ГЛАВА 23.(1)
— Господин генерал, штурмовые челноки османов начинают стыковку со станцией, — доложила лейтенант Васнецова, повернувшись к сидевшему на возвышении в своём кресле, Волынцу. — Какие будут приказания?
Фёдор Афанасьевич, будто очнувшись от мрачных мыслей, поднял на неё глаза. И в правду уже несколько минут взгляд старого воина был прикован к монитору, на котором разыгрывалась трагедия у межзвёздного перехода. Весь он сейчас был только там. Генерал мог это себе позволить.
Лично от него и его приказаний в отношении гарнизона крепости уже мало что зависело. Волынец, обладая огромным опытом ведения боевых действий, мог по секундам рассказать, что произойдёт дальше. Например, через какой отрезок времени замолчат остальные бастионы, вслед за только что разрушенным, через сколько после этого истребительные соединения врага уничтожат большинство трансляторов защитных полей и обнулят их. И наконец, сколько потребуется времени атакующей стороне, чтобы подавить огнём главных калибров батареи на «Измаиле».
Что последует дальше? Конечно штурм, ведь, стреляй не стреляй по обшивке крепости, ты не сможешь уничтожить её извне, лишь мощью артиллерии. Обязательно нужен штурм и с одного из направлений он уже начался. Волынец всё это понимал заранее и поэтому казался сейчас отрешённым. Он уже давно, о чём не знала лейтенант Васнецова, перебросил в отсеки, граничащие с разрушенным бастионом всех своих контрштурмовиков из гарнизона, которые сейчас и встретят врага. Да их была всего одна рота в 125 человек – стандартная численность охранного стрелкового подразделения. Этих солдат, конечно же, не хватит, чтобы перекрыть все пути для атакующих, но это было всё, что смог выделить генерал…
Очень бы пригодились в сложившейся ситуации истребители Янины, если бы выскочив в данную секунду из ангаров, набросились на приближающиеся десантные модули. Но их поблизости не было, они сражались сейчас сразу с несколькими эскадрильями с американского авианосца. Волынец как заворожённый не мог оторваться от экрана, переводя взгляд с боя 155-ой, на судно «Фортуну», вокруг которого разыгрывалась трагедия. Каждый раз, когда что-то происходило плохое – погибал очередной наш истребитель или гражданский транспорт, неумело маневрируя, выходил на линию обстрела, Фёдор Афанасьевич сжимал до боли кулаки и тихо, боясь быть замеченным, поскуливал. Когда же ситуация несколько выравнивалась, кивал и каждый раз повторял «так их».
— Господин генерал, янычары начали переход во внутренние отсеки! — продолжала Катя Васнецова. — Первый огневой контакт…
Но Волынцу сейчас было не до рвущихся к жилым модулям крепости янычар, он знал, что помешать им не в силах, а вот жизни двух его самых близких людей судьба и удача ещё уберечь могла…
— Да, так их, молодец Янина! — прошептал он, когда увидел, как 155-я ничуть не стушевавшись перед превосходящим её противником, набросилась на ровные порядки американцев и заставила тех разбить построение и разлететься, будто стая испуганных голубей.
Конечно, это не была победа, американские лётчики всего лишь уходили из-под огня с неудобного угла. Через минуту запланированного хаоса и неразберихи шестьдесят машин врага, запустив в центр своего построения русскую эскадрилью, набросились на неё со всех сторон. 155-я завертелась ужом, пытаясь с одной стороны продолжить атаку ближайших F-4, а с другой, скинуть с себя остальных их товарищей.
Кулаки генерала сжались до побеления, когда он увидел, что один за другим наши истребители гибнут в этом водовороте, храбро сражаясь, но не в силах противостоять подавляющему числу машин врага. То тут, то там вспыхивал очередной шар взрыва русского истребителя, иногда успевавшего захватить за собой на тот свет американца.
Генерал перевёл взгляд на «Фортуну». В секторе где она находилась тоже шёл ожесточённый бой. Несколько наших МиГов, как понял Волынец, это была майор Белло со своими людьми, пытались защитить гражданское судно, не давая подойти к тому, османскому крейсеру. Почему вражеский корабль выбрал для себя целью именно «Фортуну» генерал не мог понять, но догадывался… Видимо османы узнали, что не её борту находится весь гражданский персонал «Измаила» и сейчас хотят его захватить.
Но зачем? Неужели они в курсе, что там моя дочь? — пронеслось в голове Фёдора и по спине его пробежали мурашки.
«Соколы» отчаянно старались не подпустить «Хамидие» к транспорту. Они набрасывались на османский крейсер, стараясь, то с одного, то с другого угла приблизиться к нему. Но каждый раз зенитная артиллерия османов открывала ураганный огонь и не позволяла нашим истребителям войти в ближнюю «мёртвую» зону. МиГов у Наэмы было под рукой слишком мало, для такого корабля, который сейчас ей противостоял. Поэтому, как ни старались «соколы», они не смогли воспрепятствовать тому, что османский корабль подошёл вплотную к «Фортуне» и выпустил в её сторону магнитный трос.
Однако, как только «Хамидие» начал буксировку транспортника, в секторе снова как по волшебству возник русский крейсер, который ударил своим главным калибром по защитному полю османа. Буксировочный трос сразу же исчез и «Хамидие» начал улёпётывать на всех парах. Энергополе османского корабля и так «дышало на ладан», а совсем скоро могло вообще исчезнуть. «Одинокому», а крейсером, прогнавшим «Хамидие» был именно он, хватило бы нескольких минут, чтобы уничтожить врага. Поэтому османский капитан благоразумно решил спраздновать труса и стал на максимальной скорости удаляться.
— Молодец Сашка! — воскликнул обрадовано Волынец, видя, что «Фортуна» свободна и ей ничего не угрожает. — Теперь только отведи её к переходу и всё…
Но сделать это «Одинокий» не мог, как не мог и преследовать отступающий «Хамидие», потому что к нему самому приближалась смертельная опасность в виде огромного «Абдул Кадир», который, покинув сектор крепости, мчался в сторону перехода. Фёдор Афанасьевич понял, что Васильков сделал всё что мог – отвернул в сторону от линии вероятной атаки и отогнал лёгкий «Хамидие» от «Фортуны», хотя не имел права делать это в виду приближающегося линкора врага. И в данный момент его «Одинокий» снова разворачивался, чтобы дать бой «Абдул Кадиру», бой, в котором первый по определению не мог победить второго…
Да победить он не мог, но мог и не проиграть. Волынец расплылся в улыбке, когда увидел, как русский крейсер включает форсаж и сначала пошёл на сближение с линкором, но потом стал быстро уклоняться от огневого контакта.
— Он уводит «Кадир» за собой! — воскликнул Волынец, разгадавший задумку Василькова. — Он уводит его от перехода!
Действительно «Одинокий» непонятно маневрируя, вертясь перед носом османского линкора, старался отвлечь его на себя, в то время как «Фортуна» а с ней ещё несколько гражданских транспортов начали входить в район кольца перехода, которое уже осветилось, открывая портал для прыжка.
— Давай Сашка, давай дорогой! Зачем ему какое-то там судно с мирными людьми, когда тут такой лакомый трофей, — прохрипел Волынец в полголоса, желая не меньше Василькова, чтобы «Абдул Кадир» выбрал для своей цели именно «Одинокий».
И османский линкор на самом деле поменял свой прежний маршрут к переходу и начал манёвр по перехвату русского тяжёлого крейсера. Фёдор Афанасьевич облегчённо выдохнул. Теперь «Фортуна» в безопасности и может спокойно совершить прыжок в «Тавриду», а «Одинокий», ты турок ещё сумей поймать!
В эту же секунду радость на лице старого генерала сменилась гримасой боли и нечеловеческого страдания, когда он увидел, что транспорт «Фортуна», как в замедленном кино превращается в огромный красно-жёлтый шар взрыва…
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.