"Помните! Это не должно повториться" - эта надпись встречает всех, кто приходит в спортивный зал печально известной школы №1 Беслана. После трагических событий 2004 года образовательное учреждение не работает. Остатки сооружения сейчас находятся под своеобразным саркофагом. Внутри мемориальный комплекс, посвящённый жертвам теракта.
Поедем в Беслан
1 сентября 2004 года мы с одногруппниками встретились после летних каникул. Настроение у нас было отменное. Впереди второй курс университета. Правда, окончание дня трудно назвать праздничным. Уже не помню, в какой момент узнал о происходящих событиях в Беслане, но с первых минут невольно начал следить за ситуацией. Не скрою, за несколько тысяч километров на экране телевизора, какими бы не были говорящими кадры с места событий, трагедия видится немного отстранённой. Трудно поверить в происходящее, кажется, что это не правда и в какой-то момент скажут, что это фильм. Такие же ощущения испытал в сентябре 2001 года, когда террористы, захватившие самолёты, целенаправленно направляли судна в знаковые для Соединенных Штатов объекты: пентагон и башни всемирного торгового центра.
… Прошло 16 лет, эта трагедия осталась где-то позади, далеко позади. Однако есть люди, которые продолжают жить с этим горем. И, когда представилась возможность поехать в Беслан, недолго думая решил ею воспользоваться. Когда заявка на участие в семинаре по вопросам противодействия ксенофобии и этнической нетерпимости на примере памяти о Холокосте и жертвах террора, проводимого Центром «Холокост» при финансовой поддержки Фонда президентских грантов, была отправлена, задумался, а готов ли я побывать на месте, где развернулась трагедия. Изначально было понятно, что встреча предстоит непростая. В Северной Осетии мы будем как раз в дни памяти, когда в городе проходят мемориальные мероприятия. Решил для себя, что такой опыт пережить нужно. Через месяц после отправки заявки, получил приглашение. Так и оказался в числе 30 счастливцев из 20 регионов России, которые отправились на Северный Кавказ, чтобы вместе с сотрудниками научно-просветителького центра «Холокост» и экспертами на местах обсудить, как журналисты должны освещать тему памяти о жертвах террора.
Спортзал и «Город ангелов»
3 сентября в североосетинском городе Беслан непривычно многолюдно. Тысячи людей приехали сюда, чтобы почтить память погибших во время захвата школы в сентябре 2004 года. В заложниках оказались 1128 человек, пришедших на торжественную линейку. Операция по их освобождению завершилась 3 числа. В результате теракта погибло 334 заложника, 186 из них дети. Это большая трагедия для маленькой Северной Осетии. Для сравнения, за четыре года Великой Отечественной войны Беслан потерял 357 воинов, ушедших на фронт.
Сама поминальная церемония на территории школы №1 3 сентября и проходит. Начинается она в 13.05. В это время 16 лет назад в спортзале, где находились заложники, прогремел первый взрыв, после чего начался штурм здания.
Обугленные лестницы, вынесенные окна, сгоревшие балки кровли, оставшиеся в стенах и полу следы от взрывов и обстрелов… Спортивный зал школы предстает перед пришедшими в том же виде, в каком он остался после окончания теракта. Позже по центру помещения поставили крест, а на стенах установили щиты с фотографиями погибших учащихся, учителей, их родственников, а также сотрудников спецслужб, не вернувшихся с задания и отдавших свои жизни при спасении заложников. Атмосфера вокруг тяжёлая, местами давящая. Когда обходишь здание по периметру, всматриваешься в лица тех, кто не вернулся с линейки домой, невольно на глазах появляются слёзы. Родственники погибших тихо останавливаются около родных изображений, касаются их ладонью, что шепчут себе под нос. У некоторых нервы не выдерживаются, и они начинают громко рыдать…
Церемония в школе непродолжительная и немногословная. Никакие речи тут и не нужны. Место теракта пронизано болью, скорбью и сопереживанием. После минуты молчания в небо отпускают белые воздушные шарики, их столько же сколько жертв трагедии. После участники церемонии и родственники отправляются на кладбище – к мемориалу «Город ангелов».
Находясь тут ещё раз неосознанно понимаешь масштаб трагедии. Несколько сотен могил, оформленных в едином стиле. Много повторяющихся фамилий — с линейки не вернулись целые семьи. Сразу шестерых ребятишек не стало в семье Тотиевых. Фото деда, сидящего напротив могил внуков, в свое время облетело многие мировые СМИ, сам мужчина стал одним из символов трагедии. Феликс Тотиев ушел из жизни в прошлом году. До конца своих дней он молчаливо помнил о событиях 2004 года. После смерти внуков мужчина на свои средства возвел детскую площадку. Он любил, когда его окружали дети и рядом раздавался радостный смех…
На кладбище мемориальная церемония продолжается. Опять же она не сопровождается никакими митингами и речами. Минута молчания, а потом из динамиков начинают звучать имена погибших в ходе теракта. На то, чтобы зачитать список, требуется полчаса…
С каждым годом вспоминать труднее
Захват школы в Беслане в прямом смысле слова разделил историю и жизнь Северной Осетии - Алании на до и после. Страшно вспоминать об этом событии, ещё страшнее его забыть.
Сопредседатель комитета "Матери Беслана" Анета Гадиева на встрече с участниками семинара признается, первое время после трагедии желание было одно: "хотелось уйти на кладбище". Но это было бы нечестным по отношению к погибшим от рук террористов ребятишек.
Это сейчас остаткам школы и другим объектам, связанным с событиями 2004-го года, присвоен статус объектов культурного наследия. Однако, сразу после трагедии школу и спортивный зал, где держали заложников, хотели снести.
- Когда мы отстаивали школу, делали это интуитивно, - рассказывает Анета Гадиева. - Это уже после появилась идея создания культурно-просветительского Центра памяти жертв терактов и профилактики терроризма "Беслан. Школа №1". Это наша участь - до конца своих дней делать все, чтобы о трагедии помнили.
Каждый новый рассказ о тех событиях даётся всё тяжелее, говорит Анета Гадиева. "Рассказывать эмоционально сложно, - констатирует она. - Но мы чувствуем, что делаем это для погибших. Это самое малое, что мы можем сделать в память о наших детях. Поддержка, которую мы чувствуем, придает сил".
Организация, которую создали матери Беслана, для того и работает, чтобы сохранить память о погибших и сделать все, чтобы подобное никогда не повторилось. А спасать бесланскую трагедию от забвения действительно надо.
В прошлом году «Левада-центр» провел опрос, чтобы выяснить, помнят ли о теракте в Беслане спустя 15 лет после трагических событий. Исследование показало, что 48 процентов респондентов хорошо знают о тех событиях. 43 процента обладают сведениями о случившемся в общих чертах. Только 9 процентов опрошенных сказали, что слышат о бесланской трагедии впервые. Правда, признают авторы исследования, итоговые цифры – это, как говорится, средняя температура по больнице. В целом результат кажется неплохим, но если внимательно проанализировать данные, то картина иная. Среди тех, кто хорошо помнит события сентября 2004 года, представители старшего поколения. Если взять молодых людей, то каждый четвёртый из опрошенных в этой возрастной группы, не знал о теракте в Беслане.
То, что память о трагедии начинает выветриваться, говорит и участник семинара, владикавказский журналист Николай Кобзев. «Среди заложников в бесланской школе были мои сестра с племянниками, - рассказывает он. – Они оказались среди первых освобожденных. К сожалению, сейчас начали проскакивать нотки забвения».
Георгий Ильин – один из уцелевших в ходе бесланских событий детей. Фото с его изображением еще один символ жертв террора. Кто автор снимка, сейчас неизвестно. Но изображение испуганного до смерти мальчика облетело мир. Впечатлённые увиденным итальянцы установили в Сан-Марино памятник жертвам бесланской трагедии. Скульптура «Крик Беслана» дело рук Ренцо Ванди (это, кстати, первый памятник, посвященный теракту в Беслане, и единственный за рубежом). Композиция появилась в центре карликового государства в 2006 году и полностью повторяет фото, на котором изображен Георгий.
Прийти на встречу с журналистами Георгия попросил один из организаторов семинара профессор Российского государственного гуманитарного университета, сопредседатель Научно-просветительного центра "Холокост" Илья Альтман. Молодой человек согласился посетить семинар, но при одном условии – говорить он ничего не будет. Георгий рассказывать о тех трагических событиях не любит. На линейку он пришел вместе с сестрой и её двумя детьми. В живых остался только он. Георгий сейчас учится на медика. Он выбрал своей профессией спасение жизней людей.
Активисты ассоциации "Матери Беслана" констатируют, среди детей, переживших трагедию, таких как Георгий, не желающих вспоминать о событиях сентября 2004 года, очень много. Хотя, уверены общественники, это необходимо, чтобы сберечь память о трагедии.
Илья Альтман убежден, что позицию Георгия необходимо принимать и уважать. На то, чтобы быть готовым открыто говорить о пережитом, необходимо время. «Жертвам Холокоста понадобилось 17 лет, чтобы начать говорить», - акцентирует внимание Илья Александрович.
Собрать информацию по крупицам
Почему террористы выбрали именно школу в Беслане, неизвестно. Председатель Северо-Осетинской региональной общественной организации «Ассоциация жертв террористических актов «Матери Беслана» Сусанна Дудиева отмечает, что тем североосетинские события и страшны, что они могли произойти, где угодно. Это террористический акт, направленный против всех. В тех событиях до сих пор остаётся много вопросов. И чем больше проходит времени, тем сложнее добиться правды и тем острее желание общественников сохранить максимально полную информацию о событиях тех далеких дней. И особое внимание они уделяют необходимости сохранения мест, связанных с трагедией. «Пока есть спортивный зал школы, о Беслане будут помнить», - уверена главный редактор владикавказской газеты «Слово» Альбина Олисаева.
Собственно говоря, во многом благодаря журналистам информация о жертвах теракта и становится достоянием общественности. Работники СМИ при подготовке публикаций активно общаются с родственниками погибших и пострадавших, уговаривают их рассказать их правду. Кто-то идёт на контакт, кто-то нет.
На церемонии во дворе бесланской школы я познакомился с журналистом интернет-издания «Кавказский узел» Тамара Агкацева. В отличие от меня она была на работе и перед ней была задача – расспросить, как можно больше участников церемонии. «Очень тяжело находить в себе силы, чтобы начать общение с людьми, ведь понимаешь, что беседа предстоит непростая, - говорит она. – Что предстоит в очередной раз провоцировать их переживать ту трагедию».
Но не будь этих настойчивых допросов со стороны журналистов, никто бы никогда не узнал историй жертв теракта. Так, фотограф Дмитрий Беляков запечатлел, как из окна спортзала взрывной волной выбросило девочку, и она вместо того, чтоб бежать прочь, стала лезть обратно в пекло. С этим снимком журналист с коллегами потом долго пытался выяснить судьбу девочки. Маленькую заложницу нашли в больнице. Имя её Аида Сидакова. Когда её спросили, зачем она полезла обратно в спортзал. Девочка ответила: «А там мама была… Как же я могла её оставить?!»
Или другая история – о второкласснике Таймуразе Даурове. Он погиб после взрыва в спортзале, когда обрушились крыша и потолок. В воспоминаниях одной из заложниц мальчик запомнился сильным духом, он мужественно переносил жару и жажду.
Анета Гадиева говорит, что «Матери Беслана» благодарны всем журналистам, которые освещали и продолжают освещать тему теракта в Беслане. «Многие из них стали членами нашей семьи, - признаётся она. – Среди них и участница семинара Альбина Олисаева. Каждую историю она пропускает через себя, мы видим, что ей тяжело. Но она продолжает работать с нами».
Постепенно появилась идея создания Культурно-просветительного Центра памяти жертв терактов и профилактики терроризма «Беслан. Школа №1». Это, убеждена Анета Гадиева, важно не только для сохранения памяти, но и для предотвращения возможного повторения трагедии.
- Собрано много свидетельств и материалов об этом событии, - рассказывает консультант проекта «Северо-Осетинский ресурсный центр поддержки НКО» Анна Фёдорова. – Но мало исследований научных. Произошедшие события не осмыслены как исторический факт, хотя о нём помнят. К сожалению, проблема в замалчивании.
Руководитель образовательных программ центра «Холокост» Светлана Тиханкина признаётся, каждый раз, когда она, как педагог, идёт на встречу со школьниками, чтобы рассказать о бесланских событиях, то задаётся вопросом: «Зачем?». И сама себе отвечает: «Жертвы теракта – это не просто дети, которые погибли, это дети, которые не выросли, не стали кем-то. Говорить о таких событиях сложно, но необходимо для предотвращения их повторения в будущем».
Текст и фото Андрей МУЖЩИНСКИЙ
Опубликовано в газете "Сибирский форум. Интеллектуальный диалог", сентябрь 2020 года
Воспоминания Анеты Гадиевой о событиях сентября 2004 года:
«Мы жили в непосредственной близости от школы, окна нашей квартиры выходили прямо на спортзал. Поэтому я отправила сначала Алану, а потом, через некоторое время, сама пошла с годовалой дочерью Миленой.
Я успела подойти к классу своей дочери, переговорить с учительницей и родителями, а потом услышала автоматную очередь за своей спиной. Обернувшись, я в ужасе увидела искорёженное лицо человека с автоматом в руках, что-то орущее и угрожающее.
Террористы сделали всё для того, чтобы в спортзале, куда они загнали всех заложников, люди ощущали себя, как в аду. Они усадили всех на пол. Места было так мало, что всем приходилось сидеть, поджав ноги, без возможности встать. Была невыносимая жара, воздуха не хватало, в зале стоял гул, террористы нервничали и постоянно выпускали очереди из автоматов. Заставляли поднимать руки над головой, издевательски крича: «а ну-ка, сделайте зайчиков и закройте рты». Всё время использовали метод коллективной ответственности, устрашая тем, что если найдут у кого-либо телефон, то убьют не только владельца, но и сидящих рядом. Постоянно напоминали, что в случае уничтожения одного из них, они будут убивать 50 заложников. Но в то же время они говорили: «молитесь, чтобы и мы добились того, чего мы хотим, и вы в живых остались».
Я сидела, поджав ноги, с годовалым ребенком на руках, который вжался в меня, как будто снова хотел проникнуть в утробу, а старшая девочка сидела рядом и не соглашалась даже облокотиться, боясь усугубить моё и так трудное положение. А у меня было только одно желание – спрятать их обратно в себя.
Было невыносимо больно, когда террористы, насчитав 1200 человек, заявили, что СМИ передают о 120, а через некоторое время о 354 заложниках. «Мы доведём вас до озвученного вашей властью количества, а все так и будут думать, что вас было столько» - издевались они над нами. «Никто не выходит с нами на переговоры, вы никому не нужны» - морально добивали заложников душегубы.
За всё время, проведенное мною в спортзале, я, несмотря на своё смятение, не переставала удивляться стойкости и терпению наших деток. Удивительно, но у детей в критической ситуации ярко проявились все их хорошие качества. У взрослых было несколько иначе. Дети поддерживали друг друга, даже приносили, кому удавалось выйти в туалет, другим листочки от комнатных растений. Это были маленькие герои, которые вмиг были лишены детства. Наши погибшие дети стали бы достойными гражданами страны.
На вторые сутки захвата в школу вошёл Руслан Аушев (экс-президент Ингушетии единственный кому удалось провести переговоры с террористами. – прим. авт.). Результатом его визита стало освобождение 26 человек (матерей с малолетними детьми). В их числе оказалась и я с младшей дочерью. На мою просьбу дать возможность вынести ребёнка старшей сестре, террорист заорал: «Я сказал мать и грудной ребёнок. На выход!» Мы ушли, а Алана осталась в школе навсегда. С этим приходится жить, страдая каждый день».