ГЛАВА 16.(1)
— Господин генерал, я бы хотел вам задать один вопрос, только не сочтите его не вежливым, — с осторожностью произнёс Ален Дорнье.
— Называйте меня просто – Симеон, — остановил его, Булатов, — мне так будет удобней. Я так молод в сравнение с вами, что такое важное словосочетание, как – господин генерал, меня немного выбивает из колеи...
— Вы стали очень важной персоной на небосклоне нашей Империи, поэтому смиритесь, — улыбнулся старик. — Именно от ваших решений зависят жизни императора Ду и вдовствующей императрицы, а значит и жизни миллиардов их подданных... Привыкайте ко всякого рода выражениям почтения в вашу сторону от разного рода людей, в этом нет ничего предосудительного... Но если вы настаиваете, то я, конечно же, с радостью буду называть вас по имени, но только когда мы будем оставаться наедине. Авторитет генерала и первого советника императора не должен подвергаться сомнению в глазах других людей...
— Договорились...
— Только у меня в связи с этим есть такое же условие и к вам, — продолжал министр Дорнье, — и от вас я прошу называть меня наедине, не господин министр вооружения, либо – господин Дорнье, а просто Ален.
— Вы ставите меня в неловкое положение, — смутился Симеон, — обращение по имени ко мне от вас выглядит естественным в силу разницы возрастов, а вот панибратство в отношении вас, это уже через чур...
— Ничего подобного, никакое это не панибратство, — отрицательно замотал головой министр, — это всего лишь знак большой дружбы и доверия между нами. Если мы союзники и я надеюсь в будущем близкие товарищи, то и обращение к друг другу на «ты» и по именам есть дело обычное и очень даже правильное. Поэтому отметите все свои сомнения и называйте меня так же, как и я пообещал называть вас. Хорошо, Симеон?
— Хорошо, Ален, — выдавил Булатов.
— Вот и отлично, к тому же обращение ко мне на «ты» и так по-свойски делает мне приятно, — заявил Дорнье. — Всегда хочется почувствовать себя моложе и на одной волне с людьми, годящимися тебе в правнуки... Сделайте мне такое одолжение?
— Только не заставляйте меня обращаться к вам на «ты», — запротестовал Булатов, — подобное обращение не увязывается с теми рамками приличия и этикета, которым меня обучали. Это выше моих сил...
— Хорошо, всё же меня тыкают носом в возраст, — засмеялся старик, — ладно, договорились...
— Итак, Ален, какой вопрос вы хотели мне задать?
— Этот вопрос касается твоего отношения к людям с именами: Ван Де Бур и Чен, — туманно высказался министр. — Кто они для тебя и доверяешь ли ты этим воинам? Я лишь мельком знаю их, как храбрых солдат в секторе боя. Их имена часто звучали и во дворце императора и на заседаниях Совета Десяти наряду с твоим именем, ещё со времён войны с мятежниками Гедеона Шира... Но хорошо я этих людей не знаю...
— Это мои самые близкие друзья и боевые соратники, — ответил Симеон. — Мы знаем друг друга не так давно, как могло бы показаться. Первый раз я увидел их в тот день, когда мы все трое записывались в добровольческий флот в 6-м протекторате Наруцкого, в тот момент, когда к протекторату подходил огромный флот повстанцев... Не знаю, как так получилось, но я сразу почувствовал невероятную близость между собой, Дадли и Мэй. Более как провидением и судьбой я эту встречу не называю...
— Значит, доверяешь ты им полностью?
— Как самому себе, — уверенно кивнул Симеон. — Эти двое хоть и достают меня своими бесконечными разборками между собой, но в их верности я уверен и неспособности на предательство, тоже уверен... Мы даже дали клятву воина в священной роще...
— О, вы поклялись на крови?! — удивился старик. — Сейчас редки такие ритуалы. Подобные союзы между воинами были распространены во времена моей молодости, но сегодня это к сожалению считается анахронизмом.
— Да, я тоже не слышал от людей моего поколения – таких же воинов и легионеров Империи, чтобы они проходили подобную церемонию, — согласился Симеон. — А вот историй о клятвах верности из уст старшего поколения мною услышано в избытке. Я очень опечален этому факту, ибо вижу лишь единичные случаи истинного благородства и взаимовыручки в сегодняшних сражениях...
— Еще полвека тому назад, такого не было, — согласился Ален Дорнье. — Я помню как во время очередной битвы порядки противоборствующих флотов были настолько нарушены, что готовящееся по всем правилам сражение превратилось в бесконечную серию дуэлей и схваток на кораблях. Дело было в том, что мстить и сражаться за своего побратима выходили его друзья, если тот погибал, либо терпел поражение. Давшие клятву верности на крови попросту не могли спокойно наблюдать за тем, что корабль их товарища гибнет, и вопреки всем правилам дуэли, спешили тому на помощь. Они конечно нарушали Кодекс, но клятва всегда была для воина выше любых сводов законов. Причём такой воин, который вступал в поединок, пытаясь защитить своего друга, терял честь, а на его корабле обнулялись боевые характеристики. Но всё же он шёл на этот проступок, и подобное делали сотни и сотни воинов...
— Вы присутствовали в той битве? — с интересом спросил Симеон.
— Да, в качестве командора тяжёлого крейсера, — похвастался старик.
— Невероятно, я совсем не представлял вас, как военного! Сколько себя помню, ваше имя всегда ассоциировалось с Советом Десяти и императорским двором.
— Дворцовым интриганом я стал гораздо позже, — засмеялся министр, — а когда был в твоём возрасте, то так же мечтал о славе и подвигах. В это конечно не верится, но отважен и горяч я был, не менее тебя...
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.