Несколько дней назад информационный бюллетень под названием The Daily Shot, специализирующийся на графическом представлении макроэкономических тенденций, опубликовал увлекательный график, показывающий, что цена на сталь в США почти на 1000 долларов за тонну выше, чем цены на сталь в Европе, и более чем в два раза выше, чем цены на сталь в Азии.
Часть этой разницы, вероятно, можно отнести на счет проблем с цепочкой поставок. Но большая часть этой разницы является результатом одного из худших политических шагов эпохи Трампа, который администрация Байдена, что сомнительно, решила оставить в силе: введение тарифов на импортную сталь, которые подняли ее цену на целых 25%. Эти тарифы плохи не только с экономической точки зрения. Они также иллюстрируют более серьезную и важную проблему американской системы: то, как президенты могут использовать плохо написанные, слишком широкие законы для одностороннего введения в действие политики, которую они поддерживают, но Конгресс может этого не делать.
В случае со стальными тарифами речь идет о слишком широком законодательном положении - разделе 232 Закона о расширении торговли от 1962 года. Этот закон был принят в разгар холодной войны, и, отражая тревоги времен холодной войны, он дает президенту право вводить ограничения на импорт (например, тарифы или квоты) на любую продукцию, если Министерство торговли после расследования установит, что импорт этой продукции "угрожает нанести ущерб национальной безопасности". Он также позволяет президенту принимать во внимание влияние импорта на "отдельные отечественные отрасли" и взаимосвязь между общим состоянием экономики и национальной безопасностью при принятии решения о том, представляет ли импорт угрозу.
Стимулом для принятия Раздела 232 было стремление обеспечить, чтобы США не попали в зависимость от недружественных стран в отношении материалов, жизненно важных для любых потенциальных военных действий или для бесперебойного функционирования экономики. Однако формулировки раздела 232 настолько широки, что, по сути, позволяют президенту практически из ничего создавать оправдание для введения тарифов с точки зрения национальной безопасности. В течение более чем 50 лет после принятия Закона о расширении торговли это не имело значения. Положение о национальной безопасности использовалось для регулирования импорта всего шесть раз, и, за единственным исключением, всегда в отношении нефтепродуктов. Но затем появился Трамп.
Возможность того, что президент воспользуется формулировкой раздела 232 для достижения собственных политических и политических целей, существовала всегда. И, как это было свойственно ему, когда он находился у власти, Трамп (или, что более правдоподобно, его советники) признал эту возможность и воспользовался ею. За время его президентства Министерство торговли шесть раз приходило к выводу, что тот или иной импорт представляет собой угрозу национальной безопасности. И пять раз Трамп использовал эти предлоги для введения тарифов, введения новых режимов контроля или давления на торговых партнеров с целью заключения более выгодных сделок. #трамп