24 июля 2021
У меня сейчас много времени для размышлений. И всё чаще ловлю себя на мысли, что ищу спасения в знакомой вязи букв. Для меня этот мир всегда был волшебным, далёким от реальности. Моим способом выйти за рамки дозволенного и возможного. Когда я была младше я уже вела дневник, но я не просто записывала свои мысли, я общалась с ещё одним своим я. Более взрослым и уравновешенным я. Друг был моим стоп-краном, моим предохранителем и единственным собеседником.
Я была одиноким, застенчивым и напуганным ребёнком. Я хотела что бы у меня был друг и в то же время я хотела что бы в моём окружении был хоть один взрослый, небезразличный к моей судьбе. Он уберёг меня от многих ошибок. И поддерживал в трудные минуты. Он был рядом даже тогда, когда я стала старше, уже жила отдельно от родителей. Он всё ещё есть, мой Друг, но я уже старше его. Он не менялся вместе со мной.
Я могу в любое время открыть дневник и поговорить с ним снова. Но я уже очень давно этого не делала. Слишком много у нас плохих воспоминаний. Я хочу оставить своё прошлое позади. Я знаю что полностью не избавлюсь от него. Но и ворошить эти мучительные воспоминания нет смысла. Ничего не изменится ни причины, ни следствия. Как я уже писала выше, этой версии меня уже нет.
И вот снова моё я здесь и сейчас в прошлом, перебирает воспоминания. А моё я семечко внутри закипает, вспыхивает как спичка. Его так раздражает это её сомнамбулическое состояние. Эти вечные провалы в прошлое. Для него живого, весёлого и подвижного, это настоящая пытка. Когда-то что-то похожее происходило между исчезнувшими я. И хотя кажется, что в этот раз всё протекает намного цивилизованнее, чем прежде, я инструмент, подозреваю, что этот конфликт, куда страшнее прежнего.
Я понимаю, что если бы была возможность объединить нас всех, большинство проблем просто исчезло бы. Но я уже не умею, а возможно и не хочу функционировать и существовать иначе. Да и какая гарантия, что мы снова не расплетёмся на части. На новые части. Это естественно, что любое создание, имеющее самосознание, пытается себя защитить. Я инструмент и я боюсь исчезнуть. Я знаю, что я без того обделён, я усечённый вариант сознания и всё же даже я хочу жить.
Меня беспокоит, что даже я не могу понять, кто же из нас настоящий, кто самая первая версия. Да и существует ли она первая версия? Быть может мы давно поглотили её? Как агрессивную я защитника, как беспомощную и вечно юную я вместилище боли. Иногда я чувствую себя гидрой с несколькими головами, отрубаешь одну, вырастает другая. Меняются привычки, вкусы, увлечения. От того и наша всеядность и частая смена настроений.
От того эти перегибы от жертвенности до мизантропии. Моё я вместилище боли была сентементальной, ранимой, она любила сладости. Ванильная версия нас. Я защитник была взрывоопасной смесью холода и страсти, агрессии и безразличия, она буквально за секунды могла впасть из одной крайности в другую. Она любила острую пищу. Моё я здесь и сейчас внешне рациональная и мягкая, но внутренне неуравновешенная, нестабильная, измученная. Она любит пресную пищу, овощи.
Моё я семечко внутри пока для меня загадка, он особенный. Мне хотелось бы, что бы именно он был нашей последней версией, если такое возможно. Мне кажется он больше всех заслуживает право жить своей жизнью. У него больше шансов прожить счастливо. Без гнёта прошлого, без тлетворного влияния других. Я инструмент сделал бы ставку на него. И я склоняюсь к тому, что буду поддерживать именно его. Он чистый холст, а моё я здесь и сейчас старая картина, которую нет смысла реставрировать.