В окнах еще чуть серело, когда Лена проснулась. Она сразу же вспомнила, что именно сегодня станет настоящим педагогом.
«Вот он, этот долгожданный, торжественный день, — думала Лена. — Все было бы ничего, не будь я такой маленькой и невзрачной. Ах, как нужна, как необходима педагогу и внешняя представительность». Как всегда, когда она думала об этом, она представила себе с чувством какой-то печальной незлобивой зависти высокую стройную фигуру Тони Пловцовой, своей подруги, девушки с умными, спокойными глазами и короной золотых волос на гордо посаженной голове...
За завтраком смутное беспокойство то и дело овладевало Леной, и она снова и снова мысленно окидывала себя чужим придирчивым взглядом. «Нет, будто все так. И прическа скромная, и платье строгое, простое».
Она не заметила, как выпила чашку чая, забыв даже положить сахару.
Первый урок! Вся семья переживала это событие. Только каждый по-своему. У мамы было откровенно счастливое лицо: «Это вам не зачеты да экзамены. Сама стала учительницей ее Леночка! Только что же она так нервничает?» И счастливая улыбка на лице матери то и дело сменялась выражением легкого испуга и тревоги, а в глазах была нескрываемая гордость: «Молодец дочурка — значительным человеком становится».
А двенадцатилетний братишка, вихрастый, вертлявый, как юла, был целиком занят булкой и чаем, потом молча некоторое время наблюдал за сестрой и бесцеремонно вслух оценил положение:
— Дрейфит.
— И ничего подобного, — отрезала Лена. — Нисколько не боюсь. И чего мне бояться? Материал знаю... Методику знаю... — уже больше для себя говорила она.
— Ты ребят не знаешь. Вот что! В пятой школе отчаянные. Они тебе зададут!
И он начал быстро рассказывать, как однажды они в своём классе «попугали» новую учительницу, но, нечаянно взглянув в лицо сecтры, вдруг смутился и смолк.
Они вышли из дома вместе. Ночью шел дождь, а сейчас весь город бодро шумел, звеня трамваями, и подставлял солнышку для просушки бока домов.
Сама того не замечая, Лена все прибавляла и прибавляла шаг, она уже почти бежала. Тогда брат остановил ее, придержав за локоть.
— Лена, ты не волнуйся очень. Слышишь? В общем, не дрейфь. Да не беги — еще рано в школу. — И стряхнув на нее капли с деревца, стоявшего около тротуара, скрылся за углом, только мелькнули новые галоши.
Вот и школа. «Надо взять себя в руки. Что это в самом деле за нервы», — старалась успокоить себя Лена.
Большое здание школы строго смотрело на нее множеством окон, и перед ним Лена почувствовала себя очень маленькой и очень слабой. В учительской комнате большой покрытый кумачом стол с графином посредине завален газетами, географическими картами, диаграммами и пухлыми учительскими портфелями. В углу большой бюст Кирова на постаменте, шкаф с муляжами и какими-то толстыми фолиантами... Педагоги весело здоровались друг с другом, знакомились с Леной... Их явная доброжелательность, их убеждение, что все у нее будет сегодня отлично, успокаивали Лену, дали ей возможность оглядеться вокруг и почувствовать себя членом сильного, уверенного в себе коллектива. Здесь, в учительской, стояла атмосфера какого-то веселого и вместе с тем солидного товарищества.
И все-таки звонок прозвучал как выстрел, грянувший под самым ухом. Лена вздрогнула, побледнела и быстро оглянулась по сторонам. Кажется, никто не заметил... И то, что преподаватели сейчас не обращают на нее внимания, даже обрадовало ее. Стараясь не торопиться, она все-таки первая вышла из учительской в светлый И пустой, вдруг ставший таким молчаливым, коридор.
Направо дверь с дощечкой «6-й «б» класс». Решительно открыв ее, она входит в просторную светлую классную комнату и сначала ничего не видит и только догадывается, что шум и шорох от того, что класс встает.
— Здравствуйте, ребята!
— Здравствуйте! — хором отвечают мальчики, и снова шорох, стук, и мальчики сели.
— Ребята! Меня зовут Еленой Ивановной. Урок географии теперь буду у вас вести я. — Лена оглядела ребят.
Тридцать пар глаз внимательно рассматривают ее, и Лена почувствовала, чего с ней еще никогда не бывало, на себе платье, волосы, даже свою кожу.
— Кто отсутствует сегодня?
Белоголовый мальчик встает из-за парты и как-то нарочито торжественно докладывает:
— В шестом классе «б» сегодня присутствуют все.
Лена мучительно вспоминает, что она должна сказать сейчас, и, вспомнив, обрадованно говорит:
— Спасибо! Садись.
Раскрыв журнал, Лена хочет прочесть фамилии учеников, чтобы заменить ничего не говорящие «Иванов», «Курочкин» живыми образами каждого из сидящих перед ней ребят... Вдруг на весь класс раздается громкий мышиный писк... Чувствуя; что она мучительно, как-то жарко краснеет, Лена поднимает голову от журнала и видит только множество озорных, чего-то ждущих глаз.
— Ребята, это нечестно. Вы мешаете мне работать... — И снова берет в руки журнал, но колонка фамилий расплывается.
Громкий резкий милицейский свисток несется из дальнего угла класса. Лена встает из-за стола, смотря поверх голов на белеющую напротив стену, где висит большой портрет Ушинского, повторяет просьбу не мешать ей и говорит, что она не ожидала этого и еще что-то. Великий педагог в вишневой раме слушал и, казалось, неодобрительно молчал.
Вдруг снова запищала мышь, и громкий, дружный смех всего класса как холодной водой окатил Лену и разом стих.
Лена подошла вплотную к партам и увидела, как на безмятежных лицах ребят вспыхивали и гасли солнечными зайчиками беззлобные улыбки. Она положила журнал и задумалась. Было очевидно, что так урок продолжать нельзя. Надо сейчас же что-то придумать... Заинтересовать... Но легко сказать — заинтересовать. А как это сделать? Она снова взглянула на портрет Ушинского, он, казалось, так же, как и ребята, смотрел на нее выжидающе.
Решение пришло быстро и неожиданно. Не обращая внимания на шум, Лена начала медленно и негромко рассказывать.
— Однажды в далеком Северном море наша подводная лодка под командой капитана Смирнова, выследив караван вражеских транспортов, прищла за ними в фиорд и приготовилась к атаке...
Сначала ее слушало только несколько ребят с первых парт, но очень быстро шум стал стихать. Рассказывая, Лена смотрела детям в глаза, видела, что теперь для них далеко-далеко раздвинулись и исчезли совсем стены класса, и только боевой корабль скользит под водой в таинственном полумраке...
Она продолжала рассказ: два вражеских корабля уже потопили в этот раз советские моряки. Оставалось только уйти, не дав себя обнаружить. Вдруг у самого фиорда страшный удар потряс корпус судна. Скрежет металла по дну и по бокам лодки объяснил все... Лодка попала в расставленную врагами сеть из стальных цепей.
— Выключить моторы! — приказал капитан Смирнов.
Вскоре послышался шум винтов вражеских кораблей. Сейчас они сбросят глубинные бомбы, и тогда конец. Лена видела, как нахмурились лица детей и расширенные напряженно внимательные глаза их смотрят на нее и казалось, требуют, чтобы не было этого... чтобы ушли от смерти советские моряки — обязательно, во что бы то ни стало. Неприятельские корабли-истребители кружили над самой лодкой, но не бомбили...
— Они хотят нас взять в плен,—догадались моряки.
И каждый сказал себе: «Не бывать этому!» И то, что каждый из команды подумал про себя в эту минуту, прозвучало в словах капитана Смирнова. Он спокойно и твердо приказал — приготовиться взорвать корабль. Это означало погибнуть, исполнив долг до конца. Лодку приготовили к взрыву. Моряки мысленно прощались с оставленными там, далеко в советской стране, родными, друзьями, прощались со своим флотом, Родиной, Сталиным. Все были молоды — никто не хотел умирать, но лучше смерть, чем позорный плен. Грозная торжественная тишина стояла в лодке. Капитан Смирнов сосредоточенно думал.
— Нет, — говорил он себе, — ничего, брат, не придумаешь, положение безвыходное, — и снова и снова принимался думать. — Если дать задний ход и всплыть над сетью, окажешься на поверхности — с неприятельских кораблей лодку мгновенно расстреляют; если остаться в сети — врагам надоест ждать, и они сбросят глубинные бомбы...—Капитан взглянул на часы... и слегка побледнел...
Краснофлотцы поняли — сейчас капитан прикажет взорвать лодку... Что же, они готовы... Но приказ был другой. Капитан Смирнов вспомнил, как давно-давно, еще в школе, его поразил один непреложный закон природы - морские приливы и отливы, о которых он впервые узнал на уроках географии. Позже в морском училище узнал он, в какие именно часы суток и у каких берегов бывает наибольшая высота прилива... Здесь этот час — час полного прилива наступил только что... «Проскочить над сетью, не всплывая на поверхность» — решил капитан Смирнов. Уверенно и спокойно отдавал он приказания. Дружным «есть!» отвечала ему команда.
И вот снова скрежещет о борта лодки металл. Сотрясаясь всем корпусом, она дергается из стороны в сторону и назад... Наконец, она вырвалась из стальных петель и, царапнув дном за верхнюю цепь сети, рассекая толщу воды, вышла из фиорда в открытое море...
Класс облегченно вздохнул, будто ветер прошелестел в листве.
— Экипаж этой лодки, ребята, стал гвардейским, был награжден правительством, а капитану Смирнову присвоено звание Героя Советского Союза. А что было бы, если бы капитан Смирнов учился в школе плохо, не знал географии, например?.. Кто скажет, ребята?
Поднял руку и поднялся тот самый белоголовый мальчик, сегодняшний дежурный.
— Да он еще и капитаном не стал бы ни за что! Если без географии...
В голосе мальчика звучало гневное недоумение человека, «нечаянно» сделавшего потрясающее для себя открытие. «Ну, этого можно не спрашивать, кем бы он хотел стать», — думает Лена. Любуясь волнением ученика, она продолжала:
— А с лодкой, с экипажем, ребята, что бы случилось, если бы забыл капитан Смирнов все, чему учился в школе?
Класс молчал...
Чей-то звонкий голос из угла класса сказал торжествующе:
— Лодка-то ушла с победой, и никто не погиб?
— Да, ребята! — заканчивает Лена.—Глубокие, прочные знания помогают строить и защищать жизнь. Хотите знать.
В ответ класс только зашевелился и замер, но по глазам ребят, по жестам их Лена поняла, что она завоевала расположение класса, что ей удастся научить детей уважать знания.
В классе стояла тишина и тогда, когда она называла фамилии, и ученики вставали, и когда выясняла, что они прошли раньше, и было очень тихо, когда после звонка она выходила из класса.
Когда Лена вошла в учительскую, ее встретили приветливые улыбающиеся лица педагогов. Завуч, встав из-за стола, пошел ей навстречу и поздравил с первым уроком, с началом настоящей педагогической работы, и Лене показалось, что и он, и остальные педагоги уже знают о её первой победе, о ее первом успехе.
Рассказ опубликован в сборнике "Новые люди" (Молотов, 1951).