Глава 9.
часть -2 Транссибирская магистраль.
— Акулина Акшановна, сердце моё не на месте, кабы худого чего не стряслось. Ведь чуяло сердце-то моё, чуяло, не хотела я её отпускать-то. Да разве с ней сладишь?
Уж ежели чё удумала, не отсоветовать. Ничё, говорит, со мной не стрясётся, а видать-то, стряслося — она кинулась к образам и стала читать молитвы "Живые помощи", да просить Мать-Богородицу, помочь женщине на сносях. Пелагеи Петровне, находящейся в чужом месте, вне своего крова. Ей казалось, что говорит она шёпотом, но Аграфена с горьким и тяжёлым чувством вины вопила на весь дом.
Недолюбливала Аграфена Пелагею, за её нрав, за барские выходки, жалела Миколку своего, брата осуждала, что такую жену сыну нашёл. Но молилась за неё от всего сердца, со слезами, упрекая себя, что не уберегла беременную невестку.
Айгуль встала с лавки, зажгла лампадку у икон и тоже стала молиться о спасении души и тела Пелагеи.
Молились до тех пор, пока не услышали во дворе голоса. Аграфена выбежала во двор, там были Михаил и Степан.
— Не сыскали?
— Мы нет, но вот что-то долго нет Саньки с Иваном и Сафрона с Ильёй, пожалуй надо на Большаречку идти. Сейчас заряжу лампадки и отправимся. — ответил Михаил. Аграфена зашла в дом.
— Ну, сказывай, что там, что-то прояснилось? — спросила Айгуль.
— Видать где-то на Большаречке она, все туда искать отправились.
Когда Михаил с братом и племянниками приближались к селу Большая Речка, они увидели несколько слабых огоньков, светящихся вдоль дороги.
— Эван чё, видать по-всему, здесь искать надобно— обернувшись к Степану, сказал Михаил и пришпорил коня. Увидев сына, спросил:
— Санька, чего вызнали-то, тут была Пелагея Петровна?
— Тут. Учёт провела и домой отправилась. Боле нигде учёт проводить не собиралась, домой, говорит лавочник, сказывала, надобно.— ответил Александр.
Спрыгнув с коней и засветив фонари-лампы, все кинулись искать по краям дороги. Обследовав один участок, отправлялись на следующий. Иван взял лошадь под уздцы и пошёл на участок, который пришёлся ему по очереди. Планируя привязать лошадь к дереву, он шагнул с дороги в густую траву. Под ногами оказался крутой склон. Он хорошо осветил место и увидел небольшой овраг.
Развернувшись в обратную сторону, чтобы привязать лошадь к дереву, на противоположной стороне, он услышал короткий стон. Обернувшись на звук, он стал осматривать овраг. В густой траве, на самом дне оврага, вниз лицом лежала Пелагея.
— Она здесь! Пелагея Петровна здесь!— что есть мочи, закричал Иван.
Сообщив родственникам, что он нашёл Пелагею, Иван спустился в овражек. Сквозь густую высокую траву пробрался к Пелагеи, наклонился над ней и осторожно развернул. Она громко застонала.
В это время все родственники, как горох скатились в овраг. Взяв Пелагею на руки, медленно подняли её из оврага и уложили на траву у дороги.
— Санька, сынок, скачи к Никитину, пусть запрягает лошадь в телегу и сюда. Пелагею Петровну надобно домой везти, там Акулина ей поможет. Она всё сладит, как надобно. А ты, Ванюшка, — обратился он к Ивану, — скачи домой, сообщи, что отыскали Пелагею Петровну и что в памороках она, пусть Акулина приготовит, что там надо, чтобы в чувства вернуть.
Иван молча запрыгнул на коня и поскакал в Новоеловку.
Набив матрасовку свежим сеном, лавочник Никитин, уложил его на телегу и отправился вслед за Александром.
Уже светало, когда Пелагею привезли домой.
Не приходя в сознание, Пелагея родила двух мёртвых мальчиков.
— Акулинушка, я к Петру Семёнычу, надобно за Николаем в Барнаул съездит, Пелагеи Петровне помощь нужна. Да и похоронить мальцов надобно и гробики сладить, а как без отца-то? Мать в беспамятстве и отца нет, не сироты ведь. Не годно это. — обратившись к жене, сказал Михаил.
— Поезжай, Михайло Петрович, поезжай. Тяжело не спавши-то, может кого из сынов бы отправил?- предложила Айгуль.
Нет. Это ведь мои и его внуки, я и поеду.
— Ну с Богом, Михал Петрович — она перекрестила мужа на дорожку.
Как обычно Николай встал в четыре утра, облился в ванной холодной водой, пошёл собираться на работу. Почему-то голова была такая тяжёлая, как будто он не спал всю ночь. Из рук всё валится, сел за стол, горло так пересохло, что ничего не лезет, а на душе, словно кошки скребут.
— Что же это такое? Что ж меня так ломает, словно горе у меня какое? Всё ли хорошо дома? Пелагея тяжёлая, как она там? Замешкался я видать, на стройке этой, надо бы съездить, проведать, — подумал Николай, выходя из дома.
В это время к воротам подлетела бричка тестя. Николай остановился, предчувствуя недоброе.
— Что случилось, Пётр Семёныч, на вас лица нет, с Пелагеей что-то? - кинулся к тестю Николай с вопросом.
— Поезжай домой, Николай Михалыч, горе у нас, Пелагея в беспамятстве, двух деток потеряла, хоронить их надобно и ей помощь требуется. Без тебя никак нельзя.
— А как же это случилось-то? О Господи, что за напасть?
— Толком не знаю, дома твои тебе разъяснят, поторопись. А я на стройку заскочу, огляжу, что да как, распоряжения отдам, да за тобой следом.
Мужчины погнали коней в разные стороны.
Когда Николай прибыл домой, Пелагея уже очнулась. Она лежала лицом к стене, свернувшись калачиком. Николай подошёл к кровати, сел рядом с женой и положил ей руку на плечо. Он очень сочувствовал жене, он тоже переживал, но он не знал, что ей сказать и как утешить. Он просто молчал.
— Миколай, пригласи батюшку из Гордеевской церкви. — услышал он тихий голос жены.
— Что? Какой батюшка, зачем? Ты что придумала-то? Не смей! Ты поправишься. А Гриня, на кого ты его оставишь? Вот отлежишься и встанешь. Не мы решаем, кому жить, а кому нет, Бог решает. Стало быть, Господь в наших детях снуждался. Не бери грех на душу, не гневи Бога. Мы все в руках божих. Как Он решит, так и будет. А тебе нужно отлежаться, поправиться. А батюшку рано ещё звать, мы ещё только жить начали, нам умирать рано.
— Микола, мне нужно исповедываться, покаяться, привези батюшку.
Я погубила детей, мне и раскаиваться. Пусть батюшка в церкви за них помолится. Ангелы они, безгрешные души.
— Ты поправляйся, поправляйся, а я за батюшкой в Гордеевку — встав с кровати, заторопился Николай.
— Там передай моим родным, чтобы не горевали и пока не приезжали. Как встану, сама их навещу. Ступай.
— А батюшку-то к какому дню пригласить, на сёдня?
Не дожидаясь ответа невестки, Аграфена вступила в разговор.
— Ну, почё это сёдня? Сёдня надо бы в баньку сходить. Не годится перед Богом со срамным подолом исповедь держать. Грех это.
А на завтрева похороны. Уж коли самой-то не вмочь пойти на кладбище, так проститься-то всё одно надобно.
— Я перед похоронами с батюшкой потолковать хотела, покаяться, что не уберегла деток, и чтобы он отпел младенцев. Ангелы они, ангелы мной убиенные — сухо произнесла Пелагея.
— Это почё тобой убиенные? Ты, что ли сама в овраг-то свалилась? Лошадь пришла вся в грязи, да старых репьях. Стало быть, испужалась и понесла, куда глаза глядят. Придумала тоже мне. Кто лошадь спужал, тот и убивец, а себя грех оговаривать. Даже не смей себя оговаривать, услышишь? Грех это! В жизни-то и без того греха хватает, вольного или невольного, от ведения или неведения, а ты ещё и оговорить себя надумала! Ты скажи Богу спасибо, что жива осталась.
А батюшка и без твоей исповеди младенцев отпоёт, потому, как в утробе крещёной матери, от крещёного отца зачаты. Не переживай. Да и у батюшки и без того забот полон рот, вот новый иконостас Бийским образописцам заказал, обещали со дня на день прибыть и установить.
Вот оклемаешься и сама в церкву сходишь, там и исповедашься — яростно выговаривала Аграфена Пелагее.
— Так мне идти к батюшке, Пелагея? — не понимая ситуации, спросил Николай.
— Права матушка, ты уж тогда мне баньку протопи. Очистится надобно, душа рвётся из тела.
— Ладно, ладно, я стоплю счас, ты не беспокойся. Я счас. —
Через полчаса Николай доложил:
— Баньку затопил, воды наносил, через час, другой изготовится.
— Скажи, как там, на стройке-то, всё ладно? — спросила Пелагея.
— Всё ладно, Пелагеюшка, всё ладно. Прости меня, что проведать не приезжал, прости. Захватила меня эта стройка, домой уходить с неё не хотелось. Больно мастера хороши, как для себя ладят. А коли я сделаю чё не так, они надо мной подтрунивают, ты, говорят, Николай Михалыч, как ни для себя делашь. Вот я и стараюсь навыки их перенять, вот и боюсь оторваться, а бы чего не пропустить.
Сказываю им про книжные-то изложения, а они посмеиваются. В книгах, мол, всё легко и просто, на деле так не бывает, на деле душой чуять надо. А про то в кигах не прописывают.
— Зря, наверное, затеяли мы дом этот строить, не эта стройка, так и детей бы доносила до сроку. Не к добру дом торговый нам, не к добру.
— Ты отдыхай, отдыхай. Скоро в баню пойдём. Баня, она ведь всё смывает и с тела и с души. Всё у нас хорошо будет. Всё хорошо будет, отдыхай, а я пойду, подложу дров в баню.
В помощь дочери, присматривать за строительством торгового дома, взялся Пётр Семёнович. За лето вывели стены, накрыли крышу, опробовали печное отопление и принялись за внутренние работы. Работа шла без срывов и, к весне торговый дом был готов.
Пелагея продала лавку в Большаречке и на эти деньги закупила товар для торгового дома.
Пётр Семёнович предложил Пелагее управляющего для торгового дома, своего лавочника, давно зарекомендовавшего себя, как честного и ответственного человека, Жукова Ивана Фёдоровича. Иван Фёдорович очень быстро набрал персонал и они с Пелагеей стали обучать его торговому делу.
Зимой Скударновы сыграли сразу три свадьбы и Александр с Иваном ушли жить в свои дома.
Их дома стояли напротив родительского дома, но на другом берегу реки Ельцовки. Зимой через замёрзшие реки, до родительского дома рукой подать, а вот летом нужно делать хороший крюк до моста через реку Ельцовку.
Зато Большая Речка,сама крюк делает, а точнее, петлю, обходить не нужно.
Когда реки замерзают, на лёд из обеих сёл собирается молодёжь, Топориками обозначат границу по самой середине реки. Ну а как граница прорублена, то самое время начинать состязания между сёлами.
Чаще всего на льду состязаются подростки, они то "перетяжку" устроят, это когда встают друг против друга, над прорезанной чертой и взяв друг друга за руки, выше локтя, каждый старается перетянуть через черту, на свою сторону противника. Перетягивают по сигналу, который даёт кто-то из взрослых, Перетянутый игрок, считался пленником и в конце состязания выигрывает то село, которое перетянет большее количество противников.
А бывает подростки, настроят из снежных блоков крепости, каждое село на своей стороне и, ну устраивать набеги на крепость противника, с целью ею овладеть и всю разбить. Конечно у той и другой стороны появляются пленники.
Но это ещё не всё, чтобы вернуть пленников, нужен выкуп. выкупы были как у подростков, так и у молодёжи постарше.
У подростков выкупы были не сложными, победители могли пожелать, чтобы пленники их покатали по льду на санках, но чаще всего побеждённые очищали лёд от снега.
А вот у молодёжи постарше и выкупы были посерьёзней.
Однажды выкупом стала девушка.
Как-то Новоеловские ребята одержали победу над Гордеевскими, пленников было много. Среди пленников оказался старший брат девушки, которую полюбил Новоеловский парень.
Девушку просватали за другого, и парень очень сильно горевал. Друзья сочувствовали, но помочь не могли.
А тут старший брат этой девушки в плен попал. Отца у девушки не было, умер, а старший брат за отца был. Вот и поставили Новоеловские условие, чтобы этот пленник свою сестру Новоеловскому в невесты отдал, или отправится в батраки.
Случаи, когда кого-то держали в батраках были, правда, более пяти дней держать не разрешалось. Но такие выкупы были очень редкие, ведь первенство часто менялось.
Совещались долго, наконец пленный парень дал свой ответ.
— Сестра просватана, а как известно первого мужа Бог даёт, коли согласится сестра за другого замуж пойти, то я не воспрепятствую.
— А он ещё не муж, он жених, а девка сама должна выбирать за кого замуж идти, если сватают двое — ответили ему Новоеловские.
Решено было пригласить девушку, она оказалась среди зрителей и пожелала узнать, кто собирается её сватать. Когда из толпы вышел влюблённый парень, она очень обрадовалась и сразу дала своё согласие.
Если подростки почти каждый день собираются на льду, то молодёжь постарше состязаются по выходным дням. Они устраивает кулачные бои, но не жёсткие, бескровные, или ведут бой на кольях, где бить необходимо строго по колу, тот кто даже нечаянно ударит по руке или ещё где-то, сразу считается проигравшим.
Состязаются до тех пор, пока у кого-то выбьют кол из рук. до тех пор, Ну а если выбили кол из рук, значит убит, а вот если выбили из одной руки, значит ранен. Раненый может продолжать биться дальше, но только кол должен держать одной рукой.
Выбитый кол забирает противник, как трофей. По количеству колов определяют победителей.
Когда идут такие состязания, то собирается много народа как с одной стороны, так и с другой.
Братья Иван, Александр и Илья, уже не участники таких состязаний, они теперь только зрители. Вот и решили братья в один из выходных дней побывать на состязании.
День был солнечный и мороз не цеплялся за нос и не щипал глаза.
Когда они подошли к реке, то молодёжь ещё очищала лёд от снега.
— А что сегодня наметили, кулачки или колья? — спросил Иван
— Колья — выкрикнул Гордеевский парень- расчищавший лёд от снега со своей стороны.
— Мелочь сопливая в городки играли, весь снег утоптали, чистить тяжко, вот и запоздали — сообщил Новоеловский парень.
Александра и Илью попросили быть судьями, они согласились. Гордеевские тоже поставили своих судей. Сильный свист Александра послужил сигналом к началу состязания.
Вначале всё шло хорошо. Все очень умело работали кольями, по рукам не были и уж тем более по каким-то другим частям тела, удары наносили строго по деревяшке.
Парень из Новоеловки, Алексей Скударнов, выбил один конец кола из руки у парня из Гордеевки. Гордеевский парень и так был красный, толи от мороза, толи от природы таков, только вот как кол остался в одной руке, он так разозлился, что стал бордовым с фиолетовым оттенком.
А когда Алексей выбил второй конец и кол упал на лёд, то этот Гордеевский парень побелел так, что белее снега сделался.
По условию игры, Алексей должен был забрать его кол и отбросить на свою сторону, но кол упал рядом с хозяином и тот ногой отшвырнул его вглубь своей стороны.
Александр заметил нарушение, остановил состязание пронзительным свистом и, потребовал кол перекинуть на сторону Новоеловских.
Парень стоял, насупившись, и не двигался с места.
— Васька, проиграл, так отдай кол, не тяни время— кричали ему ребята
— Васька отдай кол, чо нас морозишь? — возмущались игроки.
—Рыжий, кол отдай, скоро стемнеет, а мы не закончили ещё, отдай им кол и дело с концом, а то победу присужу Новоеловским — строго крикнул гордеевский судья.
Рассвирепев, рыжий Васька подхватил свой острый кол и побежал к черте разграничения.
Со всего маху он запустил этот кол в Алёшку.
В это время к Алёшке подбежал Илья, и кол вонзился в его грудь.
Илья упал на лёд и хотел выдернуть кол, но его остановил Иван.
—Тихо, тихо, не трогай, кровью изойдёшь. Мы тебя вместе с колом сейчас к Акулине упрём, терпи брат, всё хорошо будет, ты же знаешь, что она и мёртвого оживить может. Ты только не шевелись, мы сейчас все вместе тебя возьмём и понесём.
Всей гурьбой Илью подняли на руки, Александр и Иван держали кол, чтобы он не качался. Алёшка со всех ног побежал к Айгуль.
— Акулина Акшановна, Илью несут с колом в груди, спасать надо. — сообщил он, едва переступив через порог дома.
Айгуль достала каменную смолу, поставила её разогревать.
Заварила листья бадана, мох и гнилой корень.
Набрала из туесов травы, от воспаления и для успокоения, залила их водой и поставила в печь, чтобы готовился отвар.
Во дворе послышался шум, сдержанный разговор и в дом внесли Илью. Осторожно пронесли его над порогом, чтобы не задеть колом потолок, положили его на пол.
— Держите кол, — обратилась Айгуль к Ивану с Александром, а я разрежу овчину — она быстрым и ловким движением разрезала одежду на Илье и освободив рану, стала осторожно лить горячую смолу на кол над раной, по нему смола стекала в саму рану.
— Терпи, смола горячая, терпи, это чтобы Антонов огонь не полыхнул. Терпи, сейчас стерпишь, потом легче будет, быстрее поправишься. Ты молодец, крепкий. Всё будет хорошо. — приговаривала Айгуль.
После смолы, она стала лить топлёный воск с луковым соком и прополюсом. Потом зажала рану, обхватив кол ладонями, и попросила ребят медленно вытаскивать кол.
Когда вытащили кол, она ещё некоторое время держала свои руки на ране и молилась.
Илья притих. Было не ясно, толи уснул, толи сознание потерял. Убрав руки от раны, она залила её смолой и попросила парней положить Илью на лавку. Они расстелили на лавке стёганое одеяло и уложили раненого. Илья крепко спал.
Поправился Илья только к весне, но часто кашлял.
Когда Торговый дом открылся, Пётр Семёнович собрал у себя в Гордеевке близких родственников, чтобы отпраздновать его открытие.
На семейный праздник, приехал даже Пётр Леонович с Анастасией Михайловной.
Все поздравляли Пелагею с Николаем, давали советы, шутили, дружно смеялись, произносили тосты.
—Полюшка, какая ты у нас молодец, вот задумала построить торговый дом и построила — восхищённо произнесла сестра Пелагеи, Анфиса.
— Это не я молодец, это Николай Михайлович у нас молодец, кабы не он, так и не было бы торгового дома. Даже лавки и те его рук дело. – ответила Пелагея.
— Да что и говорить, повезло Полюшка тебе с мужем — сделала вывод старшая сестра Анастасия.
— Ну, дочери мои дорогие, и вам грех жаловаться на своих мужей, добрые люди, хорошие, Слава Те Господи!
А вот такая у меня есть новость, скоро здесь до самого Бийска будет построена железная дорога. Да. Будет ходить поезд к нам и от нас.
Ну а ежели будет у нас железная дорога, так можно будет и с других стран товар возить. Я купец первой гильдии. У меня разрешение есть, я как в любом городе товар могу прикупать, так и в любой стране.
Поезд, это не то, что сейчас подводами маешься. То дождями дороги поразмоет, то лошадь хворая попадёт, то сам занеможешь, а дорога-то дальняя. А тут и сам не мокнешь, и даже ветром тебя не обдует, и товар при месте, цел и невредим. Да и разбойников не опасаешься.
Да. Вот, такое решение приняло наше правительство. Решено строить железный путь от Ново-Николаевки до Барнаулу, а уже тогда и до Бийска доведут. Вот такие планы.
— Вот это ты сват и впрямь удивил, так удивил. — сказал Михаил.
— Нешто и мне доведётся эту дорогу, да поезд увидеть? Отродясь не видывал окромя лошадей, да телег ничё, и ни на чём боле не езживал. — высказался Пётр Леонович.
— Ну, Бог даст, так и увидишь, и прокатишься — весело сказал Степан отцу.
— Это ж надо такое! Через всю страну Царь Батюшка, дорогу выстроил и про нас не позабыл, стало быть, это тож надо! — восхищался Пётр Леонович.
— Бать, а начё она нам-то? Мужику-то она без надобности. Мужик пашет, сеет, кататься некогда, да и некуда. Всё что надо, у нас есть. Это вот купцам в помощь. Вот пусть они и возрадуются. — сказал Степан
— Это ты не прав, Степан Петрович, эта дорога дорогого стоит для нашей страны.
Вот, не приведи Господь, война. Пока на лошадях к тому же японцу доскачешь, так он гад весь восток вырежет. Али на Московию нападут, так и мы подсобить во время сможем. Сел в вагон и поезжай.
Что ни говори, а по всему видать, что дорога така нам просто необходима!
Это царь мыслил по–государственному, правильно мыслил. Время такое, что себя со всех сторон укреплять надобно — выразил свои догадки Пётр Семёнович.
— Наши дети торговый дом построили, так вот, на этом поезде себе товар и станут возить, эка красота! — добавил Михаил бросив взгляд на сына и невестку и продолжил:.
— Добрая новость, Пётр Семёныч, добрая.
Это ж такая широта открывается перед тобой!
А там и дети наши быть может смогут выкупить первую гильдию и тогда в любую страну поезжай.
Это же столь всего чудного и диковинного можно увидеть, в других-то странах. Сказывают странники, что хранцус лягушек ест, а китайцы червей-опарышей разводят, жарят, да едят, а агличане …
— Ну, ты Михал Петрович за столом-то, срамные слова не сказывай, ты не странник. Давай вот курочку в брусничке али свининку в клюковке откушай, а эти инородцы видать не от людей рождены, потому и питаются как животинка, всякой срамотой. — возмутилась Аграфена. Все дружно рассмеялись.
— Чтобы не говорили, а Александр Третий мыслил по государственному, потому и начал эту Великую дорогу строить.
Я говорю, Великую, потому как и страна наша Великая. Вот и получается так, что ни в одной стране такого Великого пути нет. Вообще на нашей Земле-Матушке такой дороги нигде боле нет.
Николай Второй пошёл по отцовским стопам, не бросил дорогу-то, а продолжил строить.
Уж очень тяжко было строить, а ведь строили. Да. Сибирь наша это место суровое, таких морозов за Уралом нет. А от нас на Восток ещё хлеще морозы-то, на севере вообще мерзлота. А строить надобно. А где мерзлота там и болота и озёра. А Сибирские реки какие! Сильные, да могучие. И везде мосты нужны.
Вот Ново-Николаевка, как зародилась? А мост через Обь надобно было ладить.
Определили место, привезли специалистов, поселили в палатки да землянки.
Это сейчас там дома стоят, за двадцать лет отстроили и поселились. За это время уж кто-то народился и сам кого-то народил!
— Да. Это ты прав Пётр Семёныч. Как сказывается: Москва не сразу строилась, поперёд моски ложились. Так и здеся — поддержал Пётр Леонович свата.
— Да, да. Дорогу–то, с разных концов в один раз зачали строить. Потом промеж этих отрезков тоже строить начали и так в один раз, и пошла стройка.
Вот так через всю страну киркой да лопатой, да плотницким топором и построили.
А как круг Байкалу было вести путь этот? А? Горы вокругом. Котору гору, как кроты пророют и норку сладят, чтобы поезд прошёл, а котору разрезают на две части.
Первые годы через Байкал поезда на пароме переплавляли, а зимой по льду времянку рельсовую выкладывали, ну счас уж и с этой задачей справились. Если бы китайцы не заартачились, быть может и у нас уже начали б строить. Или бы уже построили дорогу-то.
— А причём они, китайцы-то? Каку они власть–то имеют? – спросил Пётр Леонович.
— Дорога, это ведь шибко затратное удовольствие. Но, Царь–Батюшка, решил только своими силами её строить, полагаясь на царскую казну, да меценатство своих промышленников, а от помощи иноземной решили отказаться. Вот и схотели немного средств поберечь.
Мосты через Амур дешевле выходили, и вся дорога по другому берегу, по Китайской земле, дешевле, чем по горам на нашей стороне. Вот там и построили. А тут и японцы на нас напали, а у нас там сил-то военных ещё не было и замиряться пришлось.
От земли, котору во временное пользование толи на двадцать пять, толи на пятьдесят лет взяли и дорогу построили, пришлось отказаться.
Спорной она оказалась. Японска она, али китайска, сам чёрт не разберёт. Ну вот китайцы-то верёвки из нас вить и стали из-за этой земли.
Сколь сил и средств и время потеряли.
Ну да Бог с ними. Главное, что у нас такая дорога, какой в целом свете ни у кого нет.
— Совсем ни у кого такой? — удивился зять Петра Семёновича, Матвей.
— Истинно так, Матвей Иванович, истинно так. Оно и понятно, страны-то те мене нашей губерни, ну откуда великой дороги там взяться? Они по своей стране и строят . Да и строить-то им такие дороги сил много не надобно, у них сибирских-то морозов нет.
А проехать по нашей железной дороге, да из конца, да в конец, желательно бы кажному. Вот тогда и ощутишь всю силу, всю мощь, всю необычайную широту и величие страны нашей, Рассеи-Матушки и возгордишься!
— Эко как. Вот ты сваток бывал у иноземцев-то так и знашь, а мы и про свою, Рассею-Матушку, не всё знам. Да. А царю-Батюшке всё знать приходится, на то он и Государь, чтобы про все уголки своей державы знать. Да что тут уж и сказывать-то, живём мы за своим царём, как у Христа за пазухой — подытожил Пётр Леонович.
— Ох, сват, не всякий так думает, ой не всякий. Баламутят народ всякие мятежники, супротив царя настраивают. А как без царя-то жить? Царь самим Богом ставленник. Через него и Бог о нас заботится. Не приведи Господь, жить без царя, вся Рассея от бандитской руки в крови захлебнётся. Да и други страны на наши земли посягать станут, защитить-то некому будет. Беда это, ох беда.
— Тятенька, ты пошто это праздник в горестные думы обращаешь?
Это бездельники мятежи устраивают, а у нас дел много, нам не до этого. — заявила Пелагея.
— Да и вправду, сват, ну их к ядрёной Фене, у нас праздник семейный.
Что-то невестушка в родном гнёздышке, а за фарти-пьяну ни разу не села. Пойдика-ка Пелагея Петровна, сыграй нам что-нибудь радостное— попросил Михаил.
— А давай дочка, "Барыню"— предложил Пётр Семёнович и дом наполнился весёлой русской музыкой.
Всего одного года не дождался Николай, чтобы увидеть, как пойдёт поезд из Новониколаевска до Барнаула, началась война.
Свидетельство о публикации №221091200129
начало: Скудара-1
Продолжение Скудара 35