1. Помните знаменитую сцену завоевания индейцами города, окультуренного синематографом? Вот один из диалогов, когда город пал.
— Если он дотронется до неё пальцем, я перегрызу ему глотку.
— Я буду участвовать.
(«Человек с бульвара Капуцинов» (1:01:15), реж. А. И. Сурикова, 1987).
То есть налицо сговор и объединение участников в перегрызании глотки вождю краснокожих. Это способствует выработке общего отношения краснокожих к бледнолицым. Эмпирическое обобщение таково: все бледнолицые на одно бледное лицо и от всякого нового бледнолицего надо беречь свою глотку.
2. На основании такого объединения немцев вокруг Гитлера вырабатывается отношение к немцам вообще. И уже при советской власти, в 80-е годы, деревенские мужики на смоленщине, как напьются, так и собираются бить немцев, приехавших работать в составе студенческого стройотряда. Объяснения, что эти немцы — демократические и социалистические, наши друзья из ГДР, не действовали, стереотип был выработан и требовал насущного исполнения: топоры и вилы брались в крепкие крестьянские руки. Приходилось всем стройотрядом держать круговую оборону от разбуянившихся колхозных сограждан.
Вы думаете, что азербайджанец, зарубивший ночью своим томагавком спавшего армянского офицера (это было в 2004 году на международных военных учениях НАТО «Партнёрство во имя мира» в Венгрии; осуждённый на пожизненный срок в Венгрии, он был в 2012 году депортирован в Азербайджан для дальнейшего отбывания наказания, в день прибытия в Азербайджан он был указом президента Азербайджана И. Алиева помилован и встречен населением с восторгом), сильно отличается от этих смоленских мужиков? Только тем, что он исполнил своё намерение до конца. И вернулся на родину героем. «Помоги родине! Убей армянина!» — многие азербайджанцы готовы буквально соответствовать такому призыву. И многие армяне ответно готовы воспринимать азербайджанцев совокупно, то есть как людей с топорами, как людей, против которых необходимо сплачиваться и давать им адекватный отпор. И в Арцахе у армян это неплохо получается. Они теряют своих людей, но ответ дают достойный.
3. В пору выживания и борьбы за жизнь тонкости немецкой культуры вполне могут быть игнорированы. А союзные войска британцев и американцев готовы превращать столицу Саксонии в руины, отлично зная, что там помимо галереи искусств много чего есть ещё, как есть и сотни тысяч гражданского населения. «Американский лётчик! Исполни свой долг — убей немца, сотри в пыль его культуру!» Не знаю, что за мотивы были с американской стороны, скорее всего простые парни просто любили побомбить, поджигитовать, поиграть молодечеством; но со стороны британцев это была борьба не только против Гитлера, но и против Шиллера и Гёте. Британцы хотели, чтобы их не стало и память о них развеялась, как пыль и пепел после бомбардировки Дрездена.
4. Вообще говоря, если маркёр языка и нации — последняя отметина, верховный принцип, если поверх национального уже нет и быть не может ни человеческого, ни индивидуального, то участь человечества незавидна. Люди будут воевать до последнего из могикан, до смерти Ункаса. Ибо Гитлер в этом случае ничем не отличается от Гёте, они оба немцы, их индивидуальные отличия потонули в германстве, как у кого-то они потоплены в армянстве или украинстве.
Хуже того, если война есть крайняя степень озлобления народов друг к другу, то в более спокойные времена «дети разных народов не мечтою о мире живут», а даже понять друг друга не могут: конечная специфика ведь даётся нацией и речью, языком и кровью, так что сколько наций, столько и биологических видов людей; метисация не приветствуется, а межнациональное общение и взаимопонимание невозможно.
А если, зная о Гитлере, всё же продолжать читать Гёте и Гегеля, продолжать слушать Бетховена и Вагнера, полагая их германство не дисквалифицирующим пороком, как розовую мочку носа у немецкой овчарки, то страшные кровавые конфликты тутси и хуту, турок и армян, армян и азербайджанцев, шиитов и суннитов, католиков и протестантов, христиан и мусульман должны быть представлены как локальные, тематические и временные. Ибо люди, во-первых, люди. И только потом тутси и хуту. Только потом...
2016.09.06.