Где-нибудь, в дальнем углу антресолей пылится бабушкин сундук. Про него давно забыла вся семья. Его даже не открывали. Не открывали потому, что некогда, потому что – дети, работа, соседи, ЖКХ, и гречка в очередной раз подорожала.
И вот присядешь на секунду отдохнуть к телевизору, а там новости:
– В Англии один джентльмен, перебивающийся с пудинга на виски, нашёл на чердаке в углу картинку и от безденежья потащил её в антикварную лавку (а, вдруг!), и старая замызганная картинка, оказавшись каким-нибудь Вермеером Дельфтским, стоит аж мильон с гаком, и джентльмен перебивается теперь с ростбифа на Шато Лафит, прикупил домик в пригороде Лондона и ездит на праворульном мерседесе (там все мерседесы такие).
Сидишь, смотришь, слушаешь, окончательно забыв о бабушкином сундуке на антресолях. И напрасно!
В бабушкиных-дедушкиных комодах, в письменных столах или на книжных полках иногда таится масса неожиданностей, превращающихся в приятные сюрпризы.
Приятные как для владельцев семейных ветхостей, так и для их потенциальных покупателей. А также – для «Аукционного дома Антиквариум», поскольку там очень любят соединять антикварные книги и предметы с любящими их людьми.
Как это бывает?
Ну, например: книга из раздела религиозной литературы, имея духовную ценность, не всегда имеет ценность материальную. Но вот Триодь цветная, изданная в Кракове в 1493 году, была продана на аукционе за 7,5 миллионов рублей. Или, скажем, на забавном аукционе, где все лоты выставлялись по цене 1 рубль, книга «Пушкин в портретах» 1890 года издания поднялась до 2600 рублей.
Или, к примеру, одна милая пенсионерка принесла лондонское издание «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Радищева. Стартовая оценка книги была десять тысяч рублей – деньги не безумные, но для пожилой женщины вполне не лишние. И вот в ходе торгов сумма растет, будто покупатели подсыпают дрожжи в соревновательный процесс, и растет, и в итоге героиня получает нежданные 95 тысяч рублей.
Один молодой человек, унаследовавший библиотеку деда, принес на аукцион занятную брошюру 1834 года под названием «Способ самый легкий и самый верный для девушек всех возрастов, взять себе супруга, по собственному выбору, во всякое время». Стартовая цена – тоже в десять тысяч – в ходе аукционных торгов ползла вверх неудержимо (поскольку, вероятно, девушки во все времена хотят знать этот способ), и в итоге перевалила за сто тысяч. Хотя купил книжку за немалую сумму солидный мужчина.
Ведь на аукционе все решает открытое состязание между участниками торгов, и антикварный предмет, оцененный в тысячу рублей, может в результате быть продан за несколько десятков или даже сотен тысяч. И при этом – довольны все!
Так что, судьба, заготовившая вам неожиданный и роскошный подарок, уже разогревшая участников этого открытого и привлекательного состязания, может быть вполне разочарована тем, что вы отдали ваш шанс в магазин или перекупщику, где его не поняли, не до оценили, да и продали за ту же тысячу.
То есть за первую предложенную цену…
А вот недавняя история про антресоли. Именно там были найдены спустя тридцать с лишним лет черновики стихотворения Геннадия Шпаликова.
"Шпаликов не хранил рукописи, их остались единицы. И эти несколько листочков нашлись чудом, пролежав сорок четыре года – дольше, чем прожил Шпаликов, – в чемодане с архивами у меня на антресолях. Я знала, что они есть, искала, но не могла найти. Они оказались в самом высоком, дальнем, темном углу. Некогда я собрала этот чемодан – письма, фотографии, дневники – и оставила на волю случая, как бросают бутылку с запиской в море. И вот послание вернулось. От удали той эпохи, в которой талант и отвага были высшими ценностями, остались одни воспоминания. Шпаликову в этом году справят восьмидесятилетний юбилей. Стихотворение, написанное у меня в доме на Колхозной (ныне Сухаревской) площади, – неожиданный юбилейный подарок" (см.: https://snob.ru/entry/128619/
Стоит отдельно отметить, что 4 листочка черновиков Шпаликова были проданы на аукционе в "Антиквариуме" за миллион шестьсот тысяч рублей.
#антиквариат #антикварные книги #геннадий шпаликов #как продать #как заработать
