Алкоголик всегда одинок. В трезвости ли, в употреблении – не важно.
Я сам возводил стену от мира, потому что все вокруг было враждебно. Не встречали ни одного запойного, кто бы ощущал любовь, светился и верил в добро. Мы все хорошие люди и у нас есть принципы, но слишком тяжело жить, чтобы радоваться и делиться этим с окружающими. В запое проблесков нет, только облегчение ненадолго.
Остаемся один на один со своим адом. Только алкоголь долгие годы способен был нас сблизить с миром. Нам просто так казалось, сближая на час он отдалял нас на годы.
В конце я пил один, не нужны были женщины, кабаки, мужские задушевные беседы. Бывало, что в запоях болтался какое-то время с такими же алкашами, но чаще просто пил один пока была возможность, чтобы не чувствовать и не думать
Алкоголикам, которые меня читают, я ничего нового не открыл, все через это проходят. А вот, что ждет там в трезвости: через год, два, пять?
Моя нелюбовь к себе, к людям, тоже часть зависимости. В одночасье этого не изменить. Хоть я и восстановил за это время большинство отношений с родными, знакомыми и даже бывшими работодателями. Все равно нахожусь в своем коконе. Один. Но теперь это меня мало тревожит.
Я не смог заменить болезнь Богом. Слишком критичен. Мои друзья из центра, анонимные алкоголики, программа выздоровления сыграли большую роль в моей жизни. Но я не стал частью чего-то.
Кто-то говорит, что мне мешает гордыня и предубеждение. Мы все профессиональные отрицалы, выбираем сопротивление.
Но подвижки есть. Даже просветы. Когда тянет к людям, тянет помогать и делиться хорошим. В таком состоянии хочется созидать.
А потом накрывает и снова хочется бежать, закрыться. Может описал не особо весело, но сейчас уже терпимо даже иногда нравиться.
