Я очень хорошо помню этот день. Мне было тогда шесть лет и многих запретов я не воспринимал в серьёз.
Вместе со своими родителями и младшей сестрой мы жили в доме у бабушки и дедушки - папиных родителей. Наш общий дом никогда не был пуст. Прародители к этому времени были уже на пенсии и занимались нашим с сестрой воспитанием. Часто у нас бывала семья папиного старшего брата - дяди Славы. Вообще, я всегда с удовольствием вспоминаю это время!
Однажды дед ушёл на завод по приглашению профкома и вернулся уже через час с хорошей новостью. Надо отметить, что мои дедушка и бабушка были ветеранами Великой отечественной войны и у них были «льготы». Оказалось, что деду, как ветерану войны и труда дали «талон на приобретение автомобиля»! В то время машину было не достать, а потому это событие было просто невероятным везением. Родители вместе с дедом, бабушкой, Дядей славой и его женой - тётей Женей долго обсуждали, решали и спорили. И, наконец, папа уехал за машиной. Если бы вы знали, как я ждал этого дня! Я старался по пустякам не отвлекаться и всё следил в окно за дорогой, сам не зная толком, что я там хочу увидеть. К нашим воротам подъехала ярко-жёлтая машина, я взглянул на неё мельком и вновь устремил свой взгляд на дорогу. Вдруг из подъехавшей к воротам машины выскочил мой папа весёлый и слегка озабоченный тем, правильно ли он припарковал свой «желток», такое прозвище получила наша «копейка» сразу после того, как отец её увидел. Папа увидел меня в окне и махнул рукой. Я молнией выскочил к воротам и после непродолжительных уговоров, папа разрешил мне сесть на водительское кресло и немного «порулить». Сразу после этого машину обступили все остальные домочадцы. Они что-то громко обсуждали, смеялись и поздравляли папу, но я их уже не слышал потому, что находился уже где-то на пол пути к Красной площади или Северному полюсу, точно не помню.
C момента покупки «копейки» прошло примерно два года, но я по-прежнему, с нетерпением ждал каждого вечера, когда папа поедет за мамой на работу и возьмёт меня с собой прокатиться.
В этот вечер папа, почему-то, категорически не хотел брать меня с собой. Сначала я просто просил его, потом умолял, затем начал хныкать, а уж потом, когда понял, что всё бесполезно, я начал отчаянно и громко реветь, но даже это не помогало. Сквозь слёзы я увидел, как мой «бессердечный» отец направился в сторону выхода, я рвану за ним, но наткнулся на руку бабушки, которая резко схватила меня и прижала к груди. Я стал отчаянно вырываться и на этот раз мне это легко и быстро удалось. Через секунду я вылетел в ворота и увидел уезжавшего папу. Не долго думая, я схватил лежавший у ворот камень и швырнул его вслед отдаляющегося «желтка». Среди соседских мальчишек я не был самым метким, но в этот раз я попал, что называется в «яблочко», а точнее в заднее крыло. В миг истерика моя прекратилась и я до глубины души осознал, как был ошибочен мой поступок и представил, что мне за этот будет. После того, как папа резко остановился и стал сдавать задним ходом я понял, что он возвращается "по мою душу", но скорее всего, не для того, чтобы взять меня с собой покататься. В мгновение ока я оказался под своей кроватью, стараясь забраться в самый дальний угол, чтобы папа не смог меня от туда вытащить. Папа влетел вслед за мной с криком: «Где этот щегол?!!» Бабушка, сперва, поинтересовалась, что случилось, а когда узнала в чём собственно дело то, к моему сожалению, не встала на мою защиту. Вот бабушка то и помогла вытащить меня из моего убежища и вслед за папой дала мне пару шлепков по моему тощему заду.
Папа уехал за мамой, а в его отсутствие к общему наказанию и порицанию присоединился мой дед. Я уже стоял в углу на кухне, когда в дом зашла соседка тётя Фрида и бабушка тут же во всех красках описала ей произошедшее. Тётя Фрида так же не отказала себе в удовольствии и побранила меня. Потом приехали родители и всё началось сначала.
На следующий день приехал дядя Слава с семейством и также не остался равнодушным, услышав папин рассказ про капризного сына, он сразу дал мне подзатыльник. Меня ругали все кому не лень ну или все кто слышал об этом происшествии, а так как мы жили на одной улице с двумя бабушкиными сёстрами и их многочисленными семьями то наказание я понёс, как мне показалось, не соразмерно больше своему проступку. Практически неделю я не выходил из угла и ещё около двух месяцев подряд, что бы я ни натворил, мне сразу припоминали мою «меткость».
Постепенно всё забылось и папа стал брать меня с собой снова, но только после этого случая, если он не хотел меня брать, я молча удалялся, не вступая в спор.