Первый крымский маяк, датированный IV веком до нашей эры, необычная каменная гробница с останками древнего человека, редкая византийская печать и одно из древнейших селений в Крыму — лишь небольшой список уникальных находок, обнаруженных археологами в этом году на территории полуострова. И это только малая часть того, что пока скрыто от глаз учёных.
Археологический сезон состоялся, все запланированные исследования — в процессе реализации. Ковидные ограничения, конечно, присутствуют, но, слава Богу, на работе это не сказывается.
Институт археологии Крыма также трудится успешно, бросив основные силы на древние поселения каменской археологической культуры эпохи бронзы. Находки очень интересные. В частности, они позволяют определить время появления первого колеса. Работают и три экспедиции, раскапывающие античные памятники полуострова. Из них две — на территории Ленинского района и большая, постоянно действующая, — на Тарханкуте. Студентов, практикантов, волонтёров — более чем достаточно. Копает и небольшой Нимфейский отряд, деятельность которого, запланированная как охранная, переросла в научную: очень уж интересные объекты, позволяющие получить новую информацию по водоснабжению античного памятника — городища Нимфей на территории Керченского полуострова. Потрясающие результаты и у Донузлавской группы, работающей на городищах Кульчук и Беляус.
Что касается экспедиции по скифо-сарматской проблематике — на территории могильника Опушки завершился уже 14-й сезон, он выдался весьма удачным. Раскопана большая площадь могильника, расположенного у села Мазанки Симферопольского района. Группа под руководством доктора исторических наук, профессора кафедры истории древнего мира и средних веков КФУ Игоря Храпунова работает в этом месте много лет. Считается, чем больше исследуешь территорию, тем меньше ожидаешь сенсаций, но этот год преподнёс сюрпризы. Открыт ещё один каменный склеп позднескифского времени I—II веков нашей эры с характерной конструкцией для грунтовых могильников. Его аналог был обнаружен в 2019 году, тогда археологи думали: случайность, теперь уверены — закономерность. Не менее интересно сооружение в виде глубоких круглых ям с погребениями, где похоронены дети, собаки и взрослый человек в скорченном положении. Ранее таковых на полуострове не наблюдалось, а ныне — целых три.
Ещё одна любопытная находка — скопление сосудов. Это группа лепных краснолаковых горшков, которые лежат в земле между могилами. Подобные обнаруживались в 2000-х годах в могильнике, находящемся в долине реки Зуя. Там было около 40 горшков. То есть у людей, проживавших в соседних долинах, наблюдаются общие традиции. Повышенное внимание вызвал также грунтовый склеп III века, до которого, к счастью, не добрались грабители. Среди находок — золотые серьги с сердоликовыми вставками, комплект украшений достаточно редких предметов, которых найдено больше, чем во всём предгорном Крыму. Необычен и двугорлый кувшин.
Недавно выехала «в поля» Усть-Альминская экспедиция, возглавляемая директором музея-заповедника «Неаполь Скифский» Юрием Зайцевым. Нельзя не отметить и Солхатскую, работающую вместе с Крымским инженерно-педагогическим университетом и Государственным Эрмитажем. В этом году они начали раскапывать уникальнейший могильник, где похоронены, судя по всему, основатели средневекового Солхата. Заработала и многообещающая Эски-Керменская экспедиция, совмещённая с Научно-исследовательским центром науки и археологии Крыма.
Обо всём этом шла речь на пресс-конференции «Тайны, которые хранит крымская земля», состоявшейся в МИА «Россия сегодня» в Крыму, на которую были приглашены директор Института археологии Крыма РАН доктор исторических наук Вадим Майко; декан исторического факультета Таврической академии КФУ им. В. Вернадского Александр Герцен; старший научный сотрудник Института археологии Крыма РАН, руководитель проекта «Открытая археология», президент благотворительного фонда «Наследие тысячелетий» Анастасия Стоянова.
В частности, они рассказали о том, что археологическая экспедиция Крымского федерального университета «вгрызается» в Мангуп, который изучается с середины XIX века. Это уже её 54-й полевой сезон. Главным объектом с 2006 года является обширный комплекс дворца правителей княжества Феодоро. Полностью его раскрыть невозможно из-за большой площади и сложности с геологическими слоями. Поэтому исследуют последовательно участок за участком. В этом году думали, что уже «добили» западную часть, примыкающую к дворцу, но исследование придётся продолжить — обнаружились остатки разрушенных, но вполне реально прослеживаемых архитектурных сооружений, которые предшествовали дворцовому комплексу. Археологи уже «ушли» за 1425 год, когда был основан этот дворец при князе Алексее. В прошлом году «нащупали горизонты» малоизученного постхазарского византийского периода. Это IX — X века, период, когда на Мангупском плато создавалась крепость Дорос — главный административный центр страны Дори, населённой гото-алланами. Кроме дворца, экспедиция работала ещё и на финансово поддержавший археологов Бахчисарайский заповедник. Расчищала участки плато, где уже потрудились предшественники, в частности, проводившие раскопки в 1938 году. Это были не просто санитарные работы, приводящие местность и пещерные казематы в благоприятное экспозиционное состояние, — использовалась современная техника, позволяющая увидеть в трёхмерном изображении то, что раньше фиксировалось циркулем и карандашом. Поэтому, даже не копая, открытий удалось сделать больше, чем за все предшествующие годы, выявить топографию могильника, прежде неразличимые курганные захоронения, отражающие первоначальный этап появления готов, которые пришли сюда с подобными погребальными сооружениями в середине III века, узнать, как впоследствии развивалась их культура.
С 2014 года зарубежные специалисты по политическим мотивам в крымских экспедициях не работают. Отсутствует возможность и у наших археологов куда-то поехать, но в этом и нет большого смысла, поскольку объём работ настолько велик, что у крымчан физически не хватает времени на иные экспедиции. А в научных конференциях иностранные учёные участвуют, хоть порой и онлайн.
Недавно закончилась большая конференция, посвящённая 195-летию Керченского музея древностей, на которой, в частности, обсуждалась проблема хранения и демонстрации найденных артефактов. Дело в том, что археологам положено сдавать в музейные фонды абсолютно все материалы, полученные в ходе раскопок, в том числе мелкие фрагменты керамики, железных и бронзовых изделий. Но ни у одного музея нет места для подобного археологического склада. Стоит вопрос о строительстве общего фондохранилища на полуострове, но пока нет проекта и место не выбрано. Вторая проблема — разрушение хранящихся находок из-за отсутствия должной реставрации предметов. Кстати, в археологическом музее Стамбула есть двухуровневый зал Трои, а при нём — огромный ангар, заставленный рядами ящиков с материалами. Это даёт представление о масштабах исследования, о формате памятника. Даже с экспозиционной точки зрения находки можно выгодно представить. Археологический материал должен быть не просто отчётом о том, что найдено в земле, а информацией — о чём узнали специалисты благодаря исследованиям, какие страницы истории раскрыли. Пока же руководители музеев неохотно берут «археологическую массу», антропологические предметы, показывающие, кто это всё создавал, происхождение людей, их генетические взаимосвязи. Уровень генетических исследований развивается, а с хранением — беда.
К огромному сожалению, когда спустя время археологи осматривают ранее найденные ими и сданные в музей предметы, обнаруживают, что многое превращается в труху. В штатах музеев должны быть реставраторы по археологии, имеющие образование и лицензию. У нас таких должностей нет. Реставрационные центры имеются в Херсонесе и Керченском музее-заповеднике, два человека трудятся в Судакской крепости, но этого мало. Каждый год руководители экспедиций сдают в музеи тысячи находок, которые принимаются по описи. Это и отлично сохранившиеся золотые серьги, и детали одежды, и бронзовые фрагменты, и различные бусы, и масса других вещей, которые без должной консервации через пять лет превращаются в ничто. У археологов есть опыт чистки предметов и их фиксации «в свежедобытом виде», молодые ребята обладают очень неплохими навыками. Стремятся сфотографировать найденное в хорошем состоянии. Потом — отчёты, громоздкая работа по написанию научных документов… И хоть в Крыму нет вузов, где готовят реставраторов (они есть в Москве, Санкт-Петербурге, Казани), в экспедициях трудятся самоучки, прекрасно знающие своё дело, пусть и без лицензии. Их нужно отправлять на стажировку в Москву. Нашим ребятам необходимы документы, чтобы устроиться в музеи. Есть ещё одна сторона реставрационной проблемы — высококвалифицированная работа с древней архитектурой, её закрепление. Пока приходится вновь засыпать найденное грунтом, консервировать для будущего. Даже вполне экспозиционные объекты. Лицензированных специалистов, работающих с каменными кладками, на полуострове можно пересчитать по пальцам.
Ситуация тревожная, но не безнадёжная. Все с надеждой смотрят в сторону Министерства культуры.
Светлана ЕФРЕМОВА
Фото автора и из открытых источников