Если бы у глобализации был мем, вероятным выбором был бы контейнер для морских перевозок. Эти простые стальные ящики, обычно 40 футов в длину и 8 футов в высоту, сложенные высоко на палубах огромных океанских кораблей и уложенные глубоко в трюмах, олицетворяют эпоху, когда огромное количество вещей перемещается по миру с незначительными затратами. Покупатели повсюду могут выбирать среди беспрецедентного разнообразия товаров. Выпивают ли они калифорнийское шардоне или австралийское, или надевают кроссовки индонезийского производства, а не обувь, импортированную из Индии, стоимость перевозки товаров за тысячи миль едва ли влияет на решения потребителей о том, что покупать.Сегодня более 5000 контейнеровозов бороздят океаны, и им нет никакой опасности исчезнуть с места происшествия. Но, несмотря на временный бум торговли товарами, вызванный пандемией COVID-19, грузы, которые перевозят эти гигантские суда, становятся все менее важными, поскольку мировая экономика преобразуется в новую форму глобализации. Со временем глобализация постепенно будет иметь меньше отношения к экспорту материальных товаров через границы и в гораздо большей степени будет иметь отношение к торговым услугам и идеям. Это будет иметь важные последствия для рабочих, сообществ и здоровья национальной экономики.Сама по себе глобализация - явление не новое. Его корни следует искать в интеллектуальной трансформации, которая началась в 1817 году, когда британский финансист Дэвид Рикардо объяснил, как страна может получить выгоду как от импорта, так и от экспорта. Рикардо разрушил многовековую экономическую ортодоксальность, показав, что меркантилистское убеждение в том, что богатство происходит от импорта только сырья и экспорта готовой продукции, является ошибкой.Когда примерно в 1830 году возник промышленный капитализм, идеи Рикардо послужили оправданием для стран, чтобы уменьшить барьеры для импорта. Благодаря таким изобретениям, как телеграф и океанские пароходы, обеспечивающие лучшую информацию и более надежные связи, внешняя торговля процветала. Так же поступали и иностранные инвестиции, поскольку европейские деньги финансировали сталелитейные заводы США, аргентинские железные дороги и южноафриканские золотые прииски. Беспрецедентное количество людей также пересекло границы.В определенном смысле это означало глобализацию, хотя этот термин тогда не использовался. Но экономическая интеграция 19-го и начала 20-го веков была совсем не похожа на глобализацию в том виде, в каком мы ее знаем сегодня. Во-первых, он был в значительной степени сосредоточен на Европе, на которую приходилось около трех четвертей трансграничной торговли и почти все иностранные инвестиции. С другой стороны, основная часть международной торговли связана с сыпучими товарами - кофе, медью, углем, при этом промышленные товары играют лишь незначительную роль.
Если бы у глобализации был мем, вероятным выбором был бы контейнер для морских перевозок. Эти простые стальные ящики, обычно 40 футов в длину и 8 футов в высоту, сложенные высоко на палубах огромных океанских кораблей и уложенные глубоко в трюмах, олицетворяют эпоху, когда огромное количество вещей перемещается по миру с незначительными затратами. Покупатели повсюду могут выбирать среди беспрецедентного разнообразия товаров. Выпивают ли они калифорнийское шардоне или австралийское, или надевают кроссовки индонезийского производства, а не обувь, импортированную из Индии, стоимость перевозки товаров за тысячи миль едва ли влияет на решения потребителей о том, что покупать.Сегодня более 5000 контейнеровозов бороздят океаны, и им нет никакой опасности исчезнуть с места происшествия. Но, несмотря на временный бум торговли товарами, вызванный пандемией COVID-19, грузы, которые перевозят эти гигантские суда, становятся все менее важными, поскольку мировая экономика преобразуется в новую форму глобализации. Со временем глобализация постепенно будет иметь меньше отношения к экспорту материальных товаров через границы и в гораздо большей степени будет иметь отношение к торговым услугам и идеям. Это будет иметь важные последствия для рабочих, сообществ и здоровья национальной экономики.Сама по себе глобализация - явление не новое. Его корни следует искать в интеллектуальной трансформации, которая началась в 1817 году, когда британский финансист Дэвид Рикардо объяснил, как страна может получить выгоду как от импорта, так и от экспорта. Рикардо разрушил многовековую экономическую ортодоксальность, показав, что меркантилистское убеждение в том, что богатство происходит от импорта только сырья и экспорта готовой продукции, является ошибкой.Когда примерно в 1830 году возник промышленный капитализм, идеи Рикардо послужили оправданием для стран, чтобы уменьшить барьеры для импорта. Благодаря таким изобретениям, как телеграф и океанские пароходы, обеспечивающие лучшую информацию и более надежные связи, внешняя торговля процветала. Так же поступали и иностранные инвестиции, поскольку европейские деньги финансировали сталелитейные заводы США, аргентинские железные дороги и южноафриканские золотые прииски. Беспрецедентное количество людей также пересекло границы.В определенном смысле это означало глобализацию, хотя этот термин тогда не использовался. Но экономическая интеграция 19-го и начала 20-го веков была совсем не похожа на глобализацию в том виде, в каком мы ее знаем сегодня. Во-первых, он был в значительной степени сосредоточен на Европе, на которую приходилось около трех четвертей трансграничной торговли и почти все иностранные инвестиции. С другой стороны, основная часть международной торговли связана с сыпучими товарами - кофе, медью, углем, при этом промышленные товары играют лишь незначительную роль.
