Четыре года назад я впервые в жизни попал в больницу. Нет, я бывал там и раньше, конечно, но, как правило, с кратковременными визитами к стоматологу или терапевту за больничным.
Помню еще, как меня привезли с урока физкультуры на скорой, подозревая приступ аппендицита. Слава богу, все обошлось - была банальная кишечная колика от переедания: накануне мы праздновали день рождения моего брата.
А потом лет 30 я не был на приеме у докторов, наградили родители хорошим здоровьем - спасибо им.
Ну а 4 года назад я крайне неудачно поскользнулся в гололед и упал так, что в глазах потемнело. У меня сразу мелькнула мысль: сломал, потому что я всем своим весом - а во мне 90 килограммов! - рухнул на подогнувшуюся ступню. Она очень неприятно хрустнула, и тут же я невольно заорал от пронизывающей боли. Я попытался подняться, но не тут-то было! С трудом добравшись - спасибо, парень какой-то помог! - до такси, кинулся я в травмопункт. Там меня таксист практически на руках донес до приемного покоя, и печальный от похмелья дядька-врач констатировал у меня сложный перелом костей стопы.
Из больницы я вышел спустя три недели. Точнее, выскочил на одной ноге, опираясь на костыль, - вторая была загипсована по самое колено. Местные эскулапы сумели сотворить чудо: собрали переломанные косточки воедино, накрепко соединив их титановыми пластинами, штифтами и проволокой. До сих пор при воспоминании о том «чудном» времени, проведенном в больнице, меня начинает передергивать.
Через пару месяцев врачи позволили мне снять гипс, и я начал учиться ходить заново. Еще с полгода я передвигался при помощи трости. Друзья, спасибо им, подарили мне современную, модную палку, и я франтил с ней, ни мало не стесняясь своей хромоты. Мне казалось, что это придает мне некой привлекательности - женщины, во всяком случае, явно чаще на меня смотрели. Но это из приятного, а были и менее приятные моменты: нудные и иногда болезненные упражнения ежедневно, три раза в неделю бассейн, который я терпеть не могу вообще-то... Я и в море-то не купаюсь, а уж в хлорке с десятками чужих людей - бр-р-р! Когда нога перестала ныть от нагрузок, окрепла, я отложил свою модную трость. Правда, иногда боялся оступиться - все казалось, что кости могут подвести и я опять грохнусь.
В тот день я шел с работы вечером, усталый и голодный, навстречу мне попалась старушка с двумя тяжеленными сумками. Бабка еле передвигала ноги, а на вид ей было лет 100! Вот всегда меня «умиляют» эти дети-внуки, которые не заботятся о своих стариках. Ну неужели трудно пакет картошки притащить одинокой бабке?! Одно утешает: получат эти эгоисты в старости той же монетой!
Глянув на сухонькую фигурку и сморщенное личико старухи, я почувствовал укол острой жалости. Резко сменил траекторию движения и почти без слов, буркнув только: «Давай-ка, мамаша, ношу свою», схватился за пакеты. В них было килограммов 10! Как она вообще подняла их?!
Старушка радостно заквохтала и засеменила вслед за мной, повторяя: «Сыночек, спасибо».
Правда, удаль моя пошла на убыль метров через 200: нога предательски начала поднывать, а вскоре всю ее свело болью, как от сотни пронзивших ее горячих иголок. Но не мог же я оставить старуху на полпути? Я, как русалочка у Андерсена, сжав зубы, чтобы не заплакать, шел вперед, не подавая виду. Но рубашка стала липкой от холодного пота.
- Ну что, сынок, тяжело тебе? - заметила-таки бабка. - Ломит ногу-то?
- Да чего там... ерунда! - соврал я. - А куда вам столько картошки-то с капустой?
- Так распродажа была! - извиняющимся голоском пролепетала старуха. - Я сейчас накуплю, а потом целый год буду сыта... Пенсия-то маленькая, да еще внуку надо помочь...
- Внуку-то, небось, под 40? Ему уж надо бабушке помогать! А где же его родители? Кто-нибудь о вас заботится?
- Дочка живет в Ленинграде. Но у нее своих забот... Муж бросил, другой пьет... А внук у меня талантливый, хочет артистом стать, только вот никак его не понимают... Ищет он счастья в столице...
- Ясно, - буркнул я, представив эту семейку эгоистов и талантливых бездельников. Никому, значит, старуха не нужна, все своими делами заняты.
- А ты не печалься, - прервала мои раздумья старушенция. - Почти пришли уже, сейчас отдохнешь. А я тебе нажарю картошечки со шкварками, небось, голодный?
- Да ну, еще чего! Нисколечки я не голоден, - опять зачем-то соврал я.
- Ну, вот и пришли! Заходи!
Бабка жила далеко, мы почти вышли за город, ее небольшой частный дом явно был свидетелем еще фашистской оккупации. Крыльцо покосилось, старый сад зарос по грудь травой... Повозившись скрученными пальцами с замком, старушка завела меня внутрь. В доме, как ни странно, хорошо пахло: какой-то пряной травой, сушеными цветами, яблоками и еще чем-то медицинским.
Я привык, что у старых людей запахи в домах какие-то, ну, неприятные. Не зря же говорят: пахнет старостью. Я даже из детства помню это впечатление: я терпеть не мог навещать деда, отца моей матери. В его квартире стояла какая-то вонь, от которой у меня случались приступы тошноты.
А у этой бабушки было уютно и чисто, и вещи по стенам висели интересные: к примеру, старинный барометр, явно довоенные часы с кукушкой и пара картин в добротных рамах - хорошего качества деревенские пейзажи. Пока я осматривался, бабка уже прошмыгнула на кухню и гремела там посудой. Я попытался отказаться от угощения, сославшись на дела, но в глазах ее мелькнула такая обида, что мне легче было согласиться и потратить еще час времени.
Довольно скоро на столе появилась сковородка с ароматной картошечкой на шкварках, тарелка с домашними соленьями. Старуха даже достала было графин с чем-то ягодно-красным, но я замахал руками: не пью, не пью! Когда под ее рассказ о внуке, сбежавшем в поисках себя в Москву, о дочери, которая в третий раз замужем, «ей не до меня», я прикончил вкуснейшую картошечку и стал поглядывать на часы, старушка спохватилась и сунула мне в руку какую-то баночку.
- Ну, ступай, ступай, много времени я отняла, прости. А вот этим помажь, где перелом-то был, боль и пройдет.
- Спасибо вам за угощение, бабушка! Да не надо... Нигде у меня не болит, не нужно...
- Ну-ну, я знаю... Ты героя-то не строй из себя, вижу, что еле ходишь. Мазь сама делала, вот увидишь, как рукой все снимет!
Я доковылял до дома еле-еле, иногда почти стонал, на полпути еще и попутку поймал - повезло. Поднялся на этаж, стиснув зубы от боли, и первым делом кинулся мазать бабкиным средством ногу - черт ее знает, что это, но, может, полегчает?! И правда, боль моментально прошла. Эту баночку с ее зельем я хранил как драгоценный эликсир: чуть ногу перенапрягу - нанесу толстым слоем, к утру как новый!
Еще год, наверное, я пользовался этой волшебной мазью, потом боли совсем прекратились. Я, кстати, пытался бабку-то найти, хотел поблагодарить, конфет купил. Да, подойдя к дому, увидел, что окна заколочены и на крыльце свалены в кучу пожитки, мне знакомые: картины с покосившимися домиками и часы с кукушкой... Соседка из особняка напротив крикнула мне через забор: «Померла ведьма-то старая! А дом ее внук продает». Вот, подумал я, теперь и внук объявился...