*****
—С этой женщиной судьба свела почти сразу же, как я стала торговать на этом рынке, — начала моя подруга свой очередной рассказ из базарной жизни. — Звали её Анна, а я обращалась к ней баба Аня, потому что она была старше моей мамы всего лишь на год.
— Наверное, тебе интересно знать, почему я нахожусь здесь?— обратилась ко мне старая женщина. — Не от хорошей жизни, конечно, моя дорогая.
— А у вас пенсия небольшая, наверное, как и у всех?— осторожно задала вопрос, боясь обидеть старого человека.
— Какая пенсия может быть у повара, сама посуди, — укоризненно промолвила она. — Я ведь всю жизнь простояла у плиты. До самой пенсии. И всё на этом. Больше ни одного дня не была на работе. Свою профессию очень любила. Но горе сломило меня. Мой сыночек, он младше моей Людмилки, остался лежать на поле брани в Афганистане. Привезли его в цинковом ящике, и я даже не имела права взглянуть на него в последний раз. В моих силах было только слёзы лить изо дня в день.
— А вам сообщили, как произошло, и при каких обстоятельствах расстался с жизнью ваш сын Пётр? — обратилась к ней с вопросом. Мне уже было известно от бабы Ани имя её сыночка. Она много раз повторяла имя ненаглядного бойца - героя.
— Их отряд охранял мирное население, а душманы внезапно напали на них и истребили всех до единого человека. — Прошло уже столько лет, а я не могу до сих пор смириться и поверить, что нет больше моего Петруши. Если бы видела своими глазами, то могла бы убедиться, что именно моего сыночка привезли ко мне домой. А сколько ошибок бывало с опознанием тела, тем более, если от них остался один уголёк, — смахнув непрошеную слезу с глаз, тихо прошептала несчастная мать.
— Я тоже немало читала о тех бойцах, которые якобы пропали без вести, а на самом деле могло случиться такое, что их взяли в рабство, — продолжила «любимую» тему бабы Ани. Она подолгу могла говорить одно и то же о своём сыне. И ей казалось, что когда говорит о нём, кажется, что он жив и словно куда- то уехал в далёкую командировку и должен вернуться обязательно.
Баба Аня торговала разными безделушками, игрушками для малышей. И маленькие машинки были, и куколки Барби. Также в её ассортименте были украшения ручной работы: бусы, колечки, браслетики.
— Катенька, вот посмотри, какая красота! Это моя внучка сама делала. А сейчас она взрослая девушка, и нет надобности, всё это носить, — дружелюбно предлагала мне свой товар. — Может, в деревне кому – нибудь подаришь? Они недорого стоят. Я почти даром тебе отдам. Только бери, — слабо уговаривала она, без всякой капли назойливости.
— Баба Аня, только не обижайтесь, у меня одни внуки, кому предложу эти украшения?— мягко отказывалась я. — Кому надо, купят, не переживайте.
— Да мне бы на хлеб и на молоко заработать хотя бы копейки. Сама видишь, у меня товар не ходовой. Не каждому нужны эти детские игрушки.
— А у Вас есть ещё дети? — поинтересовалась я у неё.
— Я уже упоминала имя моей дочери Людмилы. Родилась сама в Челябинске, вышла замуж и уехала с мужем в г. Троицк. — Хороший был у меня мужик, дружно жили, в любви и согласии. Но болезнь скрутила его тугим жгутом и развела нас навсегда. А дочка, наоборот, после замужества уехала жить в г. Челябинск. И перетянула меня к себе. Мне очень тяжело было после ухода моего Петеньки в мир иной. Царствие небесное!— перекрестилась она и пустила слезу неожиданно, как всегда.
— А вот и она легка на помине, глянь, моя Людочка идет проведать меня, — радостно и весело заговорила, довольная и счастливая женщина.
— Ну как ты, мама? — пройдя за прилавок, поинтересовалась заботливая дочка и крепко обняла её. Катерина обратила внимание на моложавую женщину и пришла к выводу, что та недавно вернулась с юга. Это было заметно по её шоколадному загару, тем более она была в легком летнем сарафанчике. Немного поговорив с мамой, она заторопилась по своим делам.
— Видишь, какая моя заботливая дочь? Она всегда тепло и нежно обнимет, заботится обо мне, чтобы не уставала. А когда прихожу домой, то и чаю нальет, спать уложит, укрыв одеялом. Одним словом, бережёт меня. Я ведь у неё одна осталась, а она у меня тоже одна. Хотя есть внуки, слава богу. Это внучка Надя и внук Сергей. Но они уже взрослые. Сергей уже женатый человек. А Наденька ещё учится в институте.
— А у Людмилы не вижу обручального кольца, она одна сейчас? — обеспокоенно спросила я у бабы Ани.
— Видишь ли, моя хорошая, не везет ей в личной жизни. С кем она жила до этого, был музыкантом. Он ездил повсюду, редко бывал дома, а главная беда - часто стал заглядывать в бутылку. Промучившись с Андреем, она решилась расстаться с ним.
На днях она вернулась с юга, куда ездила с новым знакомым. Правда, он тоже в разводе. На первый взгляд, кажется, что серьезный человек. — Поживём — увидим, как дальше будут развиваться их отношения. Она ведь ещё молодая, чуть за пятьдесят. Пусть устраивает свое личную жизнь. Я буду только рада этому. Но хороших мужчин трудно найти в наше время, днём с огнём не найдёшь, — сокрушённо промолвила она.
Катерине иногда казалось, что ум у бабы Ани на уровне ребёнка, но дольше общаясь с ней, пришла к выводу, что просто она очень душевный и искренний человек.
Как- то рядом с ней одна женщина продавала электрическую швейную машинку всего за 1 200 руб. Она объясняла, что мамы уже нет, а она не любительница шить, поэтому вынуждена продать её, чтобы напрасно она не пылилась дома, да и лишняя копейка не помешает в хозяйстве. Катерине хотелось приобрести эту машинку, но с утра у неё ещё не было денег, поэтому договорилась с той женщиной, как продаст свой товар, тогда и подойдёт к ней. Через полчаса подошла баба Аня и заявила, что рядом стоящий мужчина, который торговал яблоками и зеленью, выкупил машинку. Оказалось, что тот сверху подкинул еще сто рублей и забрал товар.
С одной стороны, Катерина легко вздохнула, потому что тащить в чемоданчике с собой тяжелый груз не очень - то и хотелось.
Жалеючи бабу Аню, Катя в конце базара подходила к ней и так отдавала стаканчик ягод или оставшиеся грибочки. Она искренне радовалась и говорила, что грибницу сварит на ужин. А с ягодами чай попьёт вместе с Людмилой.
Иногда баба Аня выносила на базар книги из домашней библиотеки. Они были в очень хорошем виде, только спросом не пользовались здесь. Больше ста рублей за толстую книгу она не просила. В основном пятьдесят рублей была её красная цена за книгу.
Многие годы дружили и общались моя подруга Катерина и баба Аня. А нынче её на рынке не было видно. Кате сообщили знакомые, что она жива - здорова, а только Людмила запретила находиться здесь, считая небезопасно для её здоровья, (будь он не ладен этот ковид) всё- таки ей перевалило за восемьдесят.
А только баба Аня очень скучает по своим товаркам, иногда видят её здесь вместе с дочерью, но на лице красуется всегда синяя маска для защиты и безопасности.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ