1221 год, весна. Выслушав Кади, люди Герата решают биться. Таджикская толпа становится шествием, которое нужно сделать войском. Самозванный наместник и его тюрки сучат рукава.
Продолжение. Предыдущая часть и воины света, мерцают ЗДЕСЬ
Музыка на дорожку
Не в лучшем спасение, а в близком
Лежащий в плодороднейшей из равнин, Герат жил землей. Земля была душой его обороны и ее плотью. Сотни лет вокруг высился насыпной курган, защищенный внешним рвом и полями.
В дни мира ров становился арыком с мутной, тлетворной жижей. Отвратной как грех, смрадной как его следствия. В ров лили помои, кидали мусор и падаль.
На войне там тонул еще и противник. Сшибаемый с валов цепями и бревнами, он разбавлял неведомое нечто собой.
На много (много!) фарсахов, подходы к кургану перекрывали поля, что в Герате никогда не оставались нераспаханными. И не останутся, пока земля исходит паром, а таджик дышит.
Зерно, клевер, хлопок, виноградные террасы насыпей с крепимой на склонах лозой. Культуры не давали подвести конницу, где хотел противник. А где подвести мог, его ждали. На дорогах укрепления выдвигались впереди вала, служа площадкой для обороны и атак.
Насыпь защищала людей от конницы и стрел. Разве, что убьет случайная. Пущенная верхом на удачу. Хотя попадают-ли случайные стрелы...
Вал заставлял разбивать лагерь, и был так огромен, что охватить Герат могло только войско Вселенной.
А такого у проклятых не было.
Но если бы и было.
За валами, монголов ждали саманные развалины, пекло закоулков, лабиринты скарба и ветхих арб с хворостом, что в любой момент зажигались. В Герате имелось всё, чтобы устроить нечестивым ад в этой жизни (и в следующей!). Под стать укреплениям нашелся и командир.
Правда нехороших
Личность отражается в истории, история в личности
Узрев возбужденные толпы, Шамсуддин Мухаммед (самозванец и убийца посла) приготовился умереть, а прислушавшись возликовал. Старый дурак (Кади) сам привел ему войско.
Как и все властолюбцы, Шамсуддин зевал от проповедей и презирал святош. Признавая за ними (редкую!) полезность и всегдашний вред. Религия не дает разложить умы, без чего власть не взятьть, и тем более не удержать... Народ заботит будущая жизнь, но тиранам нужна лишь эта. Приходится выставлять набожность, и терпеть проповедников.
В Шамсуддине сплеталось многое.
Болезненное честолюбие и мстительная обидчивость. Наблюдательность за оттенками речи и придирчивость к взгляду. Мелочное своекорыстие. Пренебрежение чужим интересом и упорное навязывание своего.
Требовательность злой шутки, бьющая за неискренность смеха. Пошлость повторяемая, пока не дождется ответа. Заполнение собою всего. Война с возможными соперниками и действующими увлечениями.
В Герате воцарилось живое несчастье.
Знакомое супругам тиранов, друзьям деспотов и подданным насильников. Готовое растоптать друга, изуродовать избранницу и уморить страну, но не поступиться властью. Зовущая поруганных порыбачить, заключенных посоветоваться, а изуродованных девиц погулять, улыбаясь
Привет! Как дела?
И самое страшное, что ему отвечают.
Притом Шамсуддин был начисто лишен вялости и непоследовательности действий. Овладевая другими с настырной исступленностью, пока не напарывался на яростное сопротивление и встречные удары.
Вопрос:
Что скажут люди?
Для Наместника не стоял.
Как не стоит он для бесчисленных деспотов человечества, домашних тиранов, мелких (и крупных) бесов, что признают только действие. Будь то угроза, удар, заявление в полицию, обращение в ЕСПЧ, Псалом 90-й.
Неудобно должно быть насилию, но отвечать неудобно человеку...
Осмотрев толпу, Наместник лихорадочно потер ладони, и покрыл ее с ретивостью распаленного жеребца.
Указание следовало за указанием. Взад-вперед неслась стража, людей дробили на отряды и гнали вперед. Накажи пророк Шамсуддину бить стрелами по земле, тот стегал бы пока держится оперение. Будь Шамсуддин Авраамом, он все-таки заколол бы Исаака. На всякий случай.
Словом вместе с самозванцем в Герат пришла утробная власть. К ней заискивают друзья, по ней сохнут женщины, ее воспевают народы. Эта власть несносна, но пока другие скулят - действует. Иногда побеждает.
Мобилизация
Пса отгоняют камнем, а смерть делом
Ударную силу Герата составили тюрки. Несколько тысяч степняков, закаленных боями. Литое мужество, закованное в железо. Холодная ярость, порожденная схваткой и вскормленная войной.
Гарнизонные командиры взялись за нестройные толпы, превращая их в отряды. Наметанный взгляд сотников отделял твердых духом от робких, чтобы паника не покосила строя раньше железа.
Людей сбивали в ряды, давали кое-какое оружие и никакой защиты. Смерть застрельщиков не была вопросом. Вернее была вопросом времени. Важно было задержать монголов, хотя бы на час.
Вооружали первых (да и последних) чем придется, все равно умирать. Старое копье, ржавый наконечник, кухонный нож на обломанном древке, примотанный неумелым узлом. Заступ, ухват, праща, обрывок цепи, молоток. Ополчение...
Наспех вооруженная плоть, нежелающая подчиняться другой. Освобождающее железо и... дух, решившийся его применить.
Брони и кольчуг не было.
Вместо защиты обреталось ее ощущение, что для человека идущего в бой не мало. Ткань намертво заматывала палку в рукаве, спасая от татарской сабли. Кожа и войлок под халатом, должны были сдержать монгольский наконечник. Состоятельные напяливали несколько одеяний, перекатываясь с боку на бок как сытый медведь.
Сковородки и казанки, из печей переместились на головы.
Глядя на пестрое воинство, тюрки поглаживали усы, скрывая улыбки в ладонях. В конце-концов и для них, ополченцы служили обмоткой. Деревяшкой в рукаве и тройным халатом.
Редкий ополченец вернется назад. Тюрки это хорошо понимали
Оговариваясь, летописцы упоминают сто тысяч защитников. Дзузджани:
утверждают, что в Герате было 100 000 войск. Это преувеличение для прославления моголов, но там конечно, была сильная сила
Он же уточнил число людей султана.
Власти и гарнизон, насчитывали 12 тысяч человек вместе с семьями. Цифра подтверждена последующей судьбой воинов (и их близких), о которой в следующих главах.
Численность ополчения туманна. Отталкиваясь от событий можно предполагать, что ополченцев было кратно больше профессионального войска .Так в Герате монголы столкнулись со встречной атакой, обороняясь в течении семи дней.
До этого (под Нишапуром) у Толуя было 70-80 тысяч человек. После Герата, Царевич взял Таликан. Недельная оборона монголов, может быть вызвана сопоставимой (как минимум) численностью защитников.
Их сбивали у ворот Фирузи и гнали на восточные валы, напротив растущих огней монгольского лагеря. В предрассветный час людские потоки потекли к аванпостам, на изготовку.
Холодили предчувствия, неведение не спасало от ужаса. Болтунов одергивали. Никто не шутил. Ржали кони, выл ветер.
Было страшно, очень. И все-таки они пошли.
Подписывайтесь на канал. Продолжение ЗДЕСЬ
Резервная площадка Монгольские хроники. Переводы источников и работ, неизданных на русском языке
Общее начало ТУТ. Мастриды ЗДЕСЬ
Поддержать проект:
Мобильный банк 7 987 814 91 34 (Сбер, Киви)
Яндекс деньги 410011870193415
Visa 4817 7602 1675 9435