Устранив весной 2021 с политической арены Алексея Навального и его сторонников, лето-2021 российские власти посвятили беспрецедентной атаке на независимые медиа. На медиа, активнее других пытавшиеся заронить в гражданах России мысль, что авторитаризм и максимальная закрытость от Европы и США – не лучший путь, и, возможно, стоит попробовать другой политический режим. Ковровая бомбардировка неподцензурных российских медиа привела к стремительному сужению информационного поля. Острие атаки направлено против журналистов-расследователей. Ростки инакомыслия выкорчевываются и в университетах. Ведется атака на социальные сети, готовящая их изгнание из страны в нужный момент.
Вся это спецоперация стала ответом на массовые протесты зимы-2021, показавшие, что поддержка политического режима снижается, особенно резко – среди молодых. Стоит ли ждать ослабления политического давления после думских выборов? Или российский режим необратимо вступает в «беларуско-туркменскую» фазу своего существования: медиа вытоптаны, соцсети закрыты, политические оппоненты – по тюрьмам и в изгнании?
Об этом мы говорили 9 сентября в Сахаровском центре.
Николай Петров, старший исследователь Chattan House, руководитель Центра политико-географических исследований:
Выборы в Госдуму — важный, но технический момент. Репрессии после них не остановятся, они имеют проективный, а не реактивный характер — поэтому с выборами ничего не закончится. Они направлены на построение того режима, каким бы он хотел видеть себя дальше. Элиты теперь должны быть сильнее втянуты в политику. Новая система, которая возникнет после трансформации, будет более жёсткой, и Путин сам не уйдёт с поста президента.
Будут меняться лидеры партии, руководство судебной системы, силовой блок. Предстоит перетасовка всего управленческого слоя. Цель в том, чтобы не меняя персоналистский режим, сохранить власть лидера нации пожизненно, при этом текущее управления постепенно переходит от Путина к нескольким центрам власти, более самостоятельным от верховного лидера. Это обнуление правил, по которым система работала до сих пор. При этом политическая конкуренция уходит из публичного поля и загоняется под ковёр, что чревато расколом элит.
Мария Снеговая, исследователь в Virginia Tech и George Washington University:
Падение рейтингов — не ключевая причина усиления механизма репрессий. Выиграть эти выборы — не проблема для Кремля. Причина в конституционных поправках и в перерождении режима — когда правление становится пожизненным (все маски содраны, стесняться больше нечего), институты сильно ухудшаются. Это африканизация режима — они слабо институционализированы, очень иерархичны, рулит big boss. Эти системы неидеологичны, лояльность обеспечивается рентой и репрессиями.
После начала протестов в Беларуси российские репрессии очень усилились. Так реагировал режим и на другие „цветные революции“. Происходит переход от селективных к более массовым репрессиям тех, кто вовлечён в протестное движение. Недооценивается обучаемость Кремля: снятием кандидатов теперь занимаются суды и силовики. Это инновация по сравнению с 2019 — чтобы не допустить аккумуляции протеста, помешать возникновению точки координации. Закон об иноагентах тоже работает — это система борьбы с донатами и краудфандингом. Уничтожается альтернативные центры силы: нужны деньги? Пожалуйста в Кремль! Одна из основных целей — атака на интернет и молодежные группы, на университеты.
Сергей Медведев, историк, писатель, преподаватель Свободного университета:
В России формируется цифровой авторитаризм. Репрессии развиваются по собственной логике — далеко за пределами 2021 года. Кремль живет от страха к страху, от паники к панике, от майдана к майдану. Внешние страхи провоцируют усиление репрессий. Ковид, Белоруссия и Навальный ускорили эволюцию политической системы, но у неё нет рационального целеполагания. Это не сложная игра, а удовлетворение простейших жизненных потребностей. Запад не является ограничителем, население тоже. Оно растворилось в конформизме и выученной беспомощности. Но жизнь не отменить — люди живут своей жизнью, просто абстрагируясь от политики. Вот такой у нас политический климат — и ничего с этим не поделаешь. Оказалось, с населением можно обходиться как с крепостными — на устойчивость власти это не влияет. Население хорошо адаптируется к политическим изменениям, принимая их с присущим фатализмом. Репрессии — органичная форма освоения ресурсного богатства. Это нужно для поддержания атмосферы страха. Будем двигаться в сторону Беларуси с опозданием на пару лет. Ресурсов у системы, чтобы править, пока достаточно.
Александр Морозов, содиректор Центра российских исследований им Немцова в Карловом университете:
Проблемой для режима будет его естественное старение. Прямых угроз для коллективного Путина не видно. При этом выстроена система глобального инвестирования — санкции не особенно мешают, создан мир российских инвесторов, интернировавшихся в глобальный мир, но и связанных с путинским режимом (от Авена до Пригожина). Сидя на яхте в Сен-Бартелеми, сообщения о репрессиях в России можно читать с некоторой снисходительностью.
Путинизм хорошо инвестировал в весь мир. Дети элиты — им по 20-40 лет — очень в это вовлечены, они стали глобальными инвесторами. Мы наблюдаем триумф победителей: 30-летний транзит завершился полной победой этой группы, альтернативы нет. А никаких репрессий, с их точки зрения нет: есть установление „нормальной жизни“.
Победители фиксируют победу, а, с их точки зрения, конкурирующие инвесторы при помощи НКО мешают им жить. Эта масштабная историческая победа, но в это же время поднялись новые мощные развивающиеся страны, тоже идущие „своим путём“, тоже авторитарные и успешные экономически. Какое-то время верхушка в таких режимах обеспечивает национальное единство. Потом начинается элитный раскол, и в какой-то момент часть элиты делает ставку на „африканского Навального“. Эта схема работает. Режим пытается эту линию конфликта смягчить, но это будет очень трудно. Так что надвигается конфликт между счастливым „поколением победителей“ и той частью элиты, которая находится на втором уровне.
Реплики записал Борис Грозовский.