Предыдущая статья здесь.
Итак, с нашими эльфами (то бишь этрусками), гномами — финикийцами и людьми — греками разобрались. А как же орки? Водились ли они возле дивных эльфов, или где-нибудь вдалеке, на тёмных окраинах? Водились, причём совсем рядом. Буквально внутри этрусских домов. И орки не в каком-то переносном, а самом прямом смысле.
Орк, в латинском написании «Orcus», это имя этрусского бога смерти. Орки — духи мёртвых. Невидимые и неощутимые, но от этого не менее опасные. Именно неупокоенные мертвецы насылали на несчастных этрусков все проблемы и бедствия, от ночных кошмаров до проигрыша любимой команды (да, публичные спортивные мероприятия этруски любили не меньше, чем греки и впоследствии римляне). Этрусские картины загробного существования отнюдь не благостные, они кишат жуткими чудовищами и злыми духами. Даже самый добрый и милый человек, покинув этот мир, в этрусском представлении мог превратиться в кошмарного демона, всеми способами портящего жизнь своим пока ещё живым родственникам.
Чего же эти мертвецы хотели, и как их можно было умилостивить? На этот вопрос существовал простой ответ. Они хотели крови и смерти. Усмирить и отправить душу умершего подальше от мира живых можно было только одним способом — насытив её чужим страданием, лучше всего предсмертным. Если ей этого не дать, призрак сам своё возьмёт, причём со своей нерадивой родни, которой было лень напрягаться ради любимого покойника. Именно этруски придумали гладиаторские игры. Чтобы не мучиться самим, нужно было замучить пленного врага. Или просто раба. А ещё лучше — чтобы эти пленные сами друг друга зарезали. И покойникам радость, и живым развлечение.
Надо сказать, что у римлян, при всех их недостатках, такой изуверской веры всё же не было. Да, гладиаторские игры они тоже проводили, но в римские обычаи они входили очень долго. Сперва, пару веков они были выпендрёжем богачей, устраивавших своим родным эксклюзивные похоронные обряды по лучшим импортным образцам. А потом они превратились в обычное зрелище, а гладиаторы из заведомых покойников (точнее, заложных жертв) превратились в спортсменов-экстремалов, смертность среди которых в имперское время стала не слишком высокой.
Но вернёмся к этрускам VII века. Если бы некий попаданец из будущего начал их предупреждать об опасности Рима, любой этруск молча покрутил бы пальцем у виска. Рим в то время, с точки зрения этрусков, был всего лишь неблагополучным пригородом мегаполиса Вейи, где собирался всякий сброд. Нечто вроде усреднённого Южного Бутового и Люберец в одном флаконе. Причём от Рима была и немалая польза. Во-первых, разные нехорошие люди, вроде бандитов и беглых рабов, сидели в одном месте, а не шастали по всей Италии. Во-вторых, благодаря Риму можно было контролировать латинские племена, союз которых Рим возглавил. В-третьих, всякие прочие италийские дикари, когда им в очередной раз хотелось с кем-то подраться, лезли уже не на цивилизованные этрусские города, а на этот самый Рим.
Чем же Рим оказался столь привлекателен для всякой агрессивной голытьбы, включая даже диких горцев, то бишь приальпийских галлов, разоривших этот город в IV веке до н.э.? Рим, как известно, пересекает река Тибр. А Тибр в свою очередь впадает в море. Тирренское, то есть этрусское море. Река Кремера, на которой расположены Вейи — приток Тибра. Таким образом, Рим был удалённым портовым районом этрусского мегаполиса. Как известно, портовые пригороды — самые криминогенные городские районы. Неудивительно, что и в Риме этрусских времён собрался аналогичный контингент. Но сам Рим, поскольку лежал на оживлённом торговом маршруте (просто представьте, сколько всяких продуктов и товаров должны были потреблять ежедневно Вейи, население которых составляло 350 тыс. человек), имел возможность обогащаться в обмен на услуги, оказываемые его жителями морским купцам. В первую очередь, разумеется, охранные услуги.
Этруски не могли не держать подобный населённый пункт под своей опекой и контролем. Римские цари были этрусками, да и в самом городе целый район (Целийский холм) был чисто этрусским. Когда через век Рим стали упорядочивать и оптимизировать его социальную структуру, то всё население поделили на три трибы (буквально — племени): тиции, рамны и луцеры. Рамны происходили от латинов, тиции — от сабинов, а луцеры были этрусками.
Но ведь потом Рим стал республикой? Да, римляне выгнали последнего из царей, Тарквиния Гордого, и объявили, что теперь у них республика. Вот только выгонял последнего этрусского правителя Рима его родственник — Луций Юний Брут, родной племянник царя. Насаждение демократии в Риме являлось внутрисемейной разборкой. Управлять Римом стал сенат, состоявший из несменяемых и неподконтрольных никому 300 патрициев. На высшие должности по римским законам избирали исключительно аристократию. А из кого состояла римская аристократия? Были среди неё отдельно взятые самородки из латинских и прочих италийских родов. Но чтобы получить власть и влияние, во все времена крайне желательным являлось наличие начального капитала. А его одним лишь крышеванием купцов (у которых своя охрана есть, да и этрусская армия совсем недалеко, поэтому наглеть было чревато) заработать крайне сложно.
В Рим ведь приезжали на постоянное место жительство не только сабины, у которых единственное богатство — дочка на выданье (да и ту местные голодранцы норовят умыкнуть на халяву). В этот город пока ещё невысокой, но всё-таки этрусской культуры быта, переселялись и этруски, не ужившиеся в своих родных городах. В том числе очень небедные. Переезжали они не одни, а с родными, рабами, слугами и прихлебателями. В Риме из них постепенно сложился слой аристократии. Этрусским было происхождение многих известных римских родов.
Итак, если этруски у нас эльфы, то Рим — человеческое королевство, выросшее под эльфийским патронажем и испытавшее мощнейшее влияние эльфийской культуры. Изначально правили им тоже эльфы, но со временем власть перешла к полуэльфам. Причём значительная часть элиты так или иначе имела эльфийскую родню. А затем это молодое и агрессивное государство завоевало все эльфийские земли и стало Империей, уничтожившей гномью столицу и включившей в себя отсталые человеческие государства. Орки же остались лишь в мрачных легендах и преданиях.