Щуки водили хороводы в весенней воде, предаваясь игрищам любви.
Корчагин возбуждал офицерское собрание рассказами о пудовых щуках и пятикилограммовых лещах, которые … выстраивались в очередь, чтобы попасть в его сети.
… натянувшийся как струна кабель-трос вытянулся почти вдоль поверхности воды и стал валить столб со связистами на другом берегу реки.
(подробности ниже)
Салам, дорогие мои Шурави! Здравствуйте, уважаемые соотечественники!
Воспоминаниями о своей военной службе делится читатель нашего канала Влад Петров, автор статьи «Как подготовить себя к службе в армии: требования к физической подготовке призывника» и рассказа «Операция «Самогон».
Армейская рыбалка
Весна 1989 года уже полностью вступила в свои права. На реке П.. в центре Союза уже прошел ледоход, солнце сияло и грело совсем по-весеннему. Речка из-за половодья в некоторых местах вышла из берегов и залила окрестные болотца. В эти залитые весенней водой и прогретые солнышком болотца вышли нереститься из реки щуки. Щуки водили хороводы в весенней воде, предаваясь игрищам любви. На деревьях щебетали и порхали с ветки на ветку птички, деревья уже зеленели и покрылись свежей листвой. Весна, прекрасная пора, очей очарованье .....
А в это время в казарме в в/ч ...... в кабинете комбата шло совещание офицеров. Наверное, наш пытливый читатель подумает, что доблестные советские офицеры изучали воинские уставы или наставления по ведению боевых действий в тылу вероятного противника из числа стран НАТО, методы распознавания, захвата и уничтожения пусковых установок ядерных ракет армии США на территории Западной Германии? Совсем нет. В центре внимания советских офицеров, на столе у комбата, лежала рыболовная сеть-путанка. Наши офицеры громко обсуждали и загадывали, какого размера щучину они добудут этой сетью для улучшения своего домашнего рациона. Больше всех хорохорился и горячился взводный второго взвода лейтенант Корчагин. По его рассказам выходило, что лучше его не сыскать рыбака-сеточника на всем белом свете. Потомственный рыбак, призванный в армию после окончания гражданского ВУЗА, Корчагин возбуждал офицерское собрание рассказами о пудовых щуках и пятикилограммовых лещах, которые на "гражданке" выстраивались в очередь, чтобы попасть в его сети. Он и привез эту сетку из отпуска из своего родного городка.
Сеть была действительно что надо: полотно-пятидесятка, сплетенное вручную из капроновой белой нити, грузовой шнур с проволочными кольцами вместо грузов, плавающий шнур с поплавками из бересты, сделанный из транспортерной резиновой ленты.
Я же в это время был дежурным по подразделению и от нечего делать слушал восхищенные ахи и охи от баек Корчагина, сидя на стуле за столом дежурного. А послушать было что: разошедшийся лейтенант, завладев всеобщим вниманием, как раз рассказывал о том, как за один раз он изловил аж целых 32 крупных щуки, удачно воткнув тридцатиметровую сеть в пожне, куда означенные щуки вышли на нерест.
Офицеры восхищенно гудели, перешептывались и предвкушали редкостную рыбалку. В конце концов наш комбат капитан Александр Каменский подвел итог рыбацко-офицерскому совещанию и зычно скомандовал: «Товарищи офицеры! Всем завтра к 8.00 на службу. Лейтенант Корчагин завтра свободен – у него поход на рыбалку. А теперь все по домам». Дверь канцелярии открылась и переговаривающиеся офицеры потянулись на выход из расположения.
Увидев выходящих офицеров, я вскочил из-за стола, дневальный на тумбочке проорал «Смиррррр-на». Я и дневальный съели проходящее мимо начальство глазами и облегченно расслабились, когда последний из офицеров вышел из расположения. Скоро отбой, а значит прошел еще одни день армейской службы.
Наследующий день мы сдали наряд и занимались обычной послеобеденной армейской каждодневщиной, то есть занимались работой в парке учебно-боевой техники и готовили ее к вождению. Подготовка бронетехники к вождению - это всегда большая и серьезная работа. Надо все проверить, подтянуть ослабшие после предыдущего вождения хомуты и дюриты, вычерпать губкой смесь из соляры, масла и тосола из моторно-трнсмиссионного отделения БМД-1 или БТРД, проверить работу всех узлов и агрегатов, износ пальцев на гусеницах, заправить машину солярой, маслом, долить тосола, прошприцевать опорные катки солидолом, и т.д. и т.д. А ведь чтобы добраться до узлов и агрегатов, надо еще снять задний броневой лист, открутив гаечным ключом энн-ое количество болтов на броневом листе. А ведь после окончания профилактических работ его еще надо и назад поставить и закрепить. В общем, у механика-инструктора БМД-1 в Советской Армии работа на бронетехнике была всегда, везде и в неограниченном количестве. Ходили мы в танковых комбинезонах и бушлатах, промасленные и пропитанные с ног до головы машинным маслом и солярой, из-за чего к механикам-водителям прилепилось смешливо-уважительное прозвище «мазута».
Надо сказать, что одной из любимых шуток в зимнее время была забава «Подвиг танкиста». Суть его была в том, что к комбинезону на груди механика подносилось пламя зажигалки. Промасленный и пропитанный солярой комбез быстро вспыхивал, из-за чего боец должен был проворно упасть в снег и сбить у себя с груди пламя. Шутка, конечно, была дурная, но как представление смотрелось весело. Первый показ проводил кто-либо из старослужащих на своем примере, а дальше наступала очередь молодых воинов. У кого комбез горел плохо, тот значит плохо работал на бронетехнике и автоматически попадал в «залетчики». В общем, ребята мы все были веселые, молодые и здоровые, из-за чего наши забавы в глазах нынешнего компьютерного поколения выглядят слегка по-дебильному. Но из песни слов не выкинешь, что было - то было. К тому же в случае попадания в БМД-1 из РПГ у механика-водителя при открытом люке был призрачный шанс длительностью три секунды после «хлопка» на то, чтобы выскочить из-под брони разгорающегося крематория на гусеницах и при необходимости скинуть с себя горящее обмундирование (если вдруг плеснуло воспламенившейся солярой). Так нам говорили об этом наши офицеры. Так что «дебильная» развлекуха могла в принципе иметь и практическое значение.
И вот наступил день вождения. Поднявшись в 5.00, на час раньше, чем положен подьем в полку, умывшись, наведя порядок в расположении и позавтракав (зарядки в день вождения у нас обычно не было), механики-инструкторы построились и направились в парк учебно-боевой техники. Завести наши боевые машины весной, летом и осенью не было никаких проблем. Это же не зима при двадцати-тридцати- градусном морозе, когда не с аккумулятора, не с воздуха боевую машину не заведешь. Знатоки сейчас скажут про пусковой подогреватель. Да, на БМД и БТРД есть такой, но со свечи накаливания пускового подогревателя зимой он загорается на одной машине из трех-четырех.
Вытянувшись в колонну для выезда из парка учебно-боевой техники, наши БМД-1 и БТР-Д дружно дымили на холостом ходу. В десантных отделениях сидят курсанты-десантники. Чихают, кашляют, тихо матерятся в адрес механика-водителя за то, что солярный выхлоп в десант частично попадает. А что сделаешь, если прокладки на выхлопных коллекторах на последнем марше прогорели, а я у зампотеха майора Грищука новые только вчера получил? Вот в колонну пристроилась крайняя боевая машина, подтянулся тягач-эвакуатор на базе танка Т-55 с ласковым именем «Жучка». Комбат из люка головной бронемашины оглядел колонну и дал отмашку «Вперед». Колонна, дымя вонючим солярным дымом и громыхая гусеницами, выехала за ворота воинской части. Свобода! Мощно ревет движок в МТО, летят во все стороны, в том числе и в лицо, лепешки грязи с гусениц своей и впереди идущей боевой машины. Механик-инструктор сидит по-походному, высунув голову из люка и подставляя лицо свежему весеннему ветерку. Курсанты-десантники хватаются в десанте друг за друга и за выступающие части внутри боевого отделения. Дыму в десанте - как в деревенской хате при закрытой трубе. «Откройте люк на башне, воины!» - ору под броню десантам. За ревом мотора и грохотом гусениц им меня, конечно, не слышно, но суть жестов понятна, и самый шустрый боец открывает башенный люк.
Поток встречного ветра вытягивает дым из МТО через открытые люки и под броней становится можно дышать. Выезжаем в «долину смерти», механики скрываются в закрывающихся люках, колонна рассыпается сначала повзводно, затем в линию. Учебная атака! Движение машин резко ускоряется, пара машин с наветренной стороны вырывается вперед и выпускает из выхлопов дымовую завесу. Некоторые БМДэшки начинают идти зигзагом.
Ревут моторы на высоких оборотах, боевые машины швыряет и бьет о бугры и рытвины. Некоторые БМД на большой скорости сильно подкидывает, они почти отрываются от земли на ухабах и взгорках. В триплексы особо ничего не видно, то небо, то земля, то канава, то рытвина, то пригорок. Уловить в таком мельтешащем калейдоскопе целостную картинку местности перед машиной тяжело. БМД иногда приходится вести по-наитию, по опыту, по ощущению «пятой» точки механика-водителя. Зато со стороны эта лавина гремящей брони, сверкающей стали производит мощное впечатление. Не зря нас до сих пор все западные супостаты боятся.
В десанте в это время шум, мат и злобный рык. Нелегко молодым воинам-десантникам, держаться в таких условиях в десанте ни за что. Воинов швыряет и бьет руками, ногами, локтями, головами, спинами об всевозможные выступы внутри боевого отделения. В таких условиях привилегия у бойца на месте курсового пулеметчика - есть возможность за рукояти для курсового пулемета ПКТ держаться.
Выскакиваем к речке П..., сбрасываем ход, снова вытягиваемся в колонну. Впереди переправа. БМДэшка комбата Каменского у переправы стоит, комбат в люке торчит. На голове танковый шлем, на шее ларингофоны. По рации переправой командует. Полководец!
БМД и БТРД машины плавающие, на них два водомета стоят. И еще две помпы для откачки воды из МТО и боевого отделения. Их включить перед переправой надо. Откидываем передний водоотталкивающий бронещиток, открываем задвижки водометов, потом въезжаем в воду на первой передаче, достигаем глубокого места, включаем водометы. Машина на водометах по воде идет хорошо, ходко, управляется отлично. Хоть спиннинг за кормой распускай. Выехали на противоположный берег, закрываем все задвижки, отключаем водометы и вперед на гусеницах до танкодрома. Прибыли на танкодром, остановились на исходной. Воины-десантники из-под брони вылезают, улыбаются, смеются, синяки и шишки друг у друга рассматривают. Некоторые к механику-водителю подойдут, дружеский тычок за учебную атаку в плечо дадут. Хоть и досталось им сегодня, но орлы!
У курсантов-десантников за вышкой КНП построение, да и у нас тоже. БМДэшки и БТР-Д на исходной в линию, как по линеечке поставили. В этом инструкторский шик и вызов друг дружке: на второй -третьей передаче подлететь к исходной и на всем ходу затормозить так, чтобы многотонная машина замерла как вкопанная, встав с остальной бронетехникой в линеечку.
Заглушишь движок, стащишь с головы танковый шлемофон. Сначала после оглушительного рева двигателя и грохота брони и гусениц ничего не слышишь, сидишь в люке оглохший. Потом начинаешь слышать: сначала громкие звуки от работающих двигателей и грохота других боевых машин, потом, когда все двигатели заглушат, слышишь, как в МТО движок начинает остывать, потрескивать. Оглянешься назад в десант - а из-под шиферки между боевым отделением и МТО дым от выхлопов вытягивается потоком воздуха и выдувается потихоньку в люк механика-водителя. Можно башенный люк или люк для десанта открыть - тогда выхлоп солярный и запах горелого машинного масла моментом из боевого отделения вытянет. Когда слух к тебе совсем вернется, тогда слышать стрекотание кузнечиков в траве начинаешь, шелест деревьев и кустарников.
Построились, подравнялись, «Равняйсь! Смирно! Вольно!» исполнили. Ответственный за вождение офицер мимо строя орлом выхаживает, вопросы и ценные указания выдает, задачи ставит. Сегодня у нас комбат Александр Каменский ответственный за вождение. Вот очередь и до меня дошла.
- Пехота, чего твоя машина сегодня так выхлопом дымила? Ты когда крайний раз инжекторы промывал?
- Понял ошибку, товарищ капитан. После прошлого стокилометрового точно не мыл. Хотя какой там стокилометровый марш, я их месяц точно не мыл точно.
- Так - спокойный голос комбата приобрел металлические нотки - И как же это понимать, воин?
- Виноват, товарищ капитан. Разрешите исправиться?
- Воин, это залет. Тебе тридцать минут на устранение. Время пошло. Бегомммм … марш!
Пулей вылетаю из строя, бабочкой впархиваю в люк БМД, через секундку вдавливаю черную кнопку старта двигателя. Он еще остыть не успел и ручной газ выставлять не надо. Мощно взревел двигатель десантной машины, выжимаю главный фрикцион, врубаю сразу вторую передачу, беру рычаги на себя, педаль газа даю почти что в пол, бросаю главный фрикцион и также резко отпускаю рычаги. БМДэшка, как укушенная, рвет с места.
Третья передача, четвертая - прямая передача. Несколько минут - и я подлетаю к речке П... . Лихо крутанувшись на гусеницах прямо на берегу реки и развернувшись, включаю первую заднюю передачу и тихонько съезжаю кормой машины в реку. Машину не глушу, а наоборот выкручиваю ручной газ до 2000 оборотов в минуту. Движок ревет, корпус машины содрогается, а я хватаю валяющееся в десанте цинковое ведро и начинаю зачерпывать воду из речки. Набрав полное ведро, выливаю его в правый инжектор. Вода с грязью вылетает вместе с выхлопом сзади машины. Повторяю так раз, второй, третий, ... десятый. Когда вода начинает выдуваться чистая, перехожу к левому инжектору и вновь повторяю эту же операцию. Пять минут и приказ комбата выполнен. Можно ехать назад. Но как же хороша весенняя речка, какая в ней свежая и прохладная вода. Речная глубина так и манит нырнуть в ее глубину, слегка освежиться, смыть с себя пот, а с лица - подсыхающие шматки грязи, летящие в лицо механика-водителя из-под гусениц во время каждого марша.
Прикинув, что полчаса еще явно не прошло, выгоняю БМДэшку из речки и заезжаю в ближайшие кусты. Из предосторожности опускаю десантную машину на днище, подняв опорные катки под верх гусеничной ленты машины. Теперь ее высота уменьшилась почти вполовину и в кустах БМД не видно. Бегу на берег реки, сбрасываю с себя сапоги, поднадоевший танковый комбез, затем х/б, майку, трусы, в конце шлемофон и ныряю в речную глубину. Охххх, вода ледяная, аж грудь как обручем железным сдавило. Переплываю саженками до середины реки, потом гребу назад. Вот и берег. Но течение снесло меня немного ниже переката, и тут берег глинистый и чуть-чуть обрывистый. Хватаюсь за куст, чтобы вылезти на берег, и тут вижу, что из-под земли торчит толстый черный кабель в пластмассовой оплетке. Конец кабеля уходит куда-то в речную глубину.
Мысль о сетке лейтенанта Корчагина приходит в голову мгновенно, как озарение. Все ясно! Офицеры поставили сетку после переката почти поперек русла речки, чтобы наловить в сеть рыбы. А конец сети прикрепили в какому-то кабелю, чтобы не лезть в холодную весеннюю воду.
Аккуратно вылезаю на берег, оглядываюсь вокруг. Никого, тишина и благодать. Только на противоположном берегу двое связистов-срочников сидят на столбе и чего-то там мастрячат. Эти ребята мне явно не помеха, тем более что они достаточно далеко, на другом берегу реки и чуть подальше от него. Связисты увлечены своим делом, сидят на своих «когтях» на столбе спиной ко мне.
Быстро нагибаюсь, хватаю торчащий из земли кабель и начинаю вытаскивать сетку. Вначале сетка вроде как пошла на меня, вытащившись метра на два-три, но потом вдруг уперлась и из речной глубины мне через кабель передались рывки и удары мощной рыбы. Рывок, еще рывок, потом еще и еще. Упираюсь изо всех сил и тащу сеть на себя, но огромная рыба уперлась в речной глубине и не поддается ни на сантиметр, отчаянно борясь за свою жизнь. Проклятие! Видимо грузовой камень на конце нижнего шнура сети зацепился за корягу на дне и не дает вытащить сеть с огромной рыбой.
Сколько лет до армии я ставил сети и ловил рыбу на кружки и спиннинг в деревне, но такой огромный экземпляр, которого мне было не вытащить, мне попадался всего один раз. Аккурат на День ВДВ 2 августа 1986 года на одном глухом озере у меня на спиннинг попалась гигантская щука. Долго я боролся с озерным монстром, который в конце концов разогнул стальное заводное кольцо на моей блесне и ушел в глубину с тройником в пасти, оставив мне на память следы своих острых зубов на эмали блесны.
Теперь история, похоже, повторяется. Но этого речного монстра я не упущу. Бегу к БМД и достаю из десанта нож-стропорез. Ныряю с обрыва в речку, хватаюсь рукой за кабель и плыву по нему, потом ныряю в глубину. Надо попытаться добраться до сети в глубине и вытащить рыбину руками вместе с сетью, хорошенько запутав в сети. Или донырнуть до концевого груза-камня и обрезать его. Ныряю раз, другой, третий. Но добраться до сети из-за течения никак не удается. К тому же вода немного мутная и холодная. Замерзнув и ничего не добившись, вылезаю назад на берег. Зубы клацают от холода, рука и ноги аж посинели от холодной воды. Снова тащу сеть за концевой кабель. Но теперь в глубине тишина, рывков гигантской рыбины нет. Хотя нет, когда я снова вытаскиваю метра два три концевого кабеля, сеть перестает идти на меня и я чувствую мощную потяжку. Сидит она в сети, голубушка, сидит! Тут она! Гигантская щука. А может быть монстр-сом? Килограмм двести? А почему нет? Запросто может быть. Читал же в детстве в книжке у Сабанеева, что до революции ловили и сомов по 300 килограмм. Может, и тут в сети такой же монстр. Вот бы его добыть на обед для всего нашего полка. Может, отпуск домой дадут.
Эх, была – не была! Бегу к БМДэшке, завожу ее, поднимаю на гусеницы и подъезжаю к речному обрыву. Выскакиваю из-под брони, машину не глушу, хватаю кабель и пытаюсь дотянуть и накинуть его на буксировочный крюк БМД. Речной монстр как будто чувствует надвигающуюся на него угрозу и начинает отчаянно биться и упираться в речной глубине. Через кабель мне передаются отчаянные рывки гигантской речной рыбы. Внезапно рыбина рванула так, что я поскользнулся на глинистом речном берегу и бултыхнулся с обрыва в речку. Ах ты ж гадина! Ну я тебя сейчас добуду!
Выбираюсь обратно на берег, накидываю кабель на передний буксировочный крюк и с огромным трудом завожу его второй раз на крюк для надежности. Рыбина отчаянно рвется, но теперь уже поздно. Сейчас я тебя извлеку. Никто еще не мог устоять в борьбе с советским десантом и нашей бронетехникой!
Включаю первую заднюю передачу и начинаю тихонько сдавать назад, внимательно смотря за кабелем-тросом, уходящим в речную глубину к сетке с гигантской рыбиной. Кабель натягивается и начинает идти к поверхности. Такое впечатление, что даже моей боевой машине стало на секунду тяжело тащить речного монстра. Но вот трос-кабель пошел, пошел, пошел и ....
Отчаянные вопли с другого берега реки мне были, конечно, не слышны сквозь рев мощного двигателя БМД-1. Зато я отчетливо увидел, как натянувшийся как струна кабель-трос вытянулся почти вдоль поверхности воды и стал валить столб со связистами на другом берегу реки. Отчаянно размахивающие руками и смешно болтающие ногами связисты свалились со столба, как две переспевшие груши с наклонившегося дерева. Я остолбенел и выжал главный фрикцион. Машина остановилась.
Бля, это уже не просто залет, это конкретное попадалово. О блин. Отпуск тебе. За поимку гигантского сома! Сейчас. А в дисбат ты съездить не хочешь? Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, пока я изо всех сил пытался скинуть с буксировочного крюка плотно затянувшийся на нем кабель.
Отцепив кабель, задним ходом, чтобы не заметили номера, я быстренько отогнал БМДэшку в кусты, развернулся за ними под прикрытием лесополосы рванул в противоположную от КДП сторону. Потом попетлял и уже через лесную дорожку вернулся на КДП.
Прибыв на исходную, доложил комбату по рации о прибытии на исходную, выполнении поставленной задачи и готовности к началу вождения. Выслушав в свой адрес: «Боец, ты не уложился в отведенное время. Ладно, потом разберемся. Приступай к обучению курсантов», я посадил себе под броню первого курсанта-десантника и отправился с ним по учебной трассе-кругу.
Когда вождение закончилось, нас снова построили. Рядом с комбатом стоял какой-то офицер-связист с погонами майора. Комбат недоумевающе хмыкал и иногда откровенно ржал, майор тоже то хмурился, то посмеивался. Другие наши офицеры стояли за спиной начальства, тихонько переговаривались и негромко смеялись.
Наконец прозвучала команда «Равняйсь! Смирно! Равнение на середину». Мы замерли, прозвучал доклад об окончании учебного вождения. Затем наш комбат вышел перед строем и двинул речь:
«Товарищи солдаты! Товарищи сержанты! Сегодня кто-то из наших воинов-десантников обесточил развертываемый в полях ЗКП нашей дивизии. Связисты доложили, что одна из боевых десантных машин с неустановленным бортовым номером зацепила кабель и завалила пару столбов месте с работавшими на них связистами. Связисты упали со столба и получили некоторые телесные повреждения. Кто это сделал - выйти из строя».
Строй безмолвствовал, и из строя никто не выходил. Наш комбат с майором обошли всех доблестных механиков-инструкторов в/ч ......, пристально глядя в лицо каждому.
Виновник этого чрезвычайного происшествия так и не был найден.
А про результаты рыбалки рассказывать не буду. Лучше песню послушайте.
Далее информация от Игоря Александрова.
Дорогие Шурави и мои уважаемые читатели, у меня просьба, если открыли мою статью, продержите ее хотя бы одну минуту.
Если статья вам понравилась, то:
1. Поставьте лайк.
2. Поделитесь статьей с другими социальными сетями.
Для этого надо нажать на стрелочку вверху слева.
Появятся значки Твиттера, Фейсбука, Одноклассников и ВКонтакте.
Тогда Дзен будет «крутить» в «ленте» мои статьи чаще, больше людей сможет ознакомиться с Афганской темой.
Полный перечень моих работ приведен в статье «Библиография Игоря Александрова».
Все фотографии и видеоклип взяты из открытых источников