Ткот свалился со стула, а Элемрос молча вытаращил глаза на сестру, продолжавшую невозмутимо жевать тост.
Ткот ошалело переводил взгляд с Элемроса на Марту и обратно.
– Простите за банальную шутку, – промямлил наконец Элемрос, – но кто ты и что сделала с моей сестрой?
– Все просто, – сказала Марта, отпивая кофе со сливками. – Нам нужно попасть в бермудский треугольник и сделать это как можно скорее. Если мы продолжим наше путешествие на этом корабле, то все затянется, а тот, кто натравил златоглазых, он все еще где-то там… следует за нами. Наша служба безопасности докладывает, что на этом корабле, ни среди команды, ни среди пассажиров нет никого, кто хоть отдаленно был бы связан с нашей семьей. И это плохая новость, как ни посмотри.
– Почему?
– Всегда лучше знать, где находится противник. Или хотя бы кто он. Наша же ситуация осложняется еще и тем, что неведомый враг способен творить… волшебные, назовем их так, вещи. По сути, он может быть кем угодно и где угодно.
Элемрос вздрогнул, а ткот поежился.
– Незаметно украсть спасательную шлюпку и на ней добраться до нужного места не получится, – ровным голосом продолжала Марта. – На современных лайнерах мышь не проскочит через дверь, чтобы об этом не стало известно на мостике, в общем можно продолжать и изобретать различные варианты, но ни один из них не подходит.
– А стать пиратами, – Элемрос почесал голову, – это вариант?
– Я, конечно, намеренно выразилась несколько неточно, – на мгновение Элемросу показалось, что в голосе Марты проскользнули нотки самодовольства, – не без намерения слегка тебя шокировать.
– Получилось, – вставил ткот.
– …но, когда я говорила о захвате корабля, я имела в виду получение контроля над ним.
С этими словами Марта достала из кармана стеклянный флакон.
– Вернее, – добавила она, – над капитаном этого корабля.
В лаконе плавала мутная беловатая жидкость, похожая на загнанный в бутылек туман. Элемрос мгновенно понял, что имела в виду сестра, когда ткот, заинтересованно принюхавшись к пузырьку, свалился на палубу и завопил:
– Златоглаз!
– Как я понимаю, эта жидкость дает контроль над тем, кто ее выпьет, – сказала Марта. – Я подолью ее капитану и вопрос будет решен.
Настала очередь Элемроса переводить ошеломленный взгляд с сестры на ткота.
– Набрала ее из той чаши с пуншем, – неправильно истолковав взгляд Элемроса сказала Марта. – Решила, что может пригодиться… Ну ладно, догадаться было не сложно. Как ты думаешь, почему именно Элли оказалось единственной из тех, кто не пострадал от златоглаза?
– Потому что она разливала пунш, – задумчиво пробормотал Элемрос. – Но с чего ты решила, что жидкость дает над людьми контроль?
– Простая догадка, – пожала плечами Марта, – но довольно логичная. Эти люди, которые гнались за нами, были похожи на гончих, преследующих добычу… а гончих обычно натравливают. Так что закономерно предположить, что этот… златоглаз не просто делает людей быстрее и безжалостнее, но и лишает собственной воли, подчиняет их тому, кто налил зелье в пунш.
– Она права, – ворчливо сказал ткот. – Твоей сестре сыщиком надо быть. Кто бы ни подлил златоглаз в пунш, он должен был приказать, кого им выслеживать и ловить. Это, как бы мысленный образ, который передается заклятым.
– Ни за что, – решительно сказал Элемрос. – Я не заставлю капитана проходить через… такое. Нельзя просто заставлять людей делать то, что хочется нам. Это как худший вид рабства.
Ткот одобрительно потерся об его ногу.
– Хорошо, что ты думаешь об этом, – сказал он.
– Хорошо, что ты думаешь об этом, – сказала Марта и Элемрос вздрогнул. Банальные совпадения иногда могут быть довольно пугающими. – Просто у нас чрезвычайная ситуация, которая требует чрезвычайной гибкости от нашей совести. Нам нужно уйти с корабля сегодня ночью, когда мы будем ближе всего к центру треугольника и я предлагаю способ, как это сделать без ущерба для людей и судна. Если сможем придумать другой способ, попробуем его, но пока…
– Ничего себе без ущерба, – возмутился Элемрос. – Ты хоть помнишь, что стало с нашими соседями?
– Я не буду заставлять капитана бросаться на людей, – терпеливо сказала Марта. – Я просто попрошу его отдать приказ спустить шлюпку и потом заснуть до утра и забыть все, что было. Детали не важны, я все продумала, поверь мне.
Элемрос с трудом находил слова, так как перед глазами у него все еще стояли несущиеся за ним соседи.
– Мне это тоже чертовски не нравится, – скривился ткот. – Никогда бы не подумал, что смогу даже рассуждать о применении полночного заклятья… но Элемрос… мы уже так близко…
Элемрос покачал головой. Тон ткота был на редкость усталый и на редкость умоляющий.
– Да и как ты это сделаешь? – шепотом спросил сестру сдающийся Элемрос, воровато оглядываясь вокруг. – Это, похоже, еще сложнее чем добраться до треугольника вплавь.
– Не совсем, – спокойно сказала Марта, откладывая в сторону пустую чашку кофе. – Сегодня капитан дает званый ужин для некоторых избранных пассажиров. Марта Флоренц была добавлена в список приглашенных.
Элемрос уставился на сестру в полном восхищении. Ткот неслышно аплодировал своими мягкими лапами.
– Все складывается удачно, – глядя куда-то в сторону сказала Марта, а затем поднялась со стула. – Я пойду в каюту, надо кое-что сделать, прежде чем пойти на вечер.
С этими словами она промокнула губы салфеткой и ушла.
– Есть способ попроще, – сказал ткот. – Дай этот пузырек мне. – Я же невидим для всех, кроме тебя, значит и подлить эту жижу мне будет проще.
– А если выяснится, что контролировать того, кто ее выпьет сможет только тот, кто ее подлил? – поинтересовался Элемрос. – Как ты заставишь капитана повернуть к треугольнику, если он не сможет тебя ни видеть, ни слышать?
– Тоже, верно, – согласился ткот. – Значит доверимся твоей сестре.
Они быстро закончили завтрак и занялись тем, чем можно заняться на круизном лайнере, если у тебя есть свободное время до вечера. Развлеклись.
Полюбовались океанскими волнами и брызгами соленой воды в лучах солнцами, посетила аквапарк, в котором выяснилось, что ткот умеет не только плавать, но еще и нырять, перепробовали все десерты на всех палубах, где только можно было найти хоть что-нибудь похожее на десерт и закончилось все это роскошное безделье просмотром свежего блокбастера в кинотеатре.
Время пролетело незаметно, по всему кораблю зажглись огни и оставалось всего полчаса до званого ужина, когда сытые и довольные Элемрос с ткотом пришли в каюту.
– Слушай, – ткот осторожно заговорил еще до того, как Элемрос открыл дверь. – Ты, конечно, не обижайся, но…как бы это сказать…твоя сестра, конечно, очень… милая женщина и все такое, но…
– На супермодель не тянет, – закончил за него Элемрос с беспощадной подростковой прямотой. – Я Марту люблю, но тут я с тобой согласен. Вполне возможно, что рядом с капитаном окажется не она, а какая-нибудь девушка с обложки модного журнала.
– Мужики они такие, – серьезно сказал ткот, – капитан он там или нет.
– Как бы поднять эту тему, – сказал Элемрос, открывая дверь каюты, – чтобы…
Говорить дальше ему помешала отвалившаяся челюсть.
Марта стояла посреди каюты и… это была вроде как и не она. На ней было бирюзовое платье, сильно приталенное, так, что стал очевиден тот факт, что под своей стандартной, немного мешковатой одеждой Марта скрывала фигуру, которая заставила бы позеленеть от зависти любую модель. Искусно выполненный макияж выделил ее, как оказалось, выразительные, огромные глаза, сияющие на невероятно похорошевшем лице.
Ткот как-то невразумительно вякнул и это был звук, похожий на тот, что издает старая кукла с испорченным динамиком, если ее наклонить. Марта спокойно посмотрела на застывшего Элемроса и даже слегка улыбнулась, дотронувшись до изумительно уложенных в сложную прическу сияющих медовым светом волос.
– Ну что ж, – сказала Марта, слегка покосившись на стоявшее в углу зеркало и смущенно откашлявшись. – Пора немного попиратствовать.
Прием у капитана – старейшая традиция на круизных кораблях, самое торжественное и знаковое мероприятие для пассажиров лайнера. Прийти на него в повседневной одежде не получится, необходимо мужчинам надеть смокинги, а дамам полагается быть в вечерних платьях. Прием должен был проходить в главном театре корабля, величественном помещении, отделанном красным бархатом, сверкающем позолотой кресел и самым настоящим золотом спиральных держателей гигантской люстры, с которых свисали 10 тысяч кристаллов “сваровски”, переливающихся словно бриллианты в солнечном свете.
Все это великолепие Элемрос с ткотом могли наблюдать лишь на буклетах. По той же самой старинной традиции дети на званый ужин не допускались. Невидимых котов этот запрет, разумеется, не касался, однако ткот проявил солидарность и смирно сидел в каюте вместе с Элемросом, оживленно болтая обо всех бальных залах, в которых ему приходилось бывать. Беседа была, признаться, довольно скучной для подростка мужского пола, и потому, когда в дверь постучали, Элемрос тут же соскочил с кровати, едва не спихнув ткота на пол. Марта вошла и с порога заявила:
– Все сделано. Надеюсь и вы приготовились?
– Уже все? – робко переспросил Элемрос. – Это точно? Никто ничего не сказал, когда лицо капитана стало белой маской, а глаза позолотели?
– К тому времени мы были уже в капитанской каюте, – спокойно сказала Марта.
Элемрос слегка покраснел.
Марта пожала плечами и подняла указательный палец вверх, указывая на динамик, встроенный в потолок каюты.
– Дамы и господа, говорит мостик, – сказал динамик. – Капитан приглашает всех желающих подняться на смотровую палубу. Салют начнется через 10 минут.
– Нам пора, – решительно заявила Марта.
– Наконец-то, – возбужденно сказал ткот, соскакивая на пол каюты и исчезая за приоткрытой дверью.
Элемрос схватил спортивную сумку, тубус со спрятанной в нем шпагой и поспешил за Мартой, решительно направляющейся…
– А куда мы, вообще? – спросил Элемрос.
– К спасательной шлюпке, – сказала Марта, показывая на указатель на стене. – Надеюсь ты не забыл, что нам рассказывали в первый день круиза?
Элемрос не забыл. Как найти дорогу к ближайшей спасательной шлюпке, пассажирам рассказали в первую очередь. Хотя даже если бы Элемрос забыл, следуя за Мартой, он все равно пришел бы куда надо. Уж о том, чтобы такую важную вещь могла забыть сестра, речи не было.
Хотя после эпопеи Марты с капитаном, он уже ни в чем не был уверен.
Не прошло и минуты, как Элемрос, поеживаясь от неожиданно прохладного ветра, стоял на палубе рядом с Мартой и ткотом, нюхавшим ярко оранжевый борт. Современные спасательные шлюпки, кстати, больше похожи на батискаф, так как накрыты сверху куполом. Попасть внутрь, можно через довольно-таки маленький вход. Настолько маленький, что даже Элемросу пришлось пригнуться.
– Садись на скамейку, – сказала Марта, проходя мимо Элемроса к матросу, стоявшему у рулевого механизма. – Сообщи на мостик, что шлюпка готова к испытаниям.
– Так точно, – бесцветным голосом сказал матрос, нажимая кнопку на пульте.
– По распоряжению капитана, – сказала Марта, – во время фейерверка эта шлюпка пройдет испытания по аварийному спуску на воду и отходу от корабля на безопасное расстояние.
Присмотревшись, Элемрос понял, что матрос также отведал напитка, поданного капитану. С содроганием он снова увидел мертвенно бледное лицо и золотые глаза.
– Надеюсь с ним все будет хорошо? – опасливо спросил Элемрос.
– Отплываем, – скомандовала Марата вместо ответа, похлопав матроса по плечу.
– Да все будет в порядке, – шепнул ткот, выныривая откуда-то из-под скамьи. – Эффект пропадет без последствий. Это же зелье, а не отрава. Главное не заставлять его делать что-нибудь вредное для здоровья.
Едва слышно заурчал мотор и шлюпка, несильно вздрогнув, пошла вниз. Опускалась она очень медленно, но желудок Элемроса все-равно слегка возмутился. Этот человеческий орган у некоторых совершенно не переносит даже минимального движения сверху вниз.
– Не могу поверить, что уже вот-вот, – восторженно воскликнул ткот, прыгая по сидениям шлюпки.
Элемрос никак не отреагировал, так как желудок его начал ворочаться еще сильнее. Усилием воли приходилось сдерживать естественный позыв организма и тратить эту самую волю еще и на ответ возбужденному животному совершенно не хотелось. Надо было срочно отвлечься.
– Слушай, Марта, – сказал он, подавляя очередной тошнотик, – а что за бумагу тебе показал лейтенант Кравец сразу же перед тем, как получить бутылкой по голове?
– Объявление, – коротко сказала Марта. – Анонс магического шоу. “Великолепный Инкели демонстрирует чудеса иллюзии”. И фотографию того незнакомца в черных очках под всем этим.
– Так вот из-за чего он взбеленился, – понимающе кивнул ткот.
– Он решил, что мы его за нос водим? – недоверчиво спросил Элемрос. – Но это же глупо.
– Взрослый ум не склонен к чудесам, – сказала Марта, всматриваясь в иллюминатор. – Мы стремимся к чуду, но одновременно и стыдимся этого детского и кажущегося нам глупым стремления. Ну а Кравец испытал все это вместе с ужасной мыслью, что над ним посмеялись как над последним дураком. Самолюбивые люди очень уязвимы для насмешки и когда им становится стыдно, они способны на что угодно.
– Интересно, он эту афишку в багаже того очкастого нашел? – спросил ткот.
– Скорее всего. Думаю, тот незнакомец решил замести следы своего пребывания у нас в городе. Дать людям простое объяснение. Без чудес.
После недолгой паузы Марта добавила:
– В прессе, как и по тв будет запущена история о съемках фильма у нас в городе. Ну а жертвы златоглаза, думаю, сами постараются забыть все, что с ними приключилось. По счастью никто серьезно не пострадал, хотя удар бутылкой мог и убить…
Тошнота Элемроса мгновенно усилилась.
– Но ведь полиция захочет наказать виновных, – сказал он.
– Захотеть то захочет, но не сумеет, – сказала Марта. – Наших стражей порядка вывели из строя одновременно, никто из них не видел, кто именно наносил им удар. Думаю, всю эту историю, что называется спустят на тормоза. В любом случае решать дальнейшие проблемы будем потом… когда они появятся.
– Кто же мог подлить этот чертов златоглаз в пунш? – задумчиво пробормотал Элемрос. – Не хочется так думать, но… могла это быть Элли?
Марта задумчиво постучала пальцами по подбородку.
– Я не хочу гадать на кофейной гуще, – сказала она. – По правде говоря, мне хочется только, чтобы вся эта магическая дребедень прекратилась и ушла из нашей жизни.
Ткот съежился и пробормотал что-то невразумительное
– Ткот уверяет, – поспешно проговорил Элемрос, – что, если я схожу в город тысячи зеркал и вернусь, все пойдет так как и было. Мне просто нужно…
– Сделать то, что должен, – закончила Марта. – Надеюсь, что твой ткот не ошибается.
Несколько минут все просто молчали, вслушиваясь в мягкое урчание двигателя шлюпки, стоявшей около борта лайнера.
– Кстати, а что мы будем искать? – поинтересовалась нарушившая молчание Марта, подойдя к матросу. – Куда плыть? Я имею в виду, когда достигнем треугольника?
– В туман, – сказал ткот и бледный Элемрос вынужден был пересказывать. Тошнотворный спуск хоть и закончился, но шлюпка начала покачиваться на волнах, что, само собой, желудок совсем не успокаивало. – Там обязательно будет туман. Просто посреди океана, там, где тумана быть не должно.
– Ясно, – с сомнением в голосе сказала Марта. – Матрос, вы поняли?
– Курс на центр треугольника, – безжизненным голосом сказал матрос. – Буду высматривать туман по дороге.
Марта и ткот одновременно одобрительно кивнули. Мотор шлюпки заурчал немного сильнее и сразу же в этот момент мир за иллюминатором окрасился во все цвета радуги разом, а мгновение спустя раздался трескучий грохот фейерверка.
– А зеркала, – внезапно вспомнил Элемрос, мгновенно похолодев.
– Спокойно, – сказала Марта. – Они вон там, под брезентом.
– Твоя сестра все продумала, – гордо сказал ткот. – Каждую мелочь.
Тихий рокот мотора шлюпки смешивался со звуками фейерверка. Постепенно, по мере отдаления от корабля, урчащий звук под ногами Элемроса становился все сильнее, в то время как звуки праздника стихали. Элемросу становилось почему-то все неуютнее. Он слегка поежился и поплотнее закутался в куртку. Хорошо хоть тошнота понемногу проходила. Видимо она была вызвана в основном спуском с высоты, а не качкой. Ткот прижал нос к иллюминатору и не шевелился.
– Туман будет каким-то особенным? – поинтересовалась Марта, всматриваясь в приборную панель.
– Он будет очень густым и белым с легким фиолетовым оттенком, – сказал ткот и Элемросу снова пришлось пересказывать. – Этакий сиреневый отлив, словно светящийся лепесток лаванды, упавший в молоко.
– Очень поэтично, – сказала Марта без тени сарказма или одобрения. – Кажется я вижу впереди нечто подобное.
Ткот пулей подлетел к матросу и вскочил ему на плечо, чтобы оказаться на уровне переднего монитора, на который выводилась запись передней камеры. Элемрос тоже поднялся и подошел посмотреть.
– Это оно, – прошептал ткот. – Туманный остров. Остров Абалу.
– Абалу? – переспросил Элемрос, как только озвучил фразу ткота для Марты.
– У острова вообще-то много имен, – продолжил ткот, жадно всматриваясь в экран, на котором удивительно плотный сгусток тумана, похожий на гигантское облако, прикорнувшее на поверхности сонного ночного океана, медленно, почти незаметно приближался к шлюпке. И у него действительно был слегка сиреневатый отлив.
– Я тоже где-то читала о подобном. В какой-то сказке, очень и очень давно, – сказала Марта, смотрящая не на экран, а немного в сторону. Так она всегда выглядела, когда хотела вспомнить что-нибудь. – Остров, перемещающийся в пространстве и времени.
– И остающийся на месте, – подхватил ткот. – Он словно якорь для обитаемой вселенной, опорная точка мироздания и одновременно дверь в любой из миров. В ночь суперлуния тот один единственный ткот, что по легенде сумел выбраться из мира Селены, пока его не вылечили, в бреду все время повторял “Абалу”.
– Радар показывает небольшое препятствие прямо по курсу, – бесцветно-безжизненным голосом доложил зачарованный матрос.
– Похоже мы на месте, – сказал Элемрос.
Завтра финал истории