Святой за святым
Итак, Норег успокоился под одесною дланью конунга Свена I Вилобородого, как верховного сюзерена, и шуйцами ярлов Эйрика и Свена Харальдсонов как фактических правителей. И была бы полная юридическая лепота, ежели бы не оставались в живых два (на самом деле больше — но про этих Стурлусон пишет раньше) прямых потомка Харальда Прекрасноволосого с соответствующими правами на престол. Во-первых, это был Сигурд Свинья Хальвдансон, правивший фюльком Хрингарики по праву наследования отцу и деду. Правда, у него не было абсолютно никаких амбиций — он полностью ушел в скопидомство, «был хороший хозяин и заставлял своих людей много работать, а сам присматривал за полями и лугами, скотиной и мастерскими, и бывал всюду, где работали его люди». Гораздо бОльшую опасность представляли из себя его жена Аста Гудбрандсдоттир, вдова конунга Харальда Гренландца, а особливо их сын Олав. Который прекрасно понимал, что является потомком и преемником конунгов, и третировал отчима «на этой почве»:
«Однажды Сигурд конунг собрался в дорогу. Никого из работников на хуторе тогда не было, и он попросил Олава, своего пасынка, оседлать ему коня. Олав пошел в козий хлев, выбрал там самого большого козла, привел в дом, надел на него седло конунга, а потом вышел и говорит, что конь оседлан. Сигурд пошел, увидел, что сделал Олав, и сказал: «Видно, ты не хочешь слушаться моих приказаний. Права твоя мать, не следует заставлять тебя делать то, что тебе не по вкусу. Видно, мы с тобой разные люди. Ты более гордый человек, чем я». В целом же «Олав сын Харальда был невысок, коренаст и силен. Волосы у него были русые, лицо широкое и румяное, кожа белая, глаза очень красивые, взгляд острый, и страшно было смотреть ему в глаза, когда он гневался. Олав владел многими искусствами: хорошо стрелял из лука, отлично владел копьем, хорошо плавал. Он сам был искусен во всяких ремеслах и учил других. Его прозывали Олавом Толстым. Говорил он смело и красиво. Он рано стал умным и сильным, как настоящий мужчина. Все родичи и знакомые любили его. Он был упорен в играх, и везде хотел быть первым, как ему и подобало по его знатности и происхождению».
В 12 лет (то есть, примерно в 1007 году) Олав Харальдсон отправился в свой первый викингский поход — грабить свеев, мстя за убийство Сигрид Гордой своего отца (см. предыдущие серии). В следующие годы он грабил эстов и финнов, затем посетил Йомсборг, где покорифанился с тамошним «куренным» Торкелем Высоким (братом Сигвальди Струтхаральдсона — см. предыдущие серии), и вместе они бились с какими-то «викингами, звавшимися конунгами, хотя никем не правили». Затем перебрался во Фрисландию, в Нормандию, где в 1013 году был хрещен в Руане. 3 февраля 1014 года Свен I Вилобородый умер в Англии, посреди процесса захвата страны, и вернувшийся туда король англов Этельред II Неготовый призвал под свои знамена всех, кто любит деньги. В их числе оказался и Толстый, и следующие пару лет отважно бился вместе с аборигенами супротив датчанских оккупантов, а когда умер Этельред II, он служил его сыну Эдмунду Железнобокому, продолжавшему пообища с данами. Когда же и тот умер, а власть в Англии захватил датский конунг Кнуд I Великий, Олав перебрался в Нормандию, откуда продолжал викингские набеги на разнообразные земли во Франции.
Тем временем в Нореге слегка поменялся расклад — в 1015 году ярл Эйрик Хаконсон прибыл в Англию на подмогу конунгу Кнуду, оставив в своих владениях за старшего сына Хакона. Недовольные правлением Хаконсонов бонды решили, что это удобный момент сбросить «иностранный прижим» — и послали к Толстому просьбу прибыть и володеть ими. Тот быстро метнулся в Норег и смог внезапно захватить одиночный корабль с ярлом Хаконом Эйриксоном — но внезапно не стал его убивать, а взял клятву, что тот никогда не будет воевать против него (что самое странное, Хакон эту клятву сдержал). Новоиспеченный конунг объехал страну, покоряя тех, кто добром не хотел признавать его власть. На его сторону встал отчим Сигурд Свинья и мелкие конунги, потомки Прекрасноволосого — Хрёрик и Хринг в Хейдмёрке, Гудрёд в Гудбрандсдалире.
Все они собрали большой тинг в Упплёнде, на котором Олава признали конунгом всея норвегов. А с воинством ярла Свена Хаконсона и Эйнара Брюхотряса случилось пообище у Несьяра, в котором Олав II Толстый победил, а его супротивники сбежали в Швецию, где Свен помер в следующем 1016 году после викингского похода в Гардарики (православный Б-г его покарал, биндеро-пиндоса!). После этой победы Толстого признали конунгом и в Трандхейме, и он построил себе большие палаты в тамошней столице Нидаросе. «Престол конунга был посередине, а рядом с ним сидел Гримкель, его придворный епископ, и за ним — другие его священники, а с другой стороны сидели его советники. На престоле, прямо напротив конунга, сидел его окольничий Бьёрн Толстый и рядом с ним гости. Когда к конунгу приходили знатные люди, их сажали на почетные места. Пиво пили у огня. Каждому из своих людей конунг поручал какое-нибудь дело, как это было принято у конунгов. У него было шестьдесят дружинников и тридцать гостей. Он сам устанавливал для них законы и раздавал плату. У него было тридцать работников, которые должны были делать в усадьбе все, что требовалось, и доставлять все необходимое, и множество рабов. В усадьбе был большой дом, где спала дружина, и большая палата, где конунг собирал своих людей и решал всякие дела».
В целом же именно при Олаве II (а не при Трюгвиссоне) большинство норвегов хрестились, и потому он считается «настоящим» хрестителем Норвегии и признан после смерти святым покровителем оной страны. «Обычно конунг вставал рано утром, одевался и мыл руки, а потом шел в церковь к заутрене. Потом он шел решать тяжбы или говорил людям о том, что считал необходимым. Он собирал вокруг себя и могущественных и не могущественных, и особенно всех тех, кто были самыми мудрыми. Он часто просил говорить ему законы, которые установил в Трандхейме Хакон Воспитанник Адальстейна. Сам он устанавливал законы, советуясь с самыми мудрыми людьми. Одни законы он упразднял, а другие добавлял, если считал это необходимым. Закон о христианстве он установил, посоветовавшись с епископом Гримкелем и другими священниками. Он прилагал все силы, чтобы искоренить язычество и те древние обычаи, которые, по его мнению, противоречили христианской вере. И вышло так, что бонды приняли законы, которые установил конунг».
(Продолжение следОВАет)