- Ну, что скажешь? – голос Парфенова звучал спокойно, - есть какие-либо мысли.
Он обращался к начальнику отдела программирования своего концерна Юрию Пчелкину, который вот уже битых полтора часа изучал документацию, которую предоставил Глебу инженер Харитонов. После памятного «прорыва» на пляже, он встретился с Тимофеем и эта встреча послужила поводом для целого ряда других встреч и событий, исходя из результатов которых в концерне был развернут еще один отдел. Возглавил его именно «соискатель». А заниматься он будет разработкой нового вида вычислительного процессора. Сам Харитонов тихо сидел в удобном кресле в углу кабинета и что-то усиленно писал в личном ноутбуке. Ни один личный компьютер организации не имел связи с Интернетом. В большом зале библиотеки была создана сеть из десяти машин, которая имела выход в глобальную сеть и физически была отрезана от внутренней сети предприятия. На этом общение с внешним миром в концерне заканчивалось. Каждый сотрудник для работы с внешними источниками информации делал заявку в спецотдел, где заранее оговаривал цель, время и срок сеанса связи с Интернетом. Все работы шли под контролем безопасников, и даже отсылаемая почтовая корреспонденция подлежала строгому учету.
- Не знаю. Сразу даже масштаб предстоящей работы и оценить трудновато. Умеешь ты Глеб Петрович задачки подбрасывать! – программист выглядел обескураженным, – мы еще с Нанометом толком-то не разобрались, а тут такая огромная работа…
Оторвавшись от чтения, он замолчал на пару минут, переведя взгляд в окно, где разворачивался вид на прекрасный парк.
- В общем так: я возьмусь за эту разработку только при расширении моего отдела на еще четырех инженеров, которых выделю в самостоятельное звено. И пусть они там коптят под моим чутким руководством. Писать программное обеспечение в шестеричном исчислении – это та ещё задача. Ведь у нас в двоичном, и то не всегда получается. И сам понимаешь, что здесь, - он показал рукой на лежащую перед ним документацию, - одной программкой не отделаешься. Надо создавать совершенно новую оболочку, свою операционную систему. А уж затем к ней писать весь комплекс прикладных узкоспециализированных программ, драйверов, браузеров и прочее, прочее, прочее. Не на один год работа. И думаю, этих ребят хватит только на самом начальном этапе. Вот увидишь, что объём работ тут будет расти в геометрической прогрессии.
Харитонов тихо поднялся и подошел к краю стола, за которым сидел говорящий. Его взгляд был прикован к Юрию, он с замиранием сердца внимал каждому произнесенному слову. Пчелкин повернул голову к новому сотруднику и вопросительно кивнул: - Есть, что добавить?
Тимофей, который, узнав о том программном комплексе, который отдел программирования создал для первичных опытов с нано-металлом, теперь просто благоговел перед его руководителем. Он очень надеялся найти поддержку своему проекту именно от Пчелкина.
- Могу только сказать, что программа уменьшается в объёме по вере возрастания кратности исчисления. Информация передается более плотными пакетами гораздо быстрее. Поэтому и объём работы, как таковой, уменьшается.
- Это не совсем верно,- ответил Юрий, - действительно, скорость работы процессора растет, а вот писать программу все равно надо в том же, если не в большем, объёме. Ну да это вопрос уже технологический, а мы сейчас обсуждаем стратегический вопрос: Кто это будет делать?
За какие средства? В какие сроки?
- Да о чем ты говоришь? – мягко остановил его Парфенов, - программа работы этого отдела только в начале разработки. Сейчас идет процесс сбора и анализа информации, в рамках которого мы с тобой и разговариваем. Твое мнение не из последних будет. Мы его услышали и приняли к сведению. Есть еще, что добавить.
Юрий задумался. На данном этапе развития вычислительной деятельности в мире уже разработан огромный массив совершенно различных программных систем, браузеров и прикладных комплексов программ. И создавать все заново – это работа не для четырех программистов, а для целой армии квалифицированных, опытных специалистов на годы вперед.
Вот только если…
- Есть интересная, но футуристичная идея! Если выгорит, то столько времени можем сэкономить.
Глеб и Юрий внимательно посмотрели на коллегу. Юрий аж привстал со стула в напряжении.
- Надо не создавать заново все программы, а создать конвертер, преобразующий все уже существующие программы в двоичном коде сразу в требуемый, шестиричный. – голос самого Пчелкина тоже дрожал от возбуждения, - тогда переводить программы в свою структуру будет уже сам будущий процессор. Под руководством оператора. С его планируемым быстродействием это – раз плюнуть. Все равно после конвертации требуется точная, по месту, подгонка программы. Но это же не новая разработка? Времени сократим уйму, и людей на порядок меньше понадобится.
Такое заявление просто шокировало присутствующих. Глеб первым справился со своими чувствами и восторженно произнес:
- Да, Юрик! А голова-то у тебя воистину ЗОЛОТАЯ! Это надо же так лихо всё перевернуть. Мы сделаем суперкомпьютер, а уж он сам пусть себя обустраивает в этом мире. На то он и «супер»!
Харитонов был более сдержан:
- Да, это все хорошо! Но первичная программная оболочка все равно должна быть, да и сам программный конвертор тоже надо еще создать.
- А вот это мы и будем создавать силами моего отдела. Но специалистов ты мне все же в штат подбрось. Все мои ребята сейчас очень заняты на текущих задачах и выделить кого-то на новые я физически не могу. – Последние слова Пчелкин произнес, упрямо глядя прямо на Глеба.
Не выдержав такого натиска, Парфенов рассмеялся:
- Да будут тебе единицы. Угомонись. Только думаю, что ты, вымогатель такой, скоро прибежишь с аналогичной просьбой, но уже в гораздо больших масштабах. Ведь прикладная тема этого проекта не процессор сам по себе, а искусственный интеллект, управляющий работой медицинской диагностической картой. Вот там уже конвертировать нечего будет. Все придется писать заново.
На этом данное совещание закончилось. Харитонов и Пчелкин, оживленно что-то обсуждая, вышли из кабинета.
Глеб коснулся клавиши интеркома и попросил секретаря пригласить к нему начальника службы безопасности, а к его приходу приготовить им по чашке кофе. Когда через несколько минут в кабинет зашел Всеволод Игоревич, хозяин кабинета встал и глазами указал на неприметную дверь в боковой стене. Это был вход в комнату отдыха. Войдя в довольно уютное обставленное помещение, они расселись в удобные, мягкие кресла. Секретарь, тем временем, закончила сервировать небольшой журнальный столик, аккуратно вписавшийся в интерьер между креслами, и тихо вышла. Глеб повернулся к расположенному на стене незаметному пультику и нажал одну из кнопок. В комнате послышалась, скорее начала ощущаться почти не мешающая вибрация. Это заработала специальная система глушения звуковых колебаний – почти полная защита от внешнего прослушивания.
- Ну, что скажешь, крестный? – произнес Глеб после первого глотка одурманивающее вкусного напитка.
- А вкусно у тебя секретарша кофе варит. Где нашел такую. – Хитрый взгляд безопасника прямо буравил молодого человека.
- Ты давай по делу. Времени катастрофически не хватает.
- А по делу можно сказать следующее. Кто бы это не был, но «ущипнули» мы их здорово.
Прямо в руки, ну точнее в карман, их резидента письмецо и положили.
- Ты имеешь в виду эту самую Клавдию. Так прав был мастер Цой, она это на меня сон навела.
- Ну, мы с тобой это уже обсуждали. Таких великих людей, как этот кореец, я на планете еще не встречал, хотя о парочке подобных только слышал. Игорю Ивановичу всю оставшуюся жизнь буду благодарен, что с таким мастером познакомил, с этаким уникумом.
Тогда, сразу после бандитского налета на лабораторию Парфенова на заводе, вице-премьер пообещал познакомить их со специалистом по различным мистическим загадкам. И, через пару недель, вместе с Виктором, помощником, которого к данному проекту приставил Игорь Иванович, в кабинет к Глебу зашел неприметный пожилой человек с явно восточным складом лица. Это и был мастер Цой, специалист одного очень секретного ведомства, занимающегося различными неординарными случаями. Одет он был хоть и цивильно, но какая-то восточная нотка во всем стиле его одеяния присутствовала. Сначала он долго расспрашивал Глеба о всех деталях его вещего сна, затем также вдумчиво и подробно опросил Шедловского. На следующий день он с разрешения службы безопасности и под присмотром Игоря Всеволодовича погрузил Глеба в гипносон. В этом состоянии тоже был проведен опрос обо всех аспектах происшедшего. Затем он распрощался и убыл в Москву. В следующий раз он появился только через только три недели, когда о нём в этой бесконечной рабочей суете Глеб уже и думать перестал. Но, собрав их в рабочем кабинете Глеба, мастер объявил результаты своего расследования. Они были настолько шокирующими, что осмыслить их сразу не представлялось возможным. Им были представлены четкие доказательства, что «вещий» сон был наведен на Парфенова с помощью целенаправленной ментальной передачи, которая была произведена оборудованием нашего российского института, отделом под руководством профессора Ивана Емельяновича Терехина.
С ним, с профессором этим, была проведена такая же беседа, как и с Глебом, а вот выводы из полученной информации были просто ошарашивающими. Никакой подробной передачи информации о нано-метале и лаборатории во время этого сеанса профессором не планировалось. Да он и не слышал никогда ничего подобного. Цель воздействия была совсем другая - стимуляция мозговой активности и тяги к изобретениям, научной деятельности. Все действия подразделения Терехина были тщательно задокументированы. Кандидатуру господина Парфенова ему подсказал компьютер, как совершенно случайную для особой чистоты эксперимента. Эта кандидатура была утверждена на малом учёном совете института. На эксперимент было получено разрешение Минздрава. Туда же после проведения воздействия ушёл отчет. Именно по нему и вышли специалисты подразделения Цоя на эту Лабораторию изучения возможностей ментальных передач. После тщательной скрытой разработки всех сотрудников отдела Терехина, внимание службы безопасности привлекла только одна кандидатура: Клавдии Ивановны Бесединой, секретаря-референта руководителя отдела. При тщательной осторожной, можно сказать «бесконтактной», проверке этой девушки выяснилось, что она совсем не та, за кого себя выдает. К этому моменту дальнейшая разработка этой операции была передана в спецотдел Главка ФСБ России, возглавляемый генералом Дороховым. До сих пор оперативникам было не понятно, какие силы представляет Беседина, каковы их цели и способы работы. То, что это не противники, было понятно. Противники не делятся новейшими технологиями. Но кто это конкретно, и какие цели преследует, пока не выяснили. Поэтому было принято решение проявить себя именно на резиденте Бесединой. А затем предложить переговоры. Технические службы наблюдения и контроля Главного управления ФСБ доложили, что оперативное наблюдение и прослушивание у этой организации на очень высоком уровне. Почти по все показателям они «переигрывают» наши. Они слышат всё и видят везде. А их не видит никто, ну или почти никто. Именно поэтому и была проведена операция «ТИШИНА» с ураганным возвращением старой «секретки», возрождением фельдсвязи и сплошным обрубанием всех контактов секретных объектов с Интернетом по всей стране.
- Ты о деле будешь говорить? Цигель цигель, ай люлю! – пошутил Глеб, показывая на часы, намекая на полнейшую нехватку времени.
- Мы стали за ней присматривать. В пятницу, ей на смартфон пришло сообщение от подружки. Та приглашала на вечеринку в клуб. Встретиться они наметили на станции метро «Южная» вечером. Я ребят из наружки сам инструктировал. Никаких разговоров в эфире. Мы даже рации с собой не брали. ОНИ четко все диапазоны слушают. Поэтому применили старые приемы связи, еще от чекистов нам в наследство доставшиеся: ну там жесты разные, действия. У этой девочки классная группа прикрытия. Наше внешнее наблюдение ОНИ засекли моментально и живенько так зашевелились. Чего мы и добивались. Но тут на проспект вышел твой покорный слуга и приподнял шляпу, приветствуя проходящую милую дамочку. И все бригады наших наружников, таким образом, получили сигнал «Отход». Тому, кто не увидел, товарищи продублировали специальными сигналами. И мы аккуратно «растворились» в разные стороны и технику увели. Из перехваченного сообщения было и так понятно, куда эта «Клавдия», отправится. Вот на станции метро «Южная» мы ей встречу и приготовили. Паша Дорохов свой старый трюк с «третьей» рукой виртуозно проделал. Он таким способом у американского посла в Великобритании во времена «холодной войны» из внутреннего кармана смокинга секретнейшие документы спёр. А уж здесь, положить конверт в карман, и делать нечего.
- Да толком-то объясни, что там за рука такая? – с нетерпением высказался Глеб.
- Ну, это прием такой из оперативной практики. На нём плащ был одет. А в левом рукаве протез, изображающий руку. Он к плечу пристёгивается и, прямо как настоящий. А сама левая рука внутри под плащом – свободная. Он на лавочке заранее присел, делал вид, что газету читал. Когда Беседина пришла, то, как мы и рассчитывали, рядом села. Договоренность то у них была ждать у первого вагона от центра, а там только одна лавочка. Паша через пару минут «читать» закончил. Вставать стал. Да как-то неловко, споткнулся, и стал на девушку заваливаться. Ей ничего не оставалось, как подхватить пожилого человека. Ну вот в этот момент он «лишней рукой» из-под полы плаща ей конвертик с посланием во внутренний карман её вязанной куртки и положил незаметно. «Ловкость рук и никакого мошенства!». Затем ему осталось только извиниться и поблагодарить за помощь. Он быстро шмыгнул в подошедший поезд и был таков.
Глеб в восторге только и смог вымолвить:
- Ну, Вы, дядьки, даете! Есть ещё порох в пороховницах!
- Ага, и ягоды в ягодицах! – в тон шутки ответил полковник, - Вот теперь наступило время самого трудного в нашей профессии.
- Это чего же?
- Ждать, - Всеволод Игоревич внимательно посмотрел в глаза крестнику,- Ждать ответа с той стороны. На это, на самом деле, все наши нервы и расходуются в большей степени.
Продолжение следует...