Петербург
Александр Сергеевич Пушкин бывал на Кавказе дважды: в 1820 и в 1829 годах. Первый раз он попал туда,
можно сказать, случайно, уезжал из Петербурга Пушкин совсем с другими целями. А вот во второй раз поэт ехал на Кавказ уже совершенно осознанно. И если в первую поездку Пушкин ограничился посещением
Кавказских Минеральных Вод, то во вторую поэт практически достиг границы с Турцией.
Александр Пушкин в июне 1817 года окончил Царскосельский лицей. Вышел оттуда он в чине коллежского секретаря и был определен в Коллегию иностранных дел. В 1819 году Пушкин вступил в члены литературнотеатрального сообщества «Зеленая лампа», которым руководил «Союз благоденствия». Поэт не участвовал в деятельности первых тайных организаций, но он был связан дружескими узами со многими активными членами декабристских обществ, а также писал политические эпиграммы и стихи.
Весной 1820 года Пушкина вызвали к военному генерал-губернатору Петербурга графу М. А. Милорадовичу для объяснения по поводу содержания его стихотворений (в том числе эпиграмм на Аракчеева, архимандрита Фотия и самого Александра I), несовместимых со статусом государственного чиновника. Шла речь о его высылке в Сибирь или заточении в Соловецкий монастырь. Лишь благодаря хлопотам влиятельных друзей, прежде всего Карамзина, удалось добиться смягчения наказания. Его перевели из столицы в Екатеринослав (Днепропетровск, ныне Днепр), где в это время находилась канцелярия главного
попечителя и председателя Комитета об иностранных поселенцах Южного края России генерал-лейтенанта И. Н. Инзова.
Ставрополь4 июня приехали в Ставрополь и остановились для кратковременного отдыха и смены лошадей.
Ставрополь в первое посещение Пушкина был уездным городком и лишь в 1822 году преобразован в центр Кавказской области. Он построен на высокой горе. Все лучшие здания, казенные и частные, находились на вершине горы, а худшие — на скате. С высоты крепости путешественники могли наблюдать живописные
окрестности города и величавый Эльбрус.
Георгиевск 5 июня к обеду добрались до Георгиевска. Построенный в 1777 году при учреждении Кавказской
губернии, город в 1802 году был наименован губернским. От Георгиевска предстояли последние 40 верст до Горячих вод (так до 1830 года назывался Пятигорск).
Горячие воды 6 июня 1820 года Пушкин и Раевские прибыли на Горячие воды. Там путешественников
встретил недавно прибывший сюда для лечения старший сын генерала — полковник Ряжского пехотного полка Александр Николаевич Раевский. Он и снял для них дом в Константиногорской крепости, что в трех верстах от Горячих вод.
Оттуда они совершали ежедневные переходы к горячим серным источникам, устроенным, по словам поэта, в наскоро построенных лачужках. «Источники, большей частью в первобытном своем виде, били, дымились и стекали с гор по разным направлениям, оставляя по себе белые и красноватые следы. Мы черпали кипучую воду ковшиком из коры или дном разбитой бутылки», — писал Пушкин Каррас Вместе с Раевским Пушкин побывал в немецкой колонии Каррас у подножья горы Бештау. Она была
основана в 1802 году миссионерами с целью распространения протестантской религии среди местного населения. Колония в то время состояла из нескольких домов, расположенных по одной улице в полверсты длиною.
(Эти оригинальные поездки, — писал первый биограф Пушкина П. И. Бартенев, — эта жизнь, вольная,
заманчивая и совсем непохожая на прежнюю, эта новость и нечаянность впечатлений, жизнь в кибитках и
палатках, разнообразные прогулки, ночи под открытым южным небом, и кругом причудливые картины гор,
новые, невиданные племена, аулы, сакли и верблюды, дикая вольность горских черкесов, а в нескольких
часах пути упорная, жестокая война с громким именем Ермолова, — все это должно было чрезвычайно как
нравиться молодому Пушкину».
Весной 1820 года император Александр I, возмущенный тем, что Пушкин «наводнил Россию
возмутительными стихами» (ода «Вольность» дерзко обличает царей), отправил поэта в ссылку на юг, подальше от Северной столицы. В Бессарабской области, в Екатеринославе, поэт представился наместнику генерал-лейтенанту Инзову.)
Железные воды 3 июля Пушкин и семья Раевских приехали на Железные воды, расположенные у подножья и на склонах Железной горы. Дорога из Горячих вод шла между склонами Машука и Бештау. Путники поселились в «калмыцких кибитках» на склоне горы. Железноводска-города тогда еще не было. Пушкин провел на Железных водах около трех недель.
Кисловодск 26 июля Пушкин и Раевские переехали в Кисловодск. Дорога к нему шла правым берегом
Подкумка по пустынным местам разоренных горских аулов. Кисловодск тех времен — небольшое селение с пятиугольной крепостью, построенной в 1803 году для удобства и защиты приезжающих пользоваться кислыми водами (нарзаном).
В семье Раевских Пушкин провел на Кавказе «счастливейшие минуты жизни». Генерала он любил за «ясный ум, с простой, прекрасной душою». С его младшим сыном, Николаем, поэта связывала давняя друж6а. Ему он посвятил поэму «Кавказский пленник».
В сентябре 1820 года Пушкин писал брату: «Кавказский край, знойная граница Азии, любопытен во всех
отношениях. Ермолов наполнил его своим именем и благотворным гением. Дикие черкесы напуганы;
древняя дерзость их исчезает. Дороги становятся час от часу безопаснее, многочисленные конвои — излишними… Видел я берега Кубани и сторожевые станицы —любовался нашими казаками. Вечно верхом; вечно готовы драться; в вечной предосторожности! Ехал в виду неприязненных полей свободных, горских народов. Вокруг нас ехали 60 казаков, за нами тащилась заряженная пушка с зажженным фитилем. Хотя
черкесы нынче довольно смирны, но нельзя на них положиться; в надежде большого выкупа — они готовы
напасть на известного русского генерала. И там, где бедный офицер безопасно скачет на перекладных, там высокопревосходительный легко может попасться на аркан какого-нибудь чеченца. Ты понимаешь, как эта тень опасности нравится мечтательному воображению».
5 или 6 августа Пушкин и Раевские вернулись на Горячие воды и далее направились в Крым, где их ждали
жена генерала и его дочери Екатерина и Елена. Лишь в сентябре Пушкин прибыл в Кишинев к месту службы.
В письме к брату Льву Пушкин писал: «Приехав в Екатеринославль (Так у Пушкина. – Ред.), я соскучился,
поехал кататься по Днепру, выкупался и схватил горячку, по своему обыкновенью. Генерал Раевский, который ехал на Кавказ с сыном и двумя дочерьми, нашел меня …в бреду, без лекаря, за кружкой оледенелого лимонада… Сын его предложил мне путешествие к Кавказским водам… Инзов благословил меня на счастливый путь – я лег в коляску больной…».
Из Екатеринослава путь лежал на Новочеркасск. Затем открылись просторы кубанской степи, пошли казачьи станицы, сторожевые посты и пикеты. Ближе к Ставрополю в далекой синеве проглядывалась белыми шатрами цепочка гор. Панорама Кавказских вершин, увиденная Пушкиным, произвела сильное впечатление. Позже, в следующий свой приезд, он напишет в «Путешествии в Арзрум»: «В Ставрополе увидел я на краю неба облака, поразившие мне взоры ровно за девять лет. Они были все те же, все на том же месте. Это – снежные вершины Кавказской цепи».
В Ставрополь они прибыли четвертого июня (по старому стилю), провели ночь в шефском доме коменданта крепости, а утром отправились в Георгиевск. Однако на степной дороге путешественников захватила сильная гроза и пришлось заночевать на почтовой станции села Сабля. На следующий день они – в
Георгиевске, в доме начальника Кавказской линии генерал-майора Карла Густавовича Сталя, а к вечеру
были на Горячих Водах. Губернский (с1802 по 1822 г.) город Георгиевск был памятен Раевскому-старшему: в
чине полковника он командовал в середине 90-х годов восемнадцатого века Нижегородским драгунским
полком, который располагался при крепости Георгиевск. Здесь же в 1795 году появился на свет его старший
сын Александр.
В поездку генерал Раевский, помимо врача и прислуги, взял сына Николая и двух дочерей – 16-летнюю Марию и 13-летнюю Софью. Раевский-младший познакомился с Пушкиным в лицейские годы. Гусарский полк, в котором служил штабс-ротмистр Николай Раевский, был расквартирован в Царском Селе. Дружба продолжалась и в Петербурге, куда Пушкин перебрался после окончания Лицея летом 1817 года. Их связывала общность интересов. На Горячих Водах (так назывался Пятигорск до 1830 года) путешественники разместились близ источника, в доме, заранее снятом старшим сыном генерала. Александр Раевский служил в Отдельном Кавказском корпусе под начальством А.П. Ермолова, который, кстати, был в свойстве с Раевскими. 22-летний полковник А. Раевский прикатил из Тифлиса для лечения и встречи с родными. Знакомство с ним оставило заметный след в душе поэта. Они сиживали часто вдвоем на пустынном берегу Подкумка, вели долгие философские разговоры, оживленно спорили, размышляли.
Отец семейства, генерал от кавалерии Н.Н. Раевский, гордость русского оружия, лечил старые боевые раны.
В ту пору курорты только зарождались и методов лечения практически не существовало. Однако было заведено, независимо от рода болезни, переезжать из Горячих Вод на Железные и, приняв там курс ванн, заканчивать курс нарзаном на Кислых Водах. Причем в целях предосторожности для переезда посетителей с одних Вод на другие давался конный казачий конвой, иногда – солдаты с пушкой.
На Горячих Водах путешественники провели месяц. 6 июля Н.Н. Раевский в письме к старшей дочери
рассказывал о своем отдыхе: «Железные воды Бештовые. Вот четвертый день, как мы здесь, милая
Катинька; купаемся и я немного пью воду. Здесь мы в лагере как цыгане, на половине высокой горы. Десять
калмыцких кибиток, тридцать солдат, тридцать казаков… Места так мало, что сто шагов сделать негде – или
лезть в пропасть, или лезть на стену. Но картину имею перед собою прекрасную, то есть гору Бештовую…». В это время супруга генерала Софья Алексеевна с дочерьми Екатериной и Еленой отправились в Юрзуф (Так
назывался Гурзуф. – Прим. автора.), о чем была предварительная договоренность. Известие об их отъезде в Крым обрадовало главу семейства.
Знакомства и впечатления Пушкина продолжились на Кислых Водах. Появились поэтические строки,
лирический эпилог к поэме «Руслан и Людмила».
Память о счастливых днях, проведенных «в соседстве Бештау и Эльбруса», поэт всегда хранил в своем сердце.
В начале августа закончилось пребывание на Водах. Дальнейший путь лежал в Крым. Николай Николаевич известил генерал-майора Сталя, что будет следовать через Ставрополь и область Войска Черноморского, просил оказать содействие в безопасном проезде. Если на Кавказ Раевские ехали и днем и ночью, то теперь от Ставрополя они передвигались только днем, да еще с конным конвоем. После Ставрополя остановились в крепости Прочный Окоп, где размещалась штаб-квартира начальника правого фланга Кавказской кордонной линии. Проехали станицу Григорополисскую, затем Темижбекскую, где Кубань поворачивала свои воды на запад. За станицей Воронежской проходила граница Кавказской губернии и Черноморья.
Конвой линейных казаков передал сопровождение генерала Раевского черноморским казакам.
В Екатеринодаре путешественники переночевали в атаманском доме. Дорога пошла на Темрюк и далее
вдоль Таманского залива – последними предгорьями Западного Кавказа. В день приезда в Тамань
штормило, пришлось переждать непогоду. Пушкин, глядя за городской оборонительный вал в степь, представлял, как где-то там, за горизонтом, местный князь Мстислав Тмутараканский победил в
единоборстве закубанского князя Редедю. В творчестве Пушкина могла зазвучать тема Мстислава Удалого
(Храброго): поэт работал над планом поэмы «Мстислав». Однако замысел остался незавершенным.
15 августа 1820 года Пушкин и Раевские переплыли Керченский пролив на военной канонерской лодке в Крым. Так закончилось первое кавказское путешествие поэта.
В поэзии Пушкина много биографических фактов, связанных с этой поездкой. В черновом варианте девятой главы «Евгения Онегина» Пушкин отправит своего героя той же дорогой, по которой ехал он с семьей Раевских в августе 1820 года.
Он прибыл из Тамани в Крым.
А в другой главе его герой, путешествуя по Кавказу, видит именно те же пейзажи,
2 ПОЕЗДКА НА КАВКАЗ:
Вторая поездка. Петербург
Спустя девять лет А. С. Пушкин снова собрался на Кавказ, но на этот раз уже целенаправленно. Эта поездка
соответствовала творческим замыслам поэта — завершить роман «Евгений Онегин» главой о декабристах с яркой панорамой освободительного движения первой четверти XIX века. Встреча с разжалованными декабристами входила в его планы, на Кавказ было сослано около 40 человек. Неприятности личного порядка — неудачное сватовство к Наталье Гончаровой — ускорили его отъезд на Кавказ.
Самовольно, без разрешения властей поэт решился ехать на Северный Кавказ и далее в Закавказье. 4 марта
1829 года Пушкин взял подорожную в канцелярии петербургского военного губернатора.
9 марта Пушкин покинул Петербург и через Москву выехал на Кавказ. Во время путешествия он вел путевые
записки, опубликованные в 1836 году под названием «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года».
Ставрополь
14 мая Пушкин был в Ставрополе. Прежние впечатления от Кавказа еще оставались свежими в памяти
поэта. «В Ставрополе увидел я на краю неба облака, поразившие мне взоры ровно за девять лет. Они были
все те же, все на том же месте. Это — снежные вершины Кавказской цепи». Ставрополь мало изменился за
прошедшие годы.
Горячие воды
В Георгиевске Пушкин свернул с прямого пути на Владикавказ для заезда на один день в Горячие воды. Там он обнаружил большие перемены: «Нынче выстроены великолепные ванны и дома. Бульвар, обсаженный липками, проведен по склонению Машука. Везде чистенькие дорожки, зеленые лавочки, правильные цветники, мостики, павильоны. Ключи обделаны, выложены камнем; на стенах ванн прибиты предписания
от полиции; везде порядок, чистота, красивость… Признаюсь: Кавказские воды представляют ныне более
удобностей; но мне было жаль их прежнего дикого состояния; мне было жаль крутых каменных тропинок, кустарников и неогороженных пропастей, над которыми, бывало, я карабкался».
Екатериноград
17 мая Пушкин прибыл в Екатериноград (ныне станица Екатериноградская). Оттуда поэт отправился в дальнейший путь до Владикавказа и Ларса, где оканчивались границы Северного Кавказа. «С Екатеринограда начинается военная Грузинская дорога; почтовый тракт прекращается. Нанимают лошадей
до Владикавказа. Дается конвой казачий и пехотный и одна пушка. Почта отправляется два раза в неделю, и приезжие к ней присоединяются: это называется оказией. Мы дожидались недолго. Почта пришла на другой день, и на третье утро в девять часов мы были готовы отправиться в путь… Потянулись коляски, брички, кибитки солдаток, переезжающих из одной крепости в другую… Дорога довольно однообразная,
равнина, по сторонам холмы. На краю неба вершины Кавказа, каждый день являющиеся выше и выше.
Крепости, достаточные для здешнего края, со рвом, который каждый из нас перепрыгнул бы в старину не
разбегаясь, с заржавленными пушками, не стрелявшими со времен Гудовича…», — писал Пушкин в
«Путешествии в Арзрум».
Татартуп
Недалеко от поста Уруховского Пушкин посетил развалины аула Татартупа на левом берегу Терека,
напротив осетинского селения Эльхотово. «Справа сиял снежный Кавказ; впереди возвышалась огромная лесистая гора; за нею находилась крепость. Кругом ее видны следы разоренного аула, называвшегося Татартупом и бывшего некогда главным в Большой Кабарде. Легкий одинокий минарет свидетельствует о бытии исчезнувшего селения. Он стройно возвышается между грудами камней, на берегу иссохшего потока.
Внутренняя лестница еще не обрушилась. Я взобрался по ней на площадку, с которой уже не раздается голос муллы», — писал Александр Сергеевич.
Владикавказ
21 мая Пушкин прибыл во Владикавказ и оставался в нем двое суток. «Мы достигли Владикавказа, прежнего Капкая, преддверия гор» — писал он. Пушкин не оставил описания Владикавказа. В окрестностях Владикавказа поэт посетил осетинский аул, где наблюдал национальный обряд похорон: «Около сакли толпился народ. На дворе стояла арба, запряженная двумя волами. Родственники и друзья умершего
съезжались со всех сторон и с громким плачем шли в саклю, ударяя себя кулаками в лоб. Женщины стояли мирно… Один из гостей взял ружье покойного, сдул с полки порох и положил его подле тела.
Ларс
23 мая Пушкин с «оказией» выехал по Военно-Грузинской дороге и остановился для ночлега в Ларсе. На
другой день поутру отправились далее, и в семи верстах от Ларса взгляду поэта явилась изумительная
картина Дарьяльского ущелья, напоминавшая ему «Похищение Ганимеда», картину Рембрандта. Пушкин находился у порога Грузии. Оканчивалось его двухнедельное путешествие по Северному Кавказу.
Сохранилась выписка из журнала принимаемых посетителями ванн, согласно которой за период с 21 августа по 6 сентября Пушкин принял 19 ванн, за которые было уплачено 19 рублей. В начале и в конце поэт
принимал по одной подогретой ванне в день, а в середине курса лечения в течение пяти дней (с одним перерывом) принимал по две.
В Кисловодске сохранился двухэтажный дом с длинными деревянными галереями (по улице Коминтерна, 5), где, по свидетельству М. И. Пущина, останавливался Пушкин. Дом этот принадлежал историку и помещику А. Ф. Реброву; впоследствии он подвергся значительным переделкам.
8 сентября 1829 года Пушкин заявил «в комендантском управлении при Горячих минеральных водах» свою подорожную и в тот же день выехал в обратный путь.
Путешествие 1829 года вдохновило поэта изучать кавказскую тематику. Она нашла отражение в
«Истории Пугачёва», черновиках поэмы о любви черкеса и казачки и романа о приключениях декабриста Александра Якубовича на Кавказе. Интересна также незавершённая поэма «Тазит», сюжет пришёл на ум поэту во время посещения развалин средневекового города Дедякова –
Татар-туба и осетинского аула под Владикавказом.
«Таких персонажей, как Тазит и его воспитатель, ещё не знала русская литература о Кавказе. Они
олицетворяют новых людей, носителей цивилизованной морали и передовой культуры.
Большинство из них не изменило своей вере – исламу. Это вызвало протест в обществе: появление таких людей было ещё не близко в горской среде. Но они уже существовали, и каждый из них, то ли блестящий лейб-гвардеец, или академик живописи, повторили, в основном, путь Тазита», – пояснила Бронская
Пушкин хорошо понимал, что знакомство с Кавказом немыслимо без близких контактов с местным населением. Он встречается и изучает быт людей самых разных национальностей: калмыков, осетин, кабардинцев, грузин, армян, турок, азербайджанцев, представителей народов Дагестана. В Арзруме поэт знакомится со старшинами чеченских селений и знаменитым
предводителем горцев, предшественником Шамиля, Бей-булатом Таймиевым. Приезд его к
Паскевичу поэт связал с установлением новых мирных отношений между русской
администрацией и непокорными горцами. Но недальновидная политика царских чиновников,
уповавших более на военную мощь, чем на объективные условия, сложившиеся в горских
обществах Восточного Кавказа, разрушение их идеалов свободы вскоре свели на нет эти усилия.
Исследователи, прослеживая контакты Пушкина на Кавказе, вместе с тем почему-то не обращали
внимание на общение поэта с горцами в Петербурге. Благодаря изучению персонажей картины
Г.Чернецова «Парад на Царицыном лугу», удалось установить, что среди окружения поэта
находилось немало кавказских горцев необычной судьбы.