть на сеновале – и думал. Ему уже совсем расхотелось придумывать самую страшную смерть рыбаку. К тому же его так хорошо здесь приняли … Так ничего и не придумав, джинн уснул.
Рано утром рыбак разбудил джинна.
- Вставай, старик, пошли искупаемся, пока жена завтрак готовит.
Джинн встал и вслед за рыбаком вышел из сеновала. Стояло ясное утро, на горизонте поднималось солнце, в воздухе чувствовалась прохлада перед жарким знойным днем. Джинн отлично выспался, давно он не чувствовал себя таким бодрым и отдохнувшим. Он посмотрел на себя со стороны, и ему показалось, что он помолодел еще на тысячу лет.
Парень подбежал к берегу, скинул с себя одежду и бросился в воду. Джинн последовал его примеру. Он больше привык мыться в теплых ваннах во дворце, но сейчас прохладная вода освежила его, заставила встряхнуться и прогнала остатки сна. Энергично поплавав, джинн вслед за рыбаком вышел на берег, растерся насухо полотенцем, и они вместе пошли в домик.
На столе их уже ждала большая тарелка с горкой только что испеченных, еще горячих лепешек, миска с медом и кувшин с молоком. Жена рыбака встретила их приветливой улыбкой и пригласила к столу. Сын уже сидел за столом, обмакивал лепешки в мед и уплетал за обе щеки. Рыбак и джинн сели и принялись за еду. После прохладного купания горячие лепешки с медом показались джинну самым вкусным лакомством на свете. Заметив, что сынишка рыбака недовольно морщится и отодвигает от себя кружку с молоком, джинн незаметно щелкнул пальцами, и в кружке вместо молока появился лимонад. Мальчуган недоверчиво посмотрел в кружку, потом попробовал и выпил все, не отрываясь. Его мать, не заметившая превращения молока в лимонад, была очень довольна.
После завтрака рыбак сказал джинну, что сходит в деревню, отнесет рыбу перекупщикам и скоро вернется. Джинн не возражал. Он вышел из домика. Пригревало солнышко, с моря доносился запах рыбы, вокруг щебетали птицы, и джинн подумал, что давно уже не ощущал, как приятно просто жить на свете. Он посмотрел на себя со стороны, увидел выпрямившегося маленького толстенького человечка с добродушным веселым лицом и подумал, что выглядит совсем как когда-то в Багдаде перед тем, калиф приказал заточить его в бутылку.
Парень сложил рыбу в брезентовый мешок, взвалил на плечи и ушел в деревню. Джинн подумал, что это очень несправедливо, когда злодеи перекупщики дают низкую цену за такую прекрасную рыбу, и щелкнул пальцами. Рыбак вернулся через час очень удивленный и высыпал на стол перед женой целую гору серебряных монет.
- Не знаю, что с ними случилось, - сказал он обрадованной жене, - но они заплатили цену в десять раз больше, чем обычно.
Затем он повернулся к джинну:
- Ну что ж, я готов. Пошли, отведу лодку на то самое место, где мы с тобой встретились.
Кивнул джинн, попрощался с женой рыбака, поблагодарил ее за хороший прием и вкусную еду и пошел вслед за парнем на берег. Вновь сели они в лодку, отчалили, рыбак поднял парус. Свежий ветерок дул в спину, соленые брызги иногда попадали в лицо, яркое солнце пускало блестки по воде.
Прошло несколько часов, и они прибыли на то самое место, где рыбак вытащил со дна моря бутылку с джинном. Ветер стих, море было пустынно. Рыбак спустил парус и повернулся к джинну:
- Ну что, старик, я готов. Можешь оставлять меня здесь. Все равно рано или поздно найдут и спасут.
Ничего не ответил джинн, только поднял руку, щелкнул пальцами, обратился в дым и взлетел в воздух. Он оставил рыбака на том же месте, только вместо латаной деревянной лодки у парня была уже новая крепкая лодка, нигде не протекающая, и на дне ее лежала аккуратно свернутая новая сеть. Пролетая над домиком рыбака, джинн не забыл на ходу починить крышу и сбросить мальчишке большой пакет с пряниками, леденцами, рахатом и лукумом. Джинн не знал, что подарить жене рыбака – у него не было опыта общения с женщинами, - поэтому он просто высыпал перед крыльцом горсть золотых монет. Пусть сама купит себе, что пожелает.
А через некоторое время стали люди замечать в разных городах – в Багдаде и Дамаске, в Бухаре и Самарканде, в Константинополе и Александрии, - как маленький толстенький веселый человечек собирает на улицах вокруг себя маленьких ребятишек и раздает им различные сладости. Лепешки с медом и печатные пряники. Халву и пастилу. Сладкую вату и леденцы на палочках. Рахат, шакер и лукум. А также бывало, что на самых обычных деревьях – березах, тополях и кленах – вдруг вырастали яблоки, груши, персики и черешня. Или случалось, что из фонтана в парке вдруг начинал бить лимонад. Детишки кричали, визжали и смеялись, а взрослые пожимали плечами и улыбались: вот чудеса!