ГЛАВА 24.(1)
— Потеря силового поля минус 2% после каждого попадания, — монотонным голосом сообщала Алекса. — До полного истощения у нас около двух с половиной минут…
Я молчал, отвернувшись от неё и сложив руки за спиной.
«Одинокий» вёл бой с «Абдул Кадиром». То, как защитное поле моего крейсера пыталось сдерживать всю мощь артиллерии османского линкора, было видно даже невооружённым глазом из иллюминаторов. Яркий красно-синий спектр окружал сейчас нос и корму моего корабля, это поле гасило заряды плазмы, десятками пытающихся прорваться сквозь него. Батареи «Одинокого» в свою очередь работали без устали, стараясь то же самое сделать с полем «Абдул Кадира». Наша жестокая дуэль длилась около десяти минут и явно затягивалась. Однако исход её был очевиден, даже такой мощный и оснащённый по последнему слову техники тяжёлый крейсер не мог один на один противостоять линкору. И как сообщила мне только что моя помощница, закончиться это противостояние должно было минуты через три…
Как назло я сейчас и сблизиться для абордажной атаки не мог, слишком большое расстояние – времени не хватит. А если бы и хватило, «Абдул Кадир» обладает манёвренностью не хуже моей, несмотря на огромные размеры. А если бы и тут мне повезло, и «Одинокому» удастся сцепиться с линкором магнитными тросами, то сама абордажная атака ни к чему не приведет. Численности моих морских пехотинцев просто не хватит для взятия под контроль этой громадины. Хотя…
Мои тяжёлые думы развеял голос Алексы.
— Господин контр-адмирал, перед тем, как вы примете окончательное решение, хотела сообщить несколько новостей, — девушка-андроид видимо заметив на моём лице решимость и отчаяние, делала всё возможное, чтобы подвести своего командира к самому правильному решению в сложившейся ситуации. — Первая новость – портал активирован, и транспорты начали переход в систему «Таврида». В частности «Македония» уже совершила прыжок…
— Кто бы сомневался, — ответил я, — это же наш друг Пападакис…
— Другая новость заключается в том, что по данным сканеров наблюдения и по анализу переговоров можно заключить, что больше половины внутренних отсеков космической крепости захвачено вражескими штурмовыми подразделениями…
— И этим ты меня не удивила…
— Я к тому говорю, что «Измаил» уже обречён, — пояснила Алекса.
— Как и мы…
— Нет, здесь я с вами не согласна, мы ещё можем выйти из сражения…
— И ты думаешь, я это сделаю?
— Я не думаю, я уверена, что это будет самым разумным решением в данных обстоятельствах.
— Оставьте, старший помощник, — покачал я головой, — лучше займитесь вашими непосредственными обязанностями по контролю за ведением боя.
Я конечно же знал что Варя осталась на станции и не полетела на злосчастной «Фортуне», но что дальше, девочку ждала страшная судьба, как и всех, кто сейчас находился на «Измаиле». Если бы штурмовали крепость – американцы, у малышки была бы хоть какая-то надежда, но янычары, об этом знали все на флоте, янычары зачищали объекты полностью, а значит, шансов ни у кого из тех, кто находится внутри попросту нет…
— Вы обещали генералу Волынцу, что спасёте его дочь, — Алекса в своих попытках сохранить крейсер не гнушалась дёргать за любые ниточки.
Я сурово посмотрел на неё, будто робот должен был при этом испугаться.
— Если не прекратите, старший помощник, будете выдворены с капитанского мостика! — ответил я. — Ты же сама видишь, что я не в силах этого сделать!
— Вариант спасения девочки существует, — загадочно улыбнулась моя мучительница. — Процент того, что он удастся минимальный, но всё же…
— Ты как-то странно и неуместно улыбаешься, — удивился я. — Говори…
— Я подсмотрела это в одном фильме про расследование убийств, — Алекса перестала улыбаться. — Думала, что такая реакция вас заинтригует…
— Заинтриговала, но не улыбкой маньяка, — перебил её я в нетерпении. — Так что ты имела в виду, говоря о возможности спасения девочки?
Одновременно с этим я краем глаза увидел, как на ближней карте, показывающей состояние наружних систем крейсера, появился одинокий истребитель, который вышел из одного из ангаров и устремился по направлению к крепости. Я машинально посмотрел, кто это может быть из моих, и кто посмел нарушить приказ – не покидать палубы. Ну конечно, кто же, кроме Наэмы Белло!
Я повернулся и прищурившись всмотрелся в мою полиметаллическую помощницу. Та, после моей критики о её неуместной странной улыбке, не могла найти нужную реакцию и меняла мимику, будто вышла из строя.
— Наэма ведь неспроста сейчас направилась в сторону «Измаила», так?
— На самом деле, не только она, — ответила Алекса. — На борту МиГа находиться ещё один человек, который необходим нам для осуществления данной операции.
— Дорохов?
— Да, это полковник Дорохов, — подтвердила Алекса. — Господин адмирал, в вашем праве отменить операцию, но выслушайте меня…
***
Янычары малыми группами по пять-семь человек, с упорством и хладнокровием серийных убийц, двигались от одного отсека к другому, уничтожая всё живое на станции. Гарнизонная рота, противостоящая им, перестала существовать, и никто уже не мог помешать штурмовикам выполнять их прямую обязанность – зачищать объект атаки. Все кто попадался янычарам на пути, безжалостно расстреливались, пленных они брали в редких случаях и только по особому приказу. Такого приказа в данный момент не поступало, поэтому османы продвигались быстро и без особых задержек, переступая через безжизненные тела русских.
Единственное, штурмовикам приходилось возиться с заблокированными дверями и переборками. На это нужно было время, но в основном открываемые ими отсеки оказывались пустыми – персонал крепости предварительно покинул их. Оставшиеся в живых солдаты гарнизона перемещались в сторону средней палубы к Центральному Пункту Управления крепости, самому защищённому модулю. На других палубах остались только канониры местных батарей дальнобойной и зенитной артиллерий. Они, забаррикадировавшись внутри своих секций, продолжали вести заградительный огонь по вражеским кораблям, со всех направлений подходящим всё ближе и ближе к «Измаилу».
Когда направленными взрывами плазмы янычары вскрывали двери или делали пробоины в перегородках и врывались на батареи, здесь завязывалась страшная рукопашная. Канониры гибли в ближнем бою, отправляя на тот свет и себя и врага. Жестокость и непримиримость русских и османов была необычайной…
В крепости каждый оставшийся взял в руки оружие. Офицеры штаба, ибо управлять по сути было уже не чем, облачились в боевые скафандры и распределись по станции, на пути возможного следования врага. Отсеки Пункта Управления невозможно было уничтожить извне, поэтому янычарам при любом раскладе нужно было их захватывать в ручном режиме. Волны османских штурмовиков всё ближе и ближе стягивались к центру крепости, сжимая кольцо атаки.
Русские солдаты и офицеры гибли на каждом шагу, своими телами замедляя продвижение вражеских отрядов. В ближнем стрелковом бою у наших не было шансов против более подготовленных и защищённых лучшими боевыми скафандрами янычар. Но разве это останавливало простых мальчишек и девчонок, которые, попрощавшись друг с другом, как стальные шли навстречу смерти и тихо умирали под ливнем пуль и в разрывах ручных гранат…
Османы двигались к Центру Управления сразу со всех прилегающих палуб, где только могли пробиться. Одна из групп атакующих, видя, что основные коридоры русские держат стойко и атака через них захлебнулась, с помощью серии взрывов пробила брешь и проникла в модуль со стороны одной из палуб, непосредственно в самой близи от штабного модуля.
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.