Утреннее солнце, ещё невидимое за густой полосой леса за колхозным полем, окрасило золотистым цветом верхушки высоких берёз. В воздухе пахнет начинающими расцветать сиренью и вишней, тут и там в наливающихся изумрудом листвы кустах громко щебечут воробьи. Самые бойкие из них весело купаются в больших прозрачных лужах, оставшихся после ночного весеннего дождя. Эти лужи отражают синее безоблачное небо, венчающее собой всю прелесть пробуждения природы ото сна.
Я иду по знакомым с самого раннего детства улицам посёлка, где мне знакомы каждый поворот, каждый забор, каждая выбоина на грунтовой поселковой улице. Я вдыхаю ни с чем не сравнимый аромат весеннего «дачного» Подмосковья. Позади меня слышны удаляющийся гул и затихающий за окрестной берёзовой рощей перестук колёс: это ушла в свой далёкий путь московская электричка, привезшая меня сюда, в приют свежего воздуха, спокойствия и детских воспоминаний.
Я иду мимо расцветающих на обочинах дороги трав и цветов, мимо покрывшихся ещё нежной, но уже крепкой листвой кустарников и деревьев в садах за оградами, мимо перелетающих от цветка к цветку первых пчёл — этих неутомимых тружениц мира насекомых. Прямо вдоль дороги, по которой я иду, куда-то по своим неведомым мне делам полетел большой мохнатый шмель, отчаянно жужжа шмелиным басом.
Не смотря на раннее утро, в садах на участках тут и там уже ходят люди, знакомые мне и малознакомые. Из калитки справа вдруг вышла симпатичная девушка лет пятнадцати с оцинкованным ведром; она быстро поровнялась со мной, игриво произнесла скороговоркой «Здрасте!» и побежала к колодцу, полному чистой, отфильтрованной весенней почвой воды.
Я всё ближе и ближе подхожу к той части посёлка, где протекало для меня, наверное, самое лучшее время. Вот слева ровный, как будто вытянутый по струне, забор, окрашенный густой коричневой краской. Это участок моего друга Дениса и его сестры Насти. А вот и окошко на втором этаже их дома, также окрашенного в коричневый цвет. Сколько раз в детстве и юности я будил Дениса, дёргая за верёвку, привязанную одним концом к забору, а вторым — к небольшому колокольчику на его кровати... Подхожу вплотную к забору, теперь едва различимому с улицы из-за разросшейся около него сирени. Конечно, никакой верёвки нет и впомине, лишь как воспоминание увозле одной штакетины нахожу закрашенный несколькими слоями краски небольшой гвоздь, к которому была привязана та самая верёвка...
Дальше по улице, метров через сто, совсем иной забор: слегка покосившийся, давно не видевший краски. Сашка, ещё один мой дружбан... Сколько дней, вечеров и ночей мы втроём — он, я и Денис — провели вместе, гуляя по посёлку, в лесу возле посёлка, на станции... И как это было давно...
Возле Сашкиной калитки старая, разбитая временем, скамья, врытая в землю ещё его отцом, давно покойным. Я присел на неё, ощутив ладонями старость её дерева и трещинки древесины под пальцами, словно само Прошлое вдруг коснулось моей руки, призывая окунуться в него с головой...
Но я встаю и иду дальше, к уже виднеющемуся из-за кустов жимолости зелёному штакетному забору. Я прохожу по бетонным плитам через уличную канаву, полную воды, между двух старых и высоких берёз, стволы которых почти в обхват в диаметре. Старая зелёная калитка отзывается на моё усилие скрипом, и...
Первая, кого я вижу на нашем участке, конечно же, бабушка... Не смотря на утреннюю рань воскресного дня, она что-то уже делает в огороде, низко склонившись над грядкой огурцов.
— Здравствуй, Ба! — просто и спокойно говорю я на выдохе, её старое, морщинистое лицо поворачивается, и близорукие глаза её добро щурятся, пытаясь наверняка сличить мой голос с человеком, окликнувшим её.
— Павлушка... ты вернулся... господи, радость-то какая... — бабушка радостно всплёскивает грязными с земли руками и буквально выкрикивает в сторону открытого окна в нашем доме, — Люба! Серёжа! Идите скорее! Павлушка наш вернулся...
Я не вижу ещё матери, не вижу и брата, но их голоса произносят моё имя. Этот звук имени словно накатывается на меня откуда-то из глубин...
...нашего дома?
...моего сознания?
... Имя звучит всё громче и громче, и через пару секунд оно словно взрывает мой мозг...
— Павлуха! Пашка! Ну, просыпайся! Вставай, хватит спать! Собираемся на боевые...
#ссср #афган #прошлое #сон #память
Этот и другие мои рассказы и стихи Вы можете прочитать, преобретя мою книгу «Время и Память» тут:
Ещё рассказы по теме:
Нагаханский поворот | Marg Bar Souravi! | Сон | Женщина в Белом | Страшно... | Серёгина война | Короткая история романа | "Красная Звезда" Вити Ерохина | "За ВДВ!" или Учебкины рассказы | Трое суток до отпуска