Добрый день, мои дорогие читатели!
Помните, как там пела моя любимая Алла Пугачёва:
О любви не говори,
О ней всё сказано,
Сердце, верное любви,
Молчать обязано.
Но снова и снова о ней слагают стихи, посвящают победы. Учёные спорят, что же это такое? Следователи ведут очередные дела и вздыхают: «Подумать только, и опять на почве ревности».
Некоторые утверждают, что истинная любовь не знает ревности. Другие – наоборот, что ревность – мерило любви. Сколько судеб, столько мнений и историй.
Сегодня я хочу вас познакомить с романом Аллы Дроздовой «Без тебя меня нет». Наверняка кто-то и из вас произносил подобные слова или слышал их.
Я помню, когда мне было лет двадцать. Это возраст, когда влюбляешься легко и так же легко расстаёшься, потому что ищешь его, единственного, своего. Так вот, в те далёкие годы ухаживал за мной один молодой человек. Хороший, скромный. Когда тот парень брал в руки гитару – весь мир замирал. И всё бы ничего, если бы однажды он не произнёс подобную фразу: «Если ты уйдёшь – я умру». Я как представила, что однажды увижу его труп, быстренько свела на нет наши отношения. Нет, он не умер, к счастью. И даже обзавёлся семьёй. И, очень надеюсь, что счастлив. Но тогда напугал меня основательно. Я потом долго не хотела вообще ни с кем знакомиться.
Но это было лирическое отступление, а сейчас перейдём к роману Аллы Дроздовой. Как вы уже поняли, он о любви. Как часто бывает: во главе угла милая девушка, а лучами являются два юноши, два друга. Автор предоставила главу из своего романа. Я надеюсь, что повествование вас увлечёт и вы обязательно пройдёте по ссылке, нажав на название «Без тебя меня нет» и прочитаете всё от корки до корки.
Роман написан настолько живым языком, что, кажется, ты сам являешься участником этих событий.
Валерия Милославская, развалившись в кресле, тупо пялилась в экран телевизора. Там шла известная музыкальная развлекательная программа, но она, погруженная в свои невесёлые размышления, этого просто не замечала. А то, что мысли не радовали, было видно по её прищуренным глазам, плотно сжатым губам и злому выражению лица. Лера ждала одного очень важного для себя звонка. Последние десять минут она то и дело порывалась набрать нужный номер и устроить скандал, но вовремя останавливалась.
Человек, с которым ей предстояло общаться, чрезвычайно опасен. Это был абсолютно дикий огромный непредсказуемый хищник в человеческом обличии. Порой она сама себе удивлялась: как могла столько лет делить с ним постель? Да и ещё как… Лицо женщины разгладилось. В уголках её губ появилась игривая усмешка. Вот кто бы мог подумать, что только от одной мысли об этом половом гангстере она будет вести себя как течная сучка. Он даже на расстоянии подавлял её своей волей, а при встрече подчинял уже одним только взглядом. И Лера, завидев его, мгновенно таяла, сдаваясь на милость победителя.
А муж?.. Ну что муж? На то он и муж, чтобы носить ветвистые рога. Ну не любила Валерия своего супруга. Не любила! Ей с ним было просто удобно, комфортно. Она знала, что на Гошу всегда можно положиться. Он так – для дома, для выхода в люди… Ведь красавец же! Этого у Милославского не отнять. Ей приятно было видеть, как женщины при встрече с ним томно закатывали горящие глаза, а он будто и не видел их внимания, спокойно проходя мимо. Для него в этой жизни была только одна женщина – его жена. Да. Любил он её больше всего на свете. И никаких никогда тебе запретов или упрёков. Всегда у её ног! Вот для него она не шавка подзаборная, как для любовника, а породистая экстерьерная сучка. Да и в постели всё было идеально для обычного секса. Но не для Леры. Ей не хватало драйва… опасности… жёсткости, граничащей с жестокостью.
«Чёрт! Время-то идет! – она поймала себя на мысли, что думает совсем не о том. – Ну, что там Морозов тянет-то?» – скрипнула она зубами.
Нервы скручивались в тугой узел в диком, раздражённом ожидании. Ведь недаром говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять.
«Может, всё же самой позвонить? Поистерить? – раздумывала Лера. —Конечно, он сейчас только разозлится, если я начну его дёргать… Да и не тот он мужик, чтобы бабские истерики слушать. Ух!»
Женщину аж передёрнуло от новых воспоминаний.
Теперь уже звуки музыки на экране телевизора стали раздражать её. Ухватившись за пульт, она хотела было выключить ящик, но тут бегущей строкой по экрану понеслось сообщение, и её сердце в предвкушении долгожданного известия сладостно дёрнулось.
Экстренный выпуск.
«Ну наконец-то! Неужели и у меня будет счастье? Ведь пока эта тварина жива, моему сыночку покоя на этой земле не будет, – мысли её снова переключились на Морозова-старшего. — Самолёт вот уже час как приземлился… Саша молчит… У нас какие-то проблемы? Что-то пошло не так? Я не могу допустить осечки! Если ничего не получилось, то всё, я уже ничего не смогу сделать! Они встретятся… может и поженятся…»
Лера замерла и от нахлынувшего на неё отчаянья прикусила нижнюю губу. На ней тут же выступили капельки крови, но обезумевшая от собственных переживаний женщина даже не заметила ранки.
— Я ненавижу тебя! – закричала она, обращаясь в пустоту. — Ненавижу всё твоё плебейское семейство! Выскочки! – рычала Лера. — Ты такая же, как и твоя мать! Твой недалёкий отец… Где бы вы все были, если бы не я, не мой муж! Я ненавижу вас! Ты сломала счастливое будущее моему единственному сыну! А ведь у меня могли бы быть такие прекрасные внуки! Лана была бы чудесной партией для Димы… А ты…
Не успела она закончить свою мысль, как на экране появилась миловидная девушка, диктор местных новостей. Состроив скорбную гримасу на своём хорошеньком личике, она с отрепетированной тревогой в голосе начала вещать. И чем больше ведущая говорила, тем сильнее Лера впадала в ступор.
«Эта дрянь жива! Ну как же так?! Жива! Проклятье на мою голову! Нужно что-то срочно придумать… Иначе у Димы снова снесёт голову от присутствия в городе этой
девки. Опять начнутся войны с Морозовым-младшим. А Саша в этот раз за сына порвёт всех… Он однажды уже вытаскивал Мишку с того света», – Лера, нецензурно выругавшись, вскочила.
Как раненая тигрица, что-то злобно рыча, она заметалась по комнате, не замечая, что без конца натыкается на предметы мебели. Наконец, упёршись в бар, замерла. Чуть постояв, схватила первую попавшуюся бутылку и плеснула спиртное в бокал, разлив большую часть содержимого из-за неуёмной дрожи в руках. Снова матерно выругавшись на свою неловкость, Валерия залпом выпила, поморщилась и зло швырнула опустевший фужер прямо в открытый бар. Звон стекла ещё больше взбесил её.
Не выдержав, она схватила телефон и с ожесточением принялась вызванивать кого-то, а уже через минуту взорвалась словесным фейерверком эмоций.
— Ты же обещал, что эта тварь сдохнет! – визжала в трубку разъярённая Лера. — Ты мне это обещал!
В ответ мужчина зло и раздражённо рыкнул, но собеседница, будто и не услышав его недовольство, продолжила изрыгать ругательства.
— Что ты за мужик, если такой простой вопрос решить не можешь?! – припечатала его вконец распоясавшаяся Лера, не давая вставить хоть слово между бранью и гнусностями, льющимися из её красивого рта.
— Заткнись! Заглохни немедленно! – прошипел Александр Маркович в трубку так, что она неожиданно притихла. — Во-первых, здравствуй, дорогая! – уже более спокойно произнёс он. — Во-вторых, я сделал всё что мог. Видимо, этой твари ещё суждено топтать землю… Но недолго! Сына я ей никогда не прощу! Ты же меня знаешь…
— Ты должен что-то сделать… пока она в больнице и можно всё по-тихому обстряпать… – взмолилась Лера.
— По-тихому? – Морозов-старший бесцеремонно заржал. — Ты, наверное, сильно перевозбудилась, настолько, что мозги напрочь отказали. Что ты подразумеваешь под словом «по-тихому»? Да весь город гудит о её триумфальном возвращении…
Милославская громко и надрывно дышала в трубку, словно только что вернулась с пробежки.
— Боишься, что твой сынок к ней рванёт? – процедил он немного ехидно, вслушиваясь в её пыхтение.
— А ты за своего не боишься? – зло парировала она, всё ещё еле сдерживая прерывистое дыхание.
— Не боюсь… В этом плане могу тебя успокоить… Мне птичка на хвосте принесла, что её в аэропорту встречал жених… Так что спи спокойно. Кто-то эту девицу к рукам уже прибрал.
— Жених? Откуда? Да ещё и у нас в городе? – вдруг совсем другим тоном поинтересовалась Лера.
А потом вдруг взорвалась.
— Да ты что? Идиот?! Мозги свои («Пип!»)… Был бы жених, она бы его с собой привезла… А если это местный…
— Увы! Разочарую… Он местный.
— («Пип!»), а тогда без вариантов… Это либо мой, либо твой, – разозлилась она на его тугоумие по этому поводу.
На какое-то время между ними возникло напряжённое молчание, а потом мужчина произнёс, но уже не так уверенно, как раньше.
— Нет! Не мой! Мой дома! Тогда это скорее твой!
— Я бы на твоём месте не была так уверена, не проверив.
— Так мой уже научен жизнью и будет держаться от этой суки подальше, – ухмыльнулся Морозов-старший на её слова.
Милославская, хохотнув, парировала:
— Ну-ну, дорогой! Лучше всё-таки проверь… Вот мой-то как раз дома. Я же слышу, как у него в комнате уже который час музыка играет… Да и потом, он никуда не собирался.
Мужчина сначала завис, а потом с вызовом предложил:
— А ты своего… посмотри… Я тоже сейчас к своему загляну.
На несколько минут в трубке повисла обоюдная тишина, лишь мужское сопение и женские вздохи выдавали их присутствие на другой стороне условного провода.
— («Пип!»), – заорал Александр Маркович.
— Какого чёрта! – одновременно с ним отреагировала Валерия, — («Пип!»)! Моего нет! Мне срочно нужно позвонить…
— («Пип!»)! Моего тоже нет. Какого («Пип!») он из дома («Пип!»)?!
До новых встреч!
#алла дроздова #литнет #роман о любви #эмоциональные качели #любовный треугольник