В 2021 году вышла книга «Горечь» — мемуары узника лагерей Павла Григорьевича Овчаренко. Это редкий образец свидетельства о ГУЛАГе человека из социальных низов советского общества. Арестованный в 1941 году краснофлотцем Амурской речной флотилии и осужденный по политической статье, автор за восемь лет прошел путь через лагеря от Хабаровска до Чукотки. Продолжаем публиковать отрывки из книги.
Поезд мчит и мчит, разрезая зимний туман и метель, по необъятным просторам Сибири. Вот уже третий день не останавливается, и три дня не дают воды. А жажда пить разгорается все сильнее и сильнее. Раздадут утром пайки и селедочку — хлеб черствый, его получают в больших городах, выдают меньше нормы. Пробовали возражать, но несколько человек получили вместо добавки наручники. Мол, хлеб усыхает, а вы тут бунт устраиваете. Мало вам этого сроку, что ли? На этом и успокоились этапники. А селедка ржавая, соль так и выступает на ней, уже изрядно усохшей и припахивающей гнилью. Но истощенные отверженные не в силах воздержаться, немедленно съедают свой порцион, даже пальчики тщательно обсасывают, не задумываясь о последствиях, и еще больше жгучая жажда пить гложет и палит тело, всю внутренность изрядно заморенных этапников. Переборов страх перед своими «укротителями», более слабые принялись вопить хриплыми голосами:
— Дай-те во-дич-ки!!!
— Во-дич-ки!..
— Ой-й-й, пить охо-та-а-а!!!
— Тихо! Не голосовать! Что за ропот? Что за бунт?.. Рубашки захотели?..
Но зэки еще дружнее заныли.
— Во-ды-ы-ы!!!
— Во-ди-че-чки-и-и-и!..
— Ой, долюшка ж наша, долюшка, ой мамочка, моя мамочка,— причитает Коля Махов.— На свете существуют моря и океаны, а здесь хотя бы парочку глоточков этой водичечки родимой!..
— Да морская же горько-соленая,— говорит Бакиров.
— Да я бы сейчас хлебал бы и помои!
— Э, дорогой Коля, у тебя губа не дура,— говорит Петро Свистула.— Да у меня мамаша такие помои давала свиньям, что лучше любой лагерной шулюмки. Ой-й-й…
— Хотя бы глоточек водички! Во-ды-ы-ы!!!
Выволокли конвоиры двоих активных просителей, надели наручники, но это не помогает. Все машинально подключились, хором и в разнобой просят безжизненными голосами водички.
— Да наденьте вы наручники, только дайте глоточек водички!..
В коридоре доходяги потеряли сознание. Сняли наручники, вволокли в купе-камеру, а здесь и в соседних купе солисты подпевают:
— Во-ди-чки-и… во-ди-че-чки-и-и!!!
Видит начальник конвоя, что угрозы здесь бессильны, принялся по-хорошему объяснять:
— Мы трое суток не останавливаемся, у нас вышел весь запас воды. Ну где я ее вам возьму?.. Сегодня мы даже бойцам обед не готовили.
Но это до обреченных не доходит. Все хотят пить и только пить— и больше ничего на свете. Тогда начальник забегал у решетки, пиная, пугая пистолетом: одному засунул в рот и кричит:
— Молчать!!! Иначе навеки заткну глотку!!!
Подбежит к одному купе, там немного умолкнут, а в соседнем полуоткрыв рты с закрытыми глазами скулят, прислонившись друг к другу, словно обиженные кем-то щенята. Нестройным хором просят: «Воды… Воды… Водичечки, миленькой, родименькой водичечки!..»
Конвоиры не отстают от своего начальника, пинают носками у решетки, а вульгарными выражениями даже превосходят своего начальника. Жутко в вагоне, вот-вот взбесятся подконвойные и друг друга начнут кусать, как бешеные собаки. Даже бывалый конвой растерялся от такого дикого, тягостного, нечеловеческого стона и рыка подневольных арестантов. На голове волосы дыбом поднимаются. Собаковод привел свою псину, она кромсает у решетки одежду этапникам, и они, спасаясь от нее, сбились в комок подальше от решетки.
— Я не могу больше смотреть на такой произвол!— закричал один конвоир.— Спишите меня на передовую немцев бить! Это же варварство прошедших веков! Они же тоже русские!..
Его подхватили и утащили в кабинет охраны.
Уже многие не подпевают и не стонут, потеряв сознание. А поезд идет и идет, выстукивая на металлических рельсах своими колесами: «Воды-воды!!! Воды-воды!!!» И начальник конвоя взял на себя величайшую ответственность военного времени: остановил поезд в степи, около небольшого замерзшего озера. Он сделал вывод, что иначе он доставит на место назначения этап трупов. Так как ломика не оказалось, прорубили топором отверстие во льду, набрали быстро воды вместе со льдом, чуть-чуть подогрели и всем раздали по полкружки мутной жижи. Этапники ожили, приободрились, обездоленным показалось, что это самая счастливая минута в жизни. Такая она вкусная — озерная полугрязная водица!
Первый и второй отрывки из книги можно прочитать по ссылкам. Заказать «Горечь» можно в онлайн-магазине Музея истории ГУЛАГа.
Музей истории ГУЛАГа в социальных сетях:
Instagram | Facebook | YouTube | ВКонтакте | Одноклассники