— Не устали ещё? — спросила Клава присутствующих.
— Не-а, — ответил Егор.
— А то смотрите! Стоит женщине заговорить о своих детях, она уже не остановится! Вот говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И я уверенно могу сказать, что путь к сердцу женщины лежит через её ребёнка. Запоминайте, мужчины! Если хотите понравиться женщине, хвалите её ребёнка, поддерживайте все разговоры о её ребёнке, внимательно слушайте, комментируйте, и тогда понравитесь женщине на сто процентов!
Егор улыбнулся.
— Знаю! — сказал он. — Эта женщина сама будет бегать за мужчиной и кричать: "А вот мой ребёнок... А вот мой ребёнок..." Слышали!
— Так мне рассказывать о своём ребёнке? — спросила Клава.
— Да, конечно, — ответил Егор.
— Хорошо, продолжаю свой рассказ. Беременность была сложной. Я поехала в Москву к Насте. Мама, когда увидела меня с пузом, чуть в обморок не упала:
"Что ты такое вытворяешь? Как можно?"
"Но ты же рожала в сорок два, значит, и мне можно", — отвечаю.
"Но я ведь понарошку!"
"А я на самом деле", — говорю.
В больнице меня обследовали и схватились за голову:
"После войны, такого количества травм, в сорок один год! Ты чего?"
Я говорю свою обычную фразу:
"Спокойно, товарищи! Всё будет хорошо! А если вы мне будете стресс создавать, я дома рожу. Вы этого хотите?"
О том, что у меня уже был опыт рожать дома, я не сказала. Но врачи испугались, стали делать всё, что нужно. И в июне, когда мне было уже сорок два года, я родила девочку. Здоровую, хорошую. Алексей к этому времени тоже перебрался в Москву. Настя помогла ему перевестись в московскую больницу, порекомендовала его как хорошего специалиста. Алексей был очень рад рождению дочери. Наконец-то он стал папой! Я сказала, что хочу назвать дочку в честь человека, который меня спас. В честь тебя, Ира!
— В честь меня? — удивилась Ира Фомина, показав на себя пальцем. — А почему не в честь Насти? Она ведь больше для тебя сделала!
— Если бы не ты, ничего бы этого не было вообще, — сказала Клава. — Твоё верное служение моему образу, твоя инициатива, твои потомки Фомины, воспитанные тобой — вот кто сделал настоящее чудо! Если бы ты не заинтересовалась мной, не пошла меня искать, где бы я сейчас была?
— Мне кажется, ты сама всё сделала, — смутившись, ответила Ира Фомина.
— Я сделала всё сама, потому что я знала будущее, — сказала Клава. — Но меня всегда волновал вопрос: почему ты выбрала именно меня? Чем я могла так заинтересовать девочку, которая родилась в мирное время спустя двадцать два года после моей смерти? Только ли тем, что школа носила моё имя и что там был мой музей? Да и подвиг мой был так себе, честно говоря! А ты выбрала меня!
— Это мои психологические проблемы, я ужасная трусиха, — ответила Ира, покраснев. — Мне нужно было изучить тебя, потому что ты была полной противоположностью мне. Я хотела у тебя многому научиться, чтобы избавиться от своей трусости и тревожности. Я знала, что приблизиться к твоему идеальному образу я всё равно не смогу. Но надо было стремиться, пытаться тебя понять! Ты стала моим кумиром!
Клава улыбнулась.
— А у меня никогда не было кумиров, — сказала она. — Я самоуверенная, нахальная, беспардонная где-то. Любила, главным образом, себя, а потом уже всех остальных. Подвиги совершала с гордостью, что я талантливее, я умнее, стреляю точнее и из сложных ситуаций выбраться могу лучше, чем кто-либо. Поэтому я и ходила на самые опасные задания. Самодовольство присутствовало, что и говорить!
— Ну так это хорошо! А страх ты когда-нибудь испытывала? — спросила Ира.
— Конечно. Животные инстинкты никуда не делись. Но я всегда себя настраивала так, что ум должен быть прежде всего. Я всё-таки человек! Надо думать, а не паниковать! И надо пробовать что-то делать, а не впадать в отчаяние. Если ты попробуешь что-то сделать, есть хоть небольшой шанс, что у тебя получится. А если не будешь делать ничего, то шанса нет. А в общем, спасибо тебе, Ира, и спасибо всем работникам музеев, историкам, следопытам, которые интересуются нами, сохраняют память о нас и наших делах, не дают нам исчезнуть в неизвестности. Это очень важно для нас! Это продлевает жизнь погибшим на войне, всем, кто остался в прошлом. Мы же все уникальные личности! И мы хотели, чтобы нас помнили. Поэтому в самых нечеловеческих условиях, погибая, мы писали записки, рассказывали о себе, чтобы когда-нибудь, кто-нибудь их нашёл, узнал о нас. А ты, Ира, не просто занялась моей биографией, но и жизнь мне спасла! Вот какое сильное желание у тебя было!
— Я сейчас от смущения залезу под стол, — сказала Ира Фомина.
— Ну, теперь понятно, в кого Егор, — с улыбкой ответила Клава. — Но это не отменяет твоих великих заслуг, Ира! И твоих, Егор!
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Плохое самочувствие в море"
Глава 219. Клава сообщает новость