Сибирь в разные годы прошлых веков была тюрьмой для разных категорий населения необъятной страны. И становилась Родиной уже не для одного поколения потомков-очевидцев.
В деревне Малый Кантат Большемуртинского района Красноярского края в большом и светлом доме, который сразу обращает на себя внимание добротностью постройки и старинным фасадом, живет 86 – летний Эдуард Христианович Шпет, семья которого была выслана из Поволжья, Саратовская область, Энгельский район, в 1941 году за то, что имела немецкие корни, что автоматически приравнивалось к тому, что они потенциальные предатели своей страны.
Родители Эдуарда Христиановича, 1934 года рождения, – Мария Петровна и Христиан Христианович всегда жили по совести, были простыми тружениками и искренне любили Родину. Но тогда это не имело никакого значения. Члены семьи в одночасье стали изгоями и переселенцами, радуясь хотя бы тому, что все живы.
- Я помню, как плакала мама... У нас было 24 часа на то, чтобы навсегда уехать из родного дома, собирали вещи и не знали, где мы с ними окажемся, и что нас ждет. Ведь мы – немцы, а значит враги. Доехать бы... Одним эшелоном везли всех, разбрасывая по стране, - тихо рассказывает Эдуард Христианович, словно пытаясь восстановить в памяти тот страшный день. Трое детей из шести потерялось в дороге. Узнать об их судьбе ничего не удалось. Трое приехали с родителями в Сибирь.
Семью Шпет поселили в таежной деревеньке Отрадное за поселком Верх – Казанка. На вопрос о том, как относились местные жители к новым поселенцам, о том была ли Сибирь к ним радушной, ответил сын Эдуарда Христиановича Александр.
- Бабушка рассказывала, что люди везде разные, кто-то и тогда уже понимал, что люди есть люди, а репрессии просто политическая мясорубка, оказаться в которой может каждый, независимо от национальности. Иногда просто достаточно сказать одно неверное слово, и ты на месте таких же ссыльных. Но были и те, кому нужно было доказать, что ты человек, даже с немецкой фамилией.
- Ребятишки дразнили нас, говорили: у фашистов рога и хвосты должны быть, а мы, оказывается, обычные мальчишки и девчонки приехали. Дрались на улице, ругались, потом подружились, конечно, - добавляет Эдуард Христианович.
Родители, как и все в то время, трудились в совхозе, мама со скотом, папа фуражиром и на отпуске корма. Было тяжело, приходя домой, валились с ног. Но надо было поднимать ребятишек. Потихоньку обустраивались, семья большая. Дети росли помощниками во всем, с малолетства приученные к тяжелому труду. В 1972 году умер отец, в 1976 году не стало мамы.
Образование получить нашему герою не удалось, во всех житейских тяготах и перипетиях учиться было некогда даже в школе, ограничился первым классом и изучением букв. Но это не мешало ему расти рукастым и смышленым парнем. Рано сев за руль, Эдуард Христианович был замечательным, можно сказать талантливым комбайнером и трактористом. Всю жизнь проработал в совхозе «Большемуртинский» механизатором. Неоднократно награждался почетными грамотами и премиями, получил звание ветерана труда. Создав свою семью и родив старшего сына Александра, в 1962 году они с женой переехали в деревню Малый Кантат. Позже у них родилось еще два сына и две дочери.
Дом, который так восхитил и снаружи, и внутри, оказался построен самим Эдуардом Христиановичем.
- Мы раньше все умели делать и все успевали. Сруб дома я собрал еще в Отрадном, перевезли и тут уже достраивали, семья большая, места нужно было много, это сейчас я один остался, но правнуков у меня много – одиннадцать ребятишек, большое продолжение рода наплодили, - улыбается он.
Все меньше остается свидетелей трагических событий прошлого века. Это горькое ощущение, что ты опоздал, и чья-то история окажется нерассказанной...