Сентябрина была рыжая, как осень, вся от ушек и до пушистого хвоста. Она любила спать на подоконнике и предпочитала Вискас с кроликом. И конечно она души не чаяла в своём двуногом друге. Он, в отличие от других двуногих, был очень порядочным другом. Не бросал по долгу одну, покупал игрушки и вкусняшки. Гладил за ушком, когда Сентябрина запрыгивала ему на колени. И не трогал её, если она лежала в стороне.
Друг вообще на долго из дома не уходил, сидел за своим квадратным окошком, перебирал пальцами. Чего Сентябрина не выносила, так это осени, красивой и тихой. Опадающей за окном резными листьями и заставляющей друга тихо плакать в углу. Сентябрина не любила осень, не смотря на то, что именно осенью, её с улицы подобрал друг. Мама Сентябрины так и не вернулась, её братики и сестрички уже давно разбежались, а она всё ждала маму, там, где она их оставила.
Она совсем промокла и была сильно голодна. Страдая от холода и одиночества, она звала маму. Но мама так и не пришла, пришёл двуногий друг. Повздыхал рядом, погладил осторожно и забрал к себе домой. В тот вечер он отмыл Сентябрину, напоил молоком и уложил спать на подушку, рядом с собой. Было так тепло и уютно, что совсем не хотелось бояться. Поэтому Сентябрина даже не стала убегать от двуногого и шипеть на него.
А на следующий день он принёс ей Вискас с кроликом и игрушечную мышь. Так они и начали жить вместе. Только следующей осенью, Сентябрина увидела, как всегда добрый и улыбчивый друг, тихо плачет в углу. И возненавидела осень. Она забиралась на колени к другу, мурчала и старалась согреть его ледяные пальцы. Играла с клубком, даже поговорить с другом пыталась. Да он не понимал её. Становился чуточку спокойнее, но так и не выходил из своего угла.
Сегодня он куда-то засобирался и Сентябрина даже обрадовалась, хоть и придётся остаться одной, зато друг вышел из своего угла. Чего Сентябрина не ожидала от друга, так это то, что он явится домой с " этим недоразумением." Пахло от " недоразумения" мерзко, оно всё дрожало, издавало громкие звуки и норовило лизнуть друга в нос. А друг только улыбался и не пытался приструнить "недоразумение".
Сентябрина твёрдо решила, она выходит на тропу войны. Здесь таким громким и мерзко пахнущим не рады. Пока хозяин мыл "недоразумение" в ванной, Сентябрина всё ходила под дверями и нервно шипела. Потом друг накормил "недоразумение", отчего он стал похож на шарик на кривых лапках. Пахло от него уже лучше, шампунем Сентябрины. А ещё друг не стал уходить в свой угол, взял на руки их обоих, посадил по разные стороны от себя и стал что-то тихо им втолковывать, гладя то одного, то другого.
Сентябрина рассерженно фыркнула, кажется "недоразумение" нельзя обижать и прогонять. Она пристально уставилась своими зелёными глазами, в песочные глаза "недоразумения", тот взгляд не отвёл, полез лизать Сентябрину. И тут друг рассмеялся, Сентябрина раньше не слышала, чтобы двуногий смеялся осенью. От неожиданности она даже забыла опустить, занесённую лапу, на лоб "недоразумения". Какая в самом деле разница, если другу хорошо? Сентябрина ради него десять таких "недоразумений" потерпит, не то что одного колобка.