Дул осенний промозглый ветер, свинцовое небо обещало дождь, поэтому Наташа, зябко кутаясь в шарф, торопилась домой, мечтая о горячей чашке чая. Но чай пришлось отложить – переступив порог квартиры, она встретилась взглядом с тринадцатилетней дочерью Юлей, прижимавшей к груди нечто, замотанное в любимое Наташино полотенце.
- Мам, пожалуйста, можно мы его оставим…он в подъезде сидел…один…и мяукал…я всех соседей обошла…он ничей…на улице холодно…я не могу его выбросить, - скороговоркой выпалила Юля.
- Подожди, не части, дай хоть раздеться…и объясни по человечески, кого это мы должны оставить, и почему этот кто-то замотан именно в моё полотенце?
- Мамочка, ну не ругайся, мы тебе новое купим, самое красивое…котёнок в подъезде сидел… смотри, какой красивый…я его искупала, - Наташиному вниманию был предъявлен маленький рыжий котёнок.
- Жалостливая ты моя…да я не против, но как наш Семён отреагирует, ты же знаешь, какой у него характер…а если обижать станет…
- Мам, ну как раз у меня каникулы начались, я попробую их подружить, а заодно Рыжика к новой квартире приучу…мамочка, ну пожалуйста…
- Ну не знаю…я не против, но вот Семён…
Упитанный своенравный кот Семён, услышав своё имя и почуяв неладное, соизволил проснуться и выйти в коридор, где и столкнулся нос к носу с рыжим найдёнышем. Одарив всех присутствующих взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, кот демонстративно продефилировал к своей миске, недовольно мотая пушистым хвостом. Заинтригованный Рыжик поскакал вслед за Семёном и попытался этот самый пушистый хвост поймать, наивно полагая, что это такая игра. Но его скачки были жёстко остановлены Семёновой оплеухой. Рыжик остановился, потом было попытался снова подкатить к большому коту, но тот так зашипел, что малыш, прижав ушки, дал дёру…
Пока Юля была на каникулах, она всячески забавляла Рыжика, играла с ним, пытаясь вовлечь в игру сердитого Семёна. Но котяра изображал неприступную крепость и всячески игнорировал подобные игрища. Котёнка, правда, не обижал, но к себе близко не подпускал. Стоило заигравшемуся Рыжику приблизиться к Семёну, как тот издавал предупреждающее шипение, и Рыжик спешил ретироваться. Иногда, правда, матёрый котяра исподтишка наблюдал за играми малыша, но всё равно делал вид, что ему всё равно.
Но вот каникулы кончились, и Рыжик впервые остался один. Он бегал по комнатам, звал свою напарницу по играм, но тщетно, никто не отзывался. Тогда он сел посреди комнаты и заплакал. Он так жалобно мяукал, что сердце старого кота дрогнуло, и он неторопливо подойдя к малышу, тронул его лапкой, как бы успокаивая. Рыжик от удивления замолчал, потом зажмурив глаза от страха, ткнулся головой Семёну в бок. Оплеухи не последовало. Рыжик открыл глаза, а Семён лапкой пододвинул ему игрушечную мышку, как бы приглашая к игре…
... Этот день стал началом крепкой дружбы. Теперь уже оба кота тыгыдыкали по ночам, вместе ели и спали, крепко прижавшись друг к другу. Мудрый Семён обучал неразумного Рыжика всем кошачьим премудростям; а когда состарился и ослеп, то благодарный Рыжик стал его опорой и надёжным помощником.