Из письма Сергея Эфрона Максимилиану Волошину:
«Дорогой мой Макс! Единственный человек, которому я бы мог сказать всё, – ты. Но и тебе говорить трудно. Марина – человек страстей. Отдаваться с головой своему урагану для нее стало необходимостью, воздухом ее жизни. Все строится на самообмане. Человек выдумывается, и ураган начался. Сегодня – отчаяние, завтра – восторг, любовь, отдавание себя с головой, и через день снова отчаяние. И все это при зорком холодном, пожалуй, вольтеровски циничном мне. Вчерашний возбудитель – сегодня остроумно и зло высмеивается, почти всегда справедливо. Все заносится в книгу, все спокойно, математически отливается в формулу. Громадная печь, для которой необходимы дрова. Я на растопку не гожусь уже давно. Последний этап для нее и для меня – самый тяжелый – встреча с моим другом, человеком ей совершенно далеким, который долго ею был встречаем с насмешками. Мой недельный отъезд стал внешней причиной для начала нового урагана. Узнал я случайно…»
Из письма Цветаевой Родзевичу:
«Мой горячо родной Родзевич! Я глубоко счастлива, когда с Вами. Никогда ни к кому я не была так близко привязана. Ведь все мое горе, что я – не с вами. Какое простое горе… Просто рвусь к Вам…»
Из письма Сергея Эфрона Максимилиану Волошину:
«Дорогой Макс! Жизнь моя сплошная пытка. Не знаю, на что решиться. Каждый последующий день хуже предыдущего. Тягостное одиночество вдвоем. Марина сделалась такой неотъемлемой частью меня, что и сейчас, стараясь над разъединением наших путей, я испытываю чувство такой опустошенности, такой внутренней изодранности, что пытаюсь жить с зажмуренными глазами. Но нужно было каким-то образом покончить с совместной нелепой жизнью, напитанной ложью, неумелой конспирацией и прочими ядами. Я так и порешил. Сделал бы это раньше, но все боялся, что факты мною преувеличены, что Марина мне лгать не может. О моем решении разъехаться я и сообщил Марине».
Из письма Цветаевой Родзевичу:
«Жить изменами не могу. Явью не могу. Моя тайна с любовью нарушена. Тайная жизнь… Что может быть слаще? Моё… Ошибка Сергея в том, что он захотел достоверности и превратил мою жизнь в очередное семейное безобразие. Право на тайну – это нужно чтить…»
«Я ухожу от Вас, любя Вас всей душой… Все это будет Поэмой Конца…»
Из письма Сергея Эфрона Максимилиану Волошину:
«Дорогой мой Макс! Уже давно, верно месяц, как отправил тебе письмо. Сейчас не живу, жду. Слабость ли это? Думаю не одна слабость. Во всяком случае, мне кажется, что самое для меня страшное уже позади. Мы продолжаем с Мариной жить вместе. Она успокоилась. Я знаю, что она уверена, что лишилась своего счастья. Когда нет выхода – время лучший учитель верно?.. Последнее время мне почему-то чудится скорое возвращение в Россию. Может быть, потому что раненный зверь заползает в свою берлогу...