Я терпеливый человек.
За его спиной сибирские горы, искусственные роды и жизнь в коммунальной квартире. Чем еще ты можешь меня напугать?
Да ничего, я почти готовый постсоветский терминатор.
Так я и думал, пока меня не покрыла наша новая модная болячка.
Простите меня, все, над кем я иронизировал и сравнивал с легкой формой ОРВИ!
Моя судьба (Боже, провидение, кто еще есть?) она ткнулась носом прямо в лужу, как непослушный котенок.Ну а на следующий день выяснилось: тот же вирус. Я не превратилась в Верочку. Гораздо хуже и скучнее: я превратился в стонущее и мечущееся тело на кровати. Все удовольствия были плачущими!
Я перестала плакать. Но она ужасно страдала, без всяких шуток.
У меня ужасно болела голова. Не останавливаясь. Я пил обычные анальгетики горстями, совершенно безрезультатно. Я не мог сидеть, лежать, спать. Я даже не мог открыть глаза! Мне показалось, что на мою голову надели железный колпак. На несколько размеров меньше, чем необходимо. И теперь винты ввинчиваются в эту крышку, один за другим. Без пауз, без перерывов на обед и сон! Я почти не замечала своего любимого мужа, с трудом разговаривала 5 минут по телефону с детьми. Я малодушно мечтал, что в хосписах должны быть лекарства, которые могли бы вырубить меня?
Пришел доктор, но я ее почти не заметил. Она спокойно сказала: выздоравливай, береги себя , и ушла.
И я остался в длинном сером туннеле изнуряющей боли.
Бог был терпелив и велел нам, как вы знаете.
Через пять дней появился кашель. И хриплый басовитый голос прорезался сквозь него. А с ними-какое счастье! – железный колпак исчез с головы. Там была просто голова, просто слабость, просто болезнь.
Я отправил детей на дачу. Я забрала своего мужа из больницы. Я купил все полезное, что смог найти в ближайшем магазине.
Я взбил подушки, включил фильмы. Ну вот, наконец-то мы будем жить вместе как свободные люди! – Я с нетерпением ждал бесстыдно прекрасной жизни, полной лени и удовольствий. Я сплавил детей!
Ну, в первый день я суетилась вокруг мужа, как курица. Андрей даже испугался, что меня поразил "вирус Верочки", заботливой жены его отца. А теперь я скажу Андрею, когда ему холодно и когда он голоден.
В ответ я разразилась бурными слезами. С истерикой и причитаниями.
Андрей был поражен. В первый и последний раз я выдала это, когда была беременна Федором. Теперь беременность-питание возможно только от непорочного зачатия, мы не видели моего мужа почти 3 месяца! И я плачу без остановки.