" Мой друг! Когда меня не станет, когда очей потухнет свет, ужели жить душа престанет, ужель за гробом жизни нет?" (из письма 20-ти летнего французского офицера, тяжело раненого в сражении при Бородино. Мельгунов "Россия и Наполеон").
Несмотря на Ф.В. Ростопчинскую афишку от 27 августа, где он ссылался на слова М.И. Кутузова о кровопролитном сражении, неотступности нашей армии и желании дать новое сражении, почти в полночь с 26 на 27 августа за исключением арьергарда, вся армия стала отступать в сторону Можайска по Старой и Новой Смоленской дороге ("Боевой календарь-ежедневник" т.4, ч.1, стр.546).
"Государь приказал выдать каждому рядовому и унтер-офицеру по пяти рублей в вознаграждение, и добродушные солдаты наши приняли с благодарностью сию монаршую милость. Во всю ночь с 26 на 27 число слышался по нашему войску несмолкаемый крик. Иные полки почти совершенно исчезли, и солдаты собирались с разных сторон... Вся Можайская дорога была покрыта ранеными и умершими от ран, но при каждом из них было ружье. Безногие и безрукие тащились, не утрачивая своей амуниции. Ночи были холодные. Те из раненых, которые разбрелись по селениям, зарывались от стужи в солому и там умирали. В моих глазах коляска генерала Васильчикова проехала около дороги по большой соломенной куче, под которой укрывались раненые, и некоторых из них передавила. В памяти моей осталось впечатление виденного мною в канаве солдата, у крего лежавшая на краю дороги голова была раздавлена с размазанным по дороге мозгом. Мертвым ли он уже был, или еще живым, когда по черепу его переехало колесо батарейного орудия, того я не был свидетелем. Лекарей не доставало. Были между ними и такие, которые уезжали в Можайск, чтобы отдохнуть от переносимых ими трудов, отчего случилось, что большое число раненых оставалось без пособия. Хотя подвод было много, но их и на десятую долю раненых не достало..." (Н. Муравьев-Карский. "Росский архив" стр.262 ).
Арьергард, под начальством Платова, состоял из казачьего корпуса 1-ой Западной армии (атамана Платова), Масловского отряда ген.-майора Пассека (4-й, 30-й, 48-й егер. полки), Волынского и Тобольского пехотных полков (4-ой пех. дивизии), Изюмского гусарского полка и 2-й Конной роты Донской артиллерии (12 орудий) ("Боевой календарь-ежедневник" т.4, ч.1, стр.526). Он оставался на Бородинской позиции до 4 часов утра 27 августа/8 сентября, а затем начал отступать к Можайску. Здесь арьергард разделился для обороны города. Пехота и конная рота перешли под команду ген.-майора Розена, а казачий корпус остался у Платова. Здесь же арьергард усиливается 1-м резервным кавалерийским корпусом Уварова. Армия остановилась восточнее Можайска, за городом, для поддержки арьергарда.
"27-го августа, с рассветом дня, войски наши стали отступать к Можайску и остановились за городом. Наполеон, в этот день, пустил за нами только одну кавалерию, и то не задирая, без малейшего напора" ("Походные записки артиллериста" И.Т. Радожицкий). Авангардом Наполеон командовал Мюрат. Подойдя к Можайску в 17.00, он состоял из четырех резервных кавалерийских корпусов и пехотной дивизии генерала Дюфура (бывшая дивизия ген. Фриана). Началась канонада. "Подробности о боевых действиях на этот день не сохранились. По потерям известно лишь, что у подполковника Харитонова в 7-ом полку Донского казачьего корпуса были убиты сотник Желтоножкин, 6 казаков и ранен 1 урядник" ("Боевой календарь-ежедневник" стр. 526). Отступление продолжилось. По воспоминаниям Радожицкого, в ночь с 27 на 28, поднявшись из-под Можайска, они продолжили отступление до села Землина. Французы тотчас заняли Можайск после легкой стычки с арьергардом. На рассвете дня им встречалось множество ратников вдоль дороги, которые готовили себе еду из каши и картофеля на кострах; в своей среде военных их называли "саранчей". 27 уже передовые отряды Е. Богарне вступали в усадьбу князя Урусова Осташево, что в 35 верстах (37,338 км) от Бородино и 41 версте (43,738 км) от Можайска по Волоколамской дороге (Муравьев-Карский). Им слабо оказывали сопротивление казачьи разъезды.
По карте видно, что расстояние от Можайска до Землина - 22 км, которое пешком реально преодолеть за 4час. 29мин. Расстояние от Можайска до Моденово (где Платов потерпел фиаско) - 15 км, которое пешком можно пройти за 3час. 3мин. За Землино арьергардом стал командовать Милорадович.
В "Календаре-ежедневнике" на стр.528 говорится, что главные силы Соединенной армии Кутузова 28 августа отступали по Московской дороге к Землино. Арьергард под командованием Платова был еще усилен 1-м резервным кавалерийским корпусом г.-л. Уварова, находившимся все время сражения 26 августа в Можайске. "о потерях в боях 28 августа во время отступления от Можайска к селению Моденово явствует, документально, что ариергард атамана Платова был усилен еще 33 егерским полком (11 пех. дивизии), Черниговским драгунским полком (4 резервного кавалерийского корпуса) и 2-м резервным кавалерийским корпусом генерала барона Корфа (Псковский, Московский драгунские и Польский уланский полки)". Не сумев удержаться, как явствует из календаря-ежедневника, у Можайска 28 августа, Платов, "будучи жарко атакован" отступает за армией и останавливается в 3-х верстах (3,200 км) от бивуаков главных сил русской армии. Кутузов, оставшись недовольным действиями Платова, назначает командовать арьергардом Милорадовича. В этот же день, 28 августа, было еще небольшое дело при селении Шелковка, расположенном между Можайском и Землино. О потерях в этом деле говорит ведомость потерь :" в Польском уланском полку в деле под селением Шелковкою 28 августа убиты 2 рядовых и 10 лошадей". Далее в календаре-ежедневнике перечисляются потери за день 28 августа (9 сентября) в арьергарде Платова с именами раненых и убитых. Всего раненых и убитых - 307 человек и 18 лошадей. Следует сказать, что расстояние от Моденово до Землино по картам Яндекса - 7,2 км, которое проходится за 1 час 27 мин.
Теперь включаем разум и аналитику. От Можайска и Землино 22 км. По законам войны: 1. суточный переход обычным маршем - 32 км, форсированным - 50-60 км. 2. Арьергард удаляется от основных сил на 2-3 км. Это - аксиома. Значит, русская армия отступала крайне медленно, а французы наступали крайне медленно. Против авангарда Мюрата были выставлены непропорционально большие силы русского арьергарда на очень небольшом участке территории (дороги) в 22 км. Это счастье, что главные силы русской армии были не отрезаны от Москвы, учитывая быстрое продвижение Е. Богарне и Понятовского, хотя Наполеон не имел точных сведений о последнем. Платов действовал соответственно уставу и вряд ли был виноват. Так же поступил и Милорадович с еще большими силами, о чем мы узнаем ниже. (Возможно, что уже тогда родилось предположение о сдаче Москвы, и нужно было отступать как можно медленней, чтобы подготовить все и всех для эвакуации из Москвы, в том числе и раненых, находившихся там. Но это только мое предположение).
29 августа арьергард Соединенной армии Кутузова уже под начальством генерала от инфантерии Милорадовича. И 29 августа вся армия остановилась на ночлег за р. Нарой у Деревни Крутицы (18км от Землино).
Казачий корпус атамана Платова и резервные кавалерийские корпуса, за исключением отдельного отряда войска Донского подполковника Власова 3 (он должен был действовать севернее, осуществляя связь с генералом Винценгероде) имел непосредственный контакт с авангардом Мюрата. Милорадович остановился в 4 км от Крутиц (как когда-то Платов в 3 км) у села Крымское, расположив свои части. Но длина позиции по фронту для такого большого арьергарда была слишком мала, поэтому все пехотные полки (Софийский, Либавский, Бутырский и Томский) были отведены в тыл, за р. Польгу, как резерв арьергарда. В 17.00 авангард Мюрата оттеснил наши казачьи и кавалерийские полки и приблизился к нашей позиции у села Крымское. И вот тут, как говорит календарь-ежедневник, завязалось уже "сражение". Для того, чтобы не утруждать Вас описанием этого сражения, перечисления фамилий, скажу только, что атака французского авангарда была отбита. Дело довершил кавалерийский корпус ген.-лейт. Уварова. Здесь, по воспоминаниям И.Т. Радожицкого, "...мы имели удовольствие даже видеть несколько десятков Наполеоновских гвардейцев, взятых в плен, которых Казаки гнали мимо нас: рослые и стройные молодцы, с мужественными лицами, одеты были в синие щегольские мундиры с красными отворотами, а на головах имели медвежьи, высокие шапки с белыми кистями" ("Записки артиллериста", стр. 161). Число убитых, раненых и пропавших без вести 29 августа с нашей стороны: 1302 человека и убито 11 лошадей.
Атака авангарда Мюрата "встревожила Кутузова", поэтому 30 августа он отходит к Большим Вяземам и остается там с армией на ночевку. К барону Винценгероде отправляются еще Изюмский гусарский, Донские казачьи ген.-майора Денисова 7 и подполковника Харитонова 7 полки и взвод (2 орудия) конной №5 роты (подполковника Кандибы) 2-ой резервной артиллерийской бригады. Хотя авангард Мюрата слабо преследовал Милорадовича, однако в этот день произошел ряд кавалерийских дел и стычек в районе деревни Кубинка, в которых было ранено и убито 15 человек и убито 5 лошадей. Наконец, в Главном Штабе Соединенной армии Кутузова стали возникать подозрения о столь медленном преследовании их французской армией. Появились серьезные опасения о возможном обходе правого фланга с севера силами частей Е. Богарне. Поэтому генералу Винценгероде предписывалось не только охранять правый фланг армии, но и "противодействовать" опасному для нас обходному маневру со стороны Е. Богарне, чего сделать Винценгероде практически не мог. Вице-король Евгений был уже в Рузе. Поэтому Винценгероде, дождавшись ночи, обошел его окольными путями и вышел к селению Велкино на дорогу, ведущую к Звенигороду, предупредив тем самым его движение к Москве. При этом было разбито несколько неприятельских партий и взято в плен 76 человек.
В Минской губернии не давали покоя французам отряды 2-го резервного корпуса ген.-лейт. Эртеля.
31 августа Кутузов отходит от Больших Вязем к деревне Мамоново. Милорадович отходит с позиций у деревни Кубинки к Малым Вяземам. Произошла стычка, в которой убито и ранено 16 человек и убито 18 лошадей. В этот же день происходит бой у Звенигорода с частями Е. Богарне.
После 31 августа о действиях нашего арьергарда в календаре-ежедневнике уже не говорится ничего. И как писал в своих воспоминаниях Н. Муравьев-Карский, о чем я уже упоминал, через Москву 2 сентября прошло 55 000 человек, стоящих под ружье.