Через неделю технолога обложили, как волка красными флажками. Особенно старались медичка и председатель профкома, работавший когда то экономистом. Одна составила грамотно медицинское заключение, по которому Нефедову жить осталось всего ничего. А второй на основании этого заключения пытался изо всех сил найти статью для увольнения больного работника. Статус то предприятия еще пока государственный, и это самое государство стоит на защите трудового коллектива. Подвела подельников их социалистическая школа жизни. Не стоило так заморачиваться, показывать свою подлую сущность. Еще не обматерели в начавшемся капитализме. Могли же просто не пускать технолога на завод, и все дела.
В общем, разъяснили Нефедову все статьи, по которым его гарантированно выкидывают на улицу. И к медицинским противопоказаниям, не придумав ничего лучшего, добавили дисциплинарку. Мол, директора оскорблял прилюдно в пьяном виде. И вообще, очень сильно и постоянно злоупотребляет алкоголем, потому и прощаются с товарищем навсегда. По болезни просто так сейчас не уволишь. Статус и название не сменило еще предприятие. Но это уже детали – мелочи, и зря дорогуша ерепенится. Все, его время ушло. Теперь новая жизнь, а значит и новые хозяева этой самой жизни. И все будет теперь по новому. Будет – не будет, время покажет.
И ровно через день появился приказ, в котором черным по белому было написано, что Нефедов увольняется с завода в связи с появлением на рабочем месте в состоянии сильного алкогольного опьянения. И прочее, и тому подобное.
Вот и все. Уволен по «волчьей» статье. В трудовой книжке это зафиксировано. Теперь трудоустройство в родном городе под большим вопросом. Да и какое может быть трудоустройство, когда в городе фактически все предприятия закрыты. И на что жить дальше, Нефедов не знает. Хотя как то жил полгода, не получая зарплаты. Теперь это не пролезет. Все что можно было продать, продано. Впереди тупик. Но тут уж ничего не поделаешь. Закономерный итог неравной борьбы. Одиночка – герой против системы. Победил сильнейший. И если сказать по правде, то Нефедов был готов к такому финалу, не верил изначально в свою победу. И ее в принципе не могло быть. Система, в которой он привык работать, рухнула. А к новым условиям, в которых сила, наглость и беспредел главные рычаги, он просто был не готов. И в их социалистические времена одиночка был бессилен против системы. Одиночку всегда побежали, вернее уничтожали.
И все же не удержался, зашел на прощание к директору. Хотел в глаза высказать все этой сволочи. И не получилось. Ему рассмеялись прямо в лицо. Директор был не один. В кресле вальяжно развалился молодой парень, с широкими плечами борца – тяжеловеса. Который сказал с легкой угрозой в голосе, если он еще раз увидит Нефедова рядом с заводом, то кирпич на голову тому обеспечен. И как не странно, а после этих слов, вернее угроз, Сергей Александрович успокоился. Он уже знал, как поступит. Ведь это решение закралось в глубину мозга еще три месяца назад, когда он понял, что проигрывает окончательно и бесповоротно. И вот сейчас, когда решение принято, когда на душе нет ни малейшего волнения, надо еще раз все взвесить, чтобы понять: он поступит правильно или нет. Есть ли у него на это моральное право? И в конце концов убедил себя в правильности принятого решения. Ведь в отношении него, коллектива, родного завода поступили не только аморально, но и не по человечески подло. Все методы борьбы он использовал. А самое главное то, что он в семье нахлебник. Вот уже полгода живет за счет жены и дочери, которые с утра до ночи торгуют на рынке. Они хоть и ничего не говорят, а он то отлично понимает, что им очень и очень недовольны. А коли недополученной зарплаты уже не будет никогда, на которую он так надеялся, то его решение окончательное, и больше обсуждению не подлежит.
Сергей Александрович сидел в своем кабинете. Это его последний день на родном предприятии. Завтра он сюда уже не попадет. Завтра его не пропустят на проходной. Он уже здесь никто. И прошлые двадцать лет работы не в счет. Все когда то кончается. Очень жаль, но этот завод был для него вторым домом. А может даже и первым. Когда есть хоть какая то надежда, есть и силы для борьбы. Ушла надежда, ушли силы душевные и физические. Жизнь подошла к краю. И это тоже закономерно. Без цели, без сил и надежды жить невозможно. А существовать он не сможет, и не хочет. На душе горько и тоскливо. И нет ни копейки денег даже на самую дешевую паленую водку. Что не говори, а она бы скрасила эти тоскливые минуты прощания с заводом. И в этот тягостный момент в кабинет зашел главный инженер.
- Ты еще здесь, милейший? Пошли, дорогуша, провожу до проходной, которая тебя в люди так и не вывела. Помнишь, такую коммунистическую песенку? Давай, вали по-быстрому. Дома будешь лить слезы крокодильи.
Этот барский тон хозяина новой жизни покоробил Нефедова. Он молча смотрел на инженера и не понимал. Ну почему они не хотят все сделать правильно? Ну почему не хотят все закончить добром? Наверное, от полной безнаказанности. И вот сейчас зачем эти гнусные слова. Ведь ушел бы сам через час. Зачем еще раз показать силу, унижать слабого и побежденного. И ничего не поделаешь, такая всегда участь побежденных. А кто сказал, что Сергей Александрович Нефедов слабый и побежденный? Он телом слаб, а вот душа его стальная и закаленная. Зря этот деляга прет нагло, не всегда сила решает все. Тот же исход этого дела. Еще все совсем не закончено. Не отвечая, Сергей Александрович молча открыл дверцу стола, за которой находился стальной ящик, совсем не тянущий на мини – сейф. Правда, с хорошим замком, изготовленным заводским умельцем в единственном экземпляре. Где на полке, на стопке уже никому не нужных документов лежал предмет, который сейчас решит все.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к своим читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук