Интервью с бессменным ведущим телепередачи "Своя игра" специально для "Лилит" ведёт Наталья Южина
Петр, когда смотришь на вас, создается впечатление, что интеллектуалами вы были окружены с пеленок и появились на свет в семье как минимум кандидатов наук.
Нет, я родился в совершенно обыкновенной советской семье: мама преподавала математику, папа работал инженером. Впрочем, он окончил Бауманский институт и на самом деле был одним из первых программистов в нашей стране.
Иными словами, ваши родители – люди с точным образованием. Вас же понесло совсем в другую сторону.
Я не получился категорически! (Смеется) Если бы не мама-математик, в школе у меня была бы двойка по всем точным наукам. Хотя в выпускном классе я неплохо учился. Дело в том, что в те времена выводился средний балл аттестата, который учитывался при поступлении в институт. Я искренне не понимал, откуда берется электричество и что такое синус и косинус. Тем не менее окончил школу с приличным аттестатом. Самое смешное, что я поступил в театральный вуз (ГИТИС. – Ред.), где никого не волновало, какой у абитуриента аттестат. Главное, чтобы были способности.
Вы в детстве спортом занимались?
Никогда в жизни! Хотя вру… Неподалеку от нашего двора находился спортивный комплекс общества «Урожай». Я не очень дружил с местными мальчишками, поскольку учился в английской спецшколе. Но когда они пошли заниматься борьбой (почему-то тогда это было модно), увязался за ними. Я был большим и толстым ребенком, в десятом классе весил, наверное, килограммов на пять больше, чем теперь. Поэтому мне легко удалось завалить нескольких ребят. А обществу «Урожай» надо было выставить борца моей весовой категории и возраста. Мне срочно дали первый юношеский разряд и отправили на соревнование всех остальных спортивных обществ. До этого я борцов видел только в спорткомплексе «Урожай».
А тут против меня выходит человек с нормальной кавказской фамилией, который весит столько же, сколько и я, но при этом состоит из одних мышц. Самое главное, мне лет четырнадцать, а он лет на пять меня старше. Для того чтобы зарыть меня в матрас, мой противник потратил, наверное, секунды три. Комизм ситуации заключался в следующем. Обычно у тяжелых борцов перелеты во время боя не происходят. Но в данном случае разница в классе была настолько существенной, что парень взял меня, как мешок, и легко швырнул через спину. В полете я совершенно случайно выбил у судьи изо рта свисток, в который он должен был свистнуть, чтобы просигнализировать, что я повержен. Я ведь уже, собственно, и не дергался, а мой противник продолжал придавливать меня к матрасу, потому что судья никак не мог остановить бой.
После этого случая вы решили завязать с борьбой?
Вы можете представить, чтобы такой человек, как я, занимался спортом?! (Смеется) К тому же уже тогда я вел аморальный образ жизни.
Что вы имеете в виду? Вы курили?
И не только! Я употреблял алкоголь.
В четырнадцать лет?!
О чем вы говорите?! У людей моего возраста и приблизительно моего круга первая встреча со спиртным происходила лет в двенадцать. Я не знаю, какие статусные вещи есть у современной молодежи, а в мое время было неприлично не пить. Если ты не в состоянии опрокинуть стакан бормотухи и не поморщиться, ты полный отстой. Сейчас мне за пятьдесят. Так из моих друзей детства в живых практически никого не осталось. Все вместе с водкой отправились на тот свет.
А с кем вы выпивали – с дворовыми или со школьными приятелями?
И с теми и с другими! Дело усугублялось тем, что у меня скверная наследственность. Кстати, если вы молодой человек и хотите знать, есть ли у вас предрасположенность к алкоголизму, обратите внимание на свою первую встречу со спиртным. Если она прошла в условиях, мягко говоря, жестких: с тошнотой, рвотой, головокружением и прочим – значит, с вами все в порядке. Но если вы получили колоссальное удовольствие, не упали лицом в салат, более того, всех друзей-тошнотиков растащили по домам и были героем праздника, – это тревожный звоночек. У вас плохая наследственность, о которой вы можете даже не догадываться. Знайте, с вами что-то не то! Вот со мной было что-то не то. В тринадцать лет я мог не моргнув глазом выпить огромное количество спиртного, все на свете перемешав. И моя родная мама не видела, что я пьян.
Как лично вам рисовалось ваше будущее, взрослая жизнь?
В те времена она рисовалась всем однотипно. Мы не знали, что с нашей социалистической родиной произойдет что-то кардинальное. С одной стороны, это было скучно и неприятно, но с другой – давало ощущение некой стабильности. Я знал, что если не совсем безобразно буду себя вести, скорее всего, стану актером. Не сыграю большую роль в искусстве, но буду вести большие творческие беседы на кухне с коллегами и выпивать.
Значит, актерская профессия вас манила. А вы занимались в театральном кружке?
Никогда в жизни! Но когда я учился в старших классах средней школы, у меня уже был голос такого же регистра, как сейчас. И я экономил школе деньги тем, что приклеивал бороду, надевал тулуп и водил с детишками вокруг елки хоровод.
Как вы открыли в себе Деда Мороза? Он старик, а вы мальчик, пусть и толстый.
В школе я мог пошутить, сказав что-нибудь басом, когда никто этого не ожидал. Помню, как-то раз молодая учительница, красивая женщина, вошла в наш класс и, видимо, чтобы ввести в диалог некую элегантность, обращаясь к нам, школьникам, в 1982 году сказала: «Уважаемые дамы и господа!..» Нет, никто не засмеялся. Все притихли и стали ждать, как же она продолжит. Я прервал повисшую паузу тем, что страшным низким голосом произнес: «Деникин взял Орел!», за что был изгнан с урока. С тех пор как я начал изображать Деда Мороза, я понял, что актерством буду зарабатывать себе на жизнь, потому что больше ничего не умею. Может быть, с удовольствием что-нибудь другое делал бы, но не получается.
Продолжение завтра, подпишись на наш канал!
Наталья Южина, Москва, специально для «Лилит» (с) * Фото: kino-teatr.ru (Петр Кулешов в юности)