Дагестанский музей изобразительных искусств им. П.С. Гамзатовой – один из самых интересных на Северном Кавказе. В нем собрана превосходная коллекция образцов прикладного искусства, которым славится республика – кубачинские и гоцатлинские ювелирные изделия, унцукульская насечка металлом по дереву, балхарская керамика… Уже этого достаточно, чтобы непременно заглянуть сюда, будучи в Махачкале. Но чтобы оценить собрание музея в полной мере, нужны знания. Самые ценные экспонаты не бросаются в глаза. Но за каждым из них стоит большая история.
1. Кайтагская вышивка
Два образца кайтагской вышивки встречают посетителей на втором этаже сразу возле лестницы. Цвета поблекли от возраста, однако замысловатый орнамент удивительно современен. Линии искривлены – мастерицы не растягивали материал на рамке, а вышивали узоры прямо на коленях. Шелковые нити были дороги, поэтому на обратной стороне полотна есть только узелки.
Кайтагская вышивка была распространена среди даргинцев. Больше всего ее образцов найдено в селении Гапшима в Акушинском районе Дагестана, однако антрополог Евгений Шиллинг впервые описал ее в Кайтаге, отсюда и пошло нынешнее название. В старину вышивку использовали во время хтонических обрядов, когда мир людей соприкасается с миром духов – ей накрывали колыбель с младенцем, украшения невесты или лицо покойного. Причем клали вышивку узором вниз – не для красоты, а для защиты от потусторонних сил. Хранили ее на видном месте, натягивая на шерстяные или соломенные подушки.
В начале XX века старинные языческие традиции стали угасать. Кайтагскую вышивку по-прежнему клали в приданое, но перестали ценить. Рачительные хозяйки пускали столетние орнаменты на подгузники, стелили их под цветочные горшки. К ученым попадали считанные экземпляры. Один из них увидел в московском Музее искусства народов Востока английский этнограф и предприниматель Роберт Ченсинер, занимавшийся кавказскими коврами. Он не без труда попал в советский Дагестан и скупил по дешевке не меньше сотни вышивок – из примерно шестисот, уцелевших до того времени. Изданный в Лондоне в 1993 году каталог «Кайтаг. Текстильное искусство из Дагестана» оказался сенсацией. Цена вышивки взлетела от 80 до 10 000 евро за штуку, после чего предприимчивые дагестанцы уже без участия Ченсинера и без красочных каталогов вывезли большинство орнаментов за рубеж. В республике остались единицы. На пару таких чудом уцелевших вышивок и можно полюбоваться в музее.
2. Испикская керамика
Эти большие зеленые и коричневые блюда из белой глины, залитой свинцовой глазурью с добавлением окиси меди, марганца, железа и хрома – пожалуй, самые загадочные из дагестанских ремесленных изделий. С кайтагской вышивкой их роднит то, что они органично смотрелись бы в музее современного искусства. Борта изделий украшены рельефными солярными знаками, фигурками скачущих коней, воинов и фантастических птиц, а центр заполнен абстрактным узором. С этих блюд никогда не ели, их использовали как защиту от сглаза и украшение кунацкой (гостевой) комнаты. В начале XIX века их делать перестали. Больше о них не известно почти ничего. Никто не знает, где они возникли, как изготавливались. Само название «испикская керамика» ввела в оборот исследовательница материальной культуры Дагестана Эльза Кильчевская. Она предположила, что эти блюда производили в лезгинском селении Испик. Однако доказательств такой гипотезы нет. Непонятно даже, делали ли эту керамику в Дагестане. Ясно лишь, что она пользовалась спросом у разных народов республики и не утратила художественной ценности по сей день.
3. Кубачинская резьба по камню
Туристы много времени проводят в зале ювелирных изделий у работ кубачинских мастеров. Их восхищение понятно, и в ближайшие месяцы я рассчитываю посвятить этим экспонатам отдельный пост. Скромно стоящие в коридоре неподалеку от кайтагской вышивки образцы кубачинской резьбы по камню пользуются куда меньшим вниманием. Но специалисты ценят их гораздо выше. В Кубачинском зале Эрмитажа ювелирных изделий почти нет, зато собрана грандиозная коллекция каменных барельефов, старейшие из которых датируются XIV веком. Причем хранитель коллекции Анатолий Иванов самые древние считает также и наиболее изысканными. Ювелирное дело начало вытеснять в селении все другие виды искусства сравнительно недавно, в конце XIX века. Преемственность между ним и каменными орнаментами очевидна, и все же многое было утрачено. Растительный орнамент остался почти неизменным, но пропали изобилующие в древних образцах фигуры людей и животных. На барельефах, выставленных в музее, почти все лица и морды разбиты неизвестными вандалами. Это, скорее всего, связано с трагедией, случившейся в Кубачи между 1660-ми и 1860-ми годами. Турецкий путешественник и «блогер» XVII века Эвлия Челеби застал в селении крепость с мощными стенами, а русский востоковед академик Борис Дорн два века спустя увидел лишь дома, сложенные из обломков грандиозных старинных построек. Возможно, через село в первой половине XVIII века прошел персидский завоеватель Надир-шах, который и распорядился уничтожить каменные лица как несоответствующие нормам ислама.
4. Поставцы (учалтаны)
Одна из книг Роберта Ченсинера, посвященных Дагестану, называлась «Татуированные горянки и поставцы». Именно эти два столь разных явления показались этнографу, а также его дагестанским соавторам Габибу Исмаилову и Магомедхану Магомедханову, наиболее интересными. Ченсинер считал дагестанские поставцы для столовых приборов уникальным культурным наследием. И действительно – на Северном Кавказе они были распространены именно в Дагестане, причем у самых разных народов. Учалтан был не просто подставкой, он считался оберегом благополучия семьи. Сохранилось великое разнообразие дагестанских поставцов самых разных форм и размеров, украшенных и древними солярными символами, и коммунистическими звездами. Кстати, если поискать, в республике не так сложно приобрести поставец XIX века за вполне разумную цену.
5. Фрагменты панорамы «Штурм аула Ахульго»
В экспозиции махачкалинского музея изобразительных искусств есть полотна Родченко, Васнецова, Айвазовского и Бакста, бюст работы Антокольского. На их фоне три неравных больших полотнища с потертым, испорченным изображением теряются. Однако их история более значима, чем художественная ценность. Ведь перед нами – самая первая панорама художника-баталиста Франца Рубо. Многие видели в Москве знаменитую Бородинскую панораму, а в Крыму – величественную «Оборону Севастополя». Но слава их автора началась именно с этого плохо сохранившегося произведения. Его краски пожухли, холст протерся, но когда-то этой работе рукоплескали в Мюнхене и Париже – да так, что Рубо удостоился звания профессора Баварской академии художеств и получил французский орден Почетного легиона.
В 1886 году тридцатилетнему Францу Рубо государство заказало 19 картин на тему Кавказских войн для Храма славы в Тифлисе – нынешней Национальной картинной галереи. Панораму художник посвятил осаде селения Ахульго – одной из самых кровавых военных операций в истории региона, длившейся более двух месяцев летом 1839 года. В конце концов, аул был взят, войско Шамиля уничтожено, а сам имам чудом спасся с горсткой товарищей, собрал новую армию и продолжал войну еще двадцать лет. Рубо писал панораму в Мюнхене. Она получилась гигантской – около 120 метров в длину и 12 метров в высоту. После европейского триумфа ее привезли в Россию и демонстрировали на Нижегородской всероссийской выставке 1896 года. До того подобных произведений страна не знала. Увы, дальнейшая судьба панорамы сложилась несчастливо. В Тифлисе ее так и не выставили, она хранилась в скатанном виде в запасниках. Потом ее перевезли в питерский Артиллерийский исторический музей. Там панорама пострадала от наводнения 1924 года. Изувеченное гигантское полотно в 1928 году перевезли в Дагестан, где от него и отделили уцелевшие фрагменты. Впрочем, на соседней стенке висит хоть и не такая гигантская, зато прекрасно сохранившаяся картина Рубо на ту же тему.
Подписаться на мой канал можно здесь!