Глядя на старые фотографии, сделанные в XIX веке, часто возникает вопрос: «откуда такая торжественность и суровость?»
Обычно вопрос становится и ответом: «Потому что все были очень торжественные и суровые». Или «Потому что топорщили огромные усы аки Бисмарк и вообще считали, что смех без причины выдает обладателя низкого ай-кью».
Однако есть и более весомые причины, чем серьезность. Порой откровенно пугающие причины.
Аршин проглотивши
Вначале людей пугала по большей части новизна этого дела. Даже когда фотографии уже не были диковинкой, стоили они недешево, да и распространены были не везде. Поэтому большинство людей либо не фотографировались вовсе, либо делали это крайне редко.
Отсюда чрезмерно серьезное – на грани страха – отношение к процессу фотографирования. Чаще всего это выражалось в том, что люди не могли принять ни свободной позы, ни придать своим лицам живости, которая была свойственна им в жизни.
Особенно заметно это по рукам, которые фотографируемые не знали куда пристроить. В итоге стояли, словно аршин проглотили.
Фотографов, которые тогда, хотя и воспринимались как внебрачные дети живописи, но все же имели представление о композиции, такая скованность не могла не беспокоить, и они решили прибегнуть к помощи предметов. Последние, к слову, и сами могли оживить композицию.
Поэтому стали активно использоваться разные колонны, ружья или сабли, на которые можно было опереться. В случае, если потрет был групповым, кого-то можно было посадить, а другой мог опереться на плечо или на спинку кресла.
В итоге иногда даже получался «анекдот наоборот», и на фото невозможно было найти ни одного человека, который бы не уперся руками хоть во что-то.
Фото в стиле «doom-metal»
Вторая серьезная причина заключалась в том, что время выдержки было слишком большим. Если бы первые фотографы попытались сфотографировать Смерть, человечество, вероятно постигло бы бессмертие, поскольку простоять в неподвижном состоянии 8 часов подряд вряд ли кто осилил бы.
Потом время сократилось до получаса, но, согласитесь, это тоже еще то испытание. Как показал дальнейший опыт, даже в течение одной минуты человек практически не в состоянии удерживать свободную мимику и такую же пластику.
Варианты с натужной радостью были забракованы, поэтому было решено остановиться на тех, которые даются легче всего. Таковыми оказались те, которые предполагали устойчивое положение тела и спокойное выражение лиц.
Но и это требовало солидных усилий, поскольку, чтобы снимок не смазался, следовало сохранять почти абсолютную неподвижность, что превращало фотографирование в сеанс коллективной медитации, а спокойствие – в снайперскую сосредоточенность.
Но и это работало не всегда, поэтому фотографы пустились кто во что горазд, изобретая все новые приспособления, фиксирующие объект.
Кстати, помните странные зажимы, которыми в х/ф «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» в серии «Кровавая надпись» зажимают голову Джефферсона Хоупа в исполнении незабвенного Николая Караченцова?
Так вот они тоже были нужны именно для того, чтобы зафиксировать голову в неподвижном состоянии. Назывались они «копфгальтером».
Цветы жизни
Здесь приходилось изворачиваться, поскольку убедить ребенка в том, что он должен целую минуту просидеть неподвижно так же легко, как принудить кошку мурлыкать.
Самый простой вариант: посадить маме на колени. Но как быть с головой или руками? Порой для этого использовались специальные люди, которые придерживали эти части тела.
Людей потом вырезали из кадра, их руки маскировали чем-либо, но и этого было мало. Как зафиксировать взгляд ребенка? Ведь руки здесь не помогут!
Вот так и родилась знаменитая «птичка», которая «сейчас вылетит». Изначально и в самом деле использовали птичек, зверушек или хоть что-то, что может заинтересовать ребенка.
Потом живых птиц стали заменять искусственными с пищалкой, и они были в ходу до тех пор, пока время выдержки не сократилось до минимума.
Цветы жизни в стиле «funeral-doom-metal»
Но иногда были и совсем другие проблемы с детьми. Заметили, что на некоторых фото они выглядят какими-то слишком абстрагированными?
На самом деле эти дети уже ни на что не отреагировали бы, поскольку на момент фотографирования были уже мертвы.
Родственники же, у которых часто не было ни одной прижизненной фотографии ребенка, стремились таким образом сохранить память о нем, стараясь придать снимку такой вид, словно все еще живы.
Не стану осуждать: чего не сделают родители, пережившие своего ребенка?
В заключение скажу только то, что, когда я на стыке 80-х и 90-х годов прошлого века ненадолго приехал к своей бабушке в деревню, та познакомила меня с семейным альбомом.
Тогда меня поразило то, что едва ли не с четверти всех фотографий на меня «смотрели» лежащие в гробу покойники. Родственники считали, что так они воздают умершим последнюю честь.
Меня тогда мороз прошиб, но вскоре я понял, что деревня - штука брутальная.
Впоследствии я увидел семейные альбомы других семей: там было то же самое. А вот фотографий детей почти не было. И теперь вы знаете почему: в те времена мечтой фотографа было всех клиентов в гробу видеть.
Надеюсь, что не нагнал на вас излишнего мрака, дорогие читатели! Спасибо за прочтение и давайте не забывать, что жизнь продолжается!
