Возрастание его рейтинга в опросах общественного мнения в конце 1999 года представляет особый интерес. Большинство наблюдателей объясняют
этот факт решительным ответом Путина на вторжение боевика Шамиля Басаева в Дагестан и
на последующие взрывы российских жилых домов. «Люди верили, что он лично мог их защитить, – писал Ельцин в своих мемуарах. – Вот чем объясняется его волна популярности».Это вполне правдоподобно. Но тем не менее поддержка жесткой политики Путина в
Чечне не может объяснить, почему его рейтинг остался таким высоким. Первоначально поддержав своего президента, россияне быстро восстали против чеченской войны. К октябрю 2003
года всего 21 % россиян выступали за продолжение военной операции, а 61 % хотели начать
мирные переговоры. В результате вторая война (как и первая), похоже, подорвала популярность президента, а не усилила ее. В то же время, как показывают общественные опросы, россияне не верили, что Путин сможет защитить их от террористов. В период между 2002 и 2006
годом менее чем одна треть опрошенных высказались, что президент сможет их защитить, а
от 53 % до 76 % заявили, что власти114 не смогут защитить их.
Как показано на рис. 7.2, уровень экономических настроений также внезапно подскочил
в конце 1999 года. Наконец-то началось восстановление. В период с августа 1999 года по июнь
2000 года средняя заработная плата, скорректированная в соответствии с уровнем инфляции,
выросла примерно на 20 %. Одновременно задолженность по зарплате сократилась, а спрос
на работников увеличился более чем на одну треть. Как только россияне почувствовали улучшения, их оценка экономической обстановки прояснилась. Расчеты показывают, что террористические акты и чеченская война не повлияли бы на рейтинг Путина или любого другого
нового кремлевского кандидата в президенты в случае благоприятной экономической обстановки. Взрывы жилых домов и вторжение Басаева, похоже, на несколько месяцев ускорили
скачок в общественной поддержке, который произошел бы в любом случае.
Вполне возможно, что россияне воспринимали не истинное состояние экономики
страны, а лишь то радужное ее изображение, которое преподносили им государственные пропагандисты. При правительстве Путина, в конце концов, освещением телевизионных новостей
тщательно управляли в Кремле. Я на самом деле нашел доказательства таких медиа-эффектов. Во время проведения определенных президентских кампаний в 1996 и 2004 годах (насчет
обстановки в 2000 году не так все ясно) средняя оценка экономики увеличилась больше, чем
того стоили объективные условия, и снова снизилась после голосования. Россияне также оценивали экономические условия немного лучше, когда они больше доверяли своему президенту. В целом, однако, их взгляды на экономику зависели от объективных экономических показателей, таких как безработица, наличие рабочих вакансий, реальная средняя заработная
плата, средний размер пенсии, а также задолженности по заработной плате.
По большей части россияне не были одурачены пропагандой; они правильно восприняли
экономический спад 1990-х годов и восстановление 2000-х годов. Они в первом случае обвинили Ельцина, а во втором поверили Путину.