— В объявлении что главное? Лаконичность и устрашаемость! А то иные богатыри как начнут свои подвиги и доблести перечислять — полдня остановиться не могут! Почтенная публика зевает, скучает, значит. А кому хорошо, когда скучно? Только коробейникам — у них под это дело горячая кукуруза знатно торгуется! А ты сидишь в доспехах, преешь — прерывать-то нельзя, оскорбление смертное. А потом в отместку и сам разглагольствовать починаешь. Как до боя дойдёт, глядь — народ уж разбрёлся. Кому удаль богатырскую показывать?
Конь Уголёк неспешно брёл по утоптанной лесной дороге, неся на своей могучей спине Дубыню и Агафона. Путь предстоял неблизкий, богатырь решил не тратить время зазря и занялся теоретической подготовкой подопечного.
— Значит, выйду я, поклонюсь и звучным голосом возвещаю, верно? — мальчик оказался способным и схватывал науку на лету. — В левом углу площадки доблестный богатыррррррррь Дуууууууууубыыыыыняяяяяя! Плащ алый, щит с птицей-жар, сам силищи немерянной! Злобных змеев побеждал, хитрых леших вокруг пальца обводил, жадных трактирщиков к ответу призывал! Спуску никому не даст, всех изувековечит! Так?
— Ну ты аще! — выпучился витязь. — Сам что ли придумал? Только у меня птицы никакой на щите нету!
— Нарисуем! — Агаша махнул рукой. — Ты мне только красок раздобудь — будет тебе птица!
— А грамоте ты обучен? — с надеждой поинтересовался Дубыня. — Читать могёшь?
— Немного, — кивнул мальчик. — По слогам. И ещё пишу печатными буквами.
— А это уразумеешь? — порывшись в седельной сумке, Дубыня достал смятый листок, расправил его и протянул Агафону.
— Попробую, — кивнул тот и принялся нараспев читать.
«Ой ты, гой еси, добрый молодец,
Богатырь отважный, Дубынюшка!
Приключилося горе лютое,
Во далёкой соседской сторонушке!
(От заставы налево, пряменько
Полста вёрст и под горку кубарем).
Как у брата мого, князя Гарика,
Завелося чегой-то в тереме!
Шубуршится в ночи, воет бешено,
Распугало бояр и простых людей!
Помоги ему, друг Дубынюшка!
Одолей то зло окаянное!
Заплачу тебе чистым золотом,
Дата, подпись: Олег Святославович»
— Вон оно что… — задумался богатырь. — А я и мыслю — грамота вроде как княжеская, видать, дело срочное. И ни одного монаха по дороге, чтоб прочесть! Ох, повезло мне с тобой, Агашка, ох, повезло!
Мальчик зарделся от удовольствия. Ещё бы, не каждый день целый богатырь хвалит!
— Ты таперича держись! — предупредил Дубыня, берясь за поводья. — Скакать будем!
И вдруг свистнул так оглушительно, что у Агафона волосы на голове зашевелились, трава по обеим сторонам дороги пригнулась, а в чаще с ветки свалилась задремавшая было сова и принялась ошарашенно крутить головой, пытаясь осознать происходящее. Уголёк же запрядал ушами, ржанул весело и с места взял в галоп! Такой скорости меченосцу раньше видывать не приходилось! Деревья проносились мимо, сливаясь в буро-зелёную ленту, воздух возмущённо пел, разрываемый стремительной скачкой, на глаза навернулись слёзы, а дыхание перехватило от неведомой доселе радости! Ибо какой же русский не любит быстрой езды? И не сдержался Агафон, завопил, заулюлюкал, руки раскинул, ловя ладошками ветер. И… чуть было не свалился с коня! Хорошо Дубыня подхватить успел, уберёг от гибели преждевременной!
— Сказано же — держись! — рыкнул. — Вот ужо я тебя!
Что именно «ужо», Агашка выяснять не стал. Вцепился покрепче в поводья, аж пальцы побелели, и спиной к богатырю прижался. Так куда спокойнее!