Фукс пустыни (начало)
Совершенно вдруг, абсолютно необъяснимо, фюрер не разочаровался в Роммеле, бежавшем из-под Тобрука — Браухича, Гудериана и Хёпнера за драп от Москвы снял с постов и выгнал с «волчьими билетами» (вернув, спустя время, только Гудериана — и то не на фронт), а генерала танковых войск за драп от Тобрука по головке погладил. (Возможно, именно расправа с «кликой ОКВ-ОКХ» как раз и сыграла роль — они были давними ненавистниками Роммеля.) Да еще прислал в Италию новых самолетов (2-й воздушный флот с Восточного фронта) и генерал-фельдмаршала люфтваффе Альберта Кессельринга, который получил полномочия командовать не только немецкой, но и итальянской авиацией в Италии и Африке. А в Триполи отправились новые танки, горючее и прочие необходимые для продолжения боевых действий группы «Африка» вещи. К тому же резкое сокращение плеча снабжения (от Триполи до Эль-Агейлы — вдвое короче, чем до Тобрука и Эль-Соллума) начало играть за немцев с итальянцами и против британцев, у которых это плечо выросло. Кстати, именно в это время, когда «сбежал» из ловушки под Тобруком, сохранив основные силы и матчасть, Роммель и получил свое легендарное прозвище Лис Пустыни (англ. Desert Fox, нем. Wüstenfuchs).
В этот же период начинает раздуваться его культ как великого полководца среди англичан. Впрочем, вопреки тому, что пишут англофобы (они же почему-то в одном лице германофилы и «патриоты России»), это был не панический страх, а специально нагнетаемая пропагандистами гордость собой за то, что «такую зверюгу повалили». Черчилль заявил в Палате общин: «Мы имеем перед собой весьма опытного и храброго противника и, должен признаться, несмотря на эту опустошительную войну, — великого полководца». Но это было сделано после успеха «Крестоносца». Знаменитый (и цитируемый каждым «нацифилом» России) приказ Окинлека гласил: «Я хочу, чтобы вы всеми возможными способами развеяли представление, что Роммель является чем-то большим, чем обычный германский генерал. Для этого представляется важным не называть имя Роммеля, когда мы говорим о противнике в Ливии. Мы должны упоминать „немцев“, или „страны Оси“, или «противника», но ни в коем случае не заострять внимание на Роммеле». Но он был издан еще летом 1941 года, после провала «Краткости» и «Боевой секиры», а к концу того же году случился вполне себе успешный «Крестоносец».
В общем, в Эль-Агейле Йоханнес Ойген получил моральное и материальное подкрепление, так что воспрял духом — несмотря даже на то, что вокруг него люди буквально падали с ног. Крювель слег с гепатитом, этим же недугом заразился Вестфаль, а Гаузе впал в настолько тяжкую депрессию, что его отослали в Берлин — официально с докладом Хитлеру, неофициально чтобы подлечил нервы. Зато итальянцы были «бобры» и по-прежнему невеселы — Бастико и Гамбара скрежетали зубами, но даже их личные друганы Муссолини и Чиано не могли ничего поделать. Зато какой-то итальянский офицер смог потрясти самого Роммеля. У того оставалось лишь несколько 88-мм «флаков», и он приказал делать макеты, чтобы хотя бы пугать врага. Как-то при объезде генерал танковых войск вышел из себя — драгоценные пушки стоят на стопроцентно накрываемой позиции! Суки, кто… Оказалось, что это были великолепно сколоченные из бревен макеты («камуфляжная раскраска сбила меня с толку!»), и Роммель приказал офицеру забрать их при отходе с собой — слишком тонкая работа, еще пригодится. Кульминацией же «необъяснимой любви фюрера» стало вручение своему протеже Мечей к Дубовым Листьям к Рыцарскому кресту 20 января 1942 года (сами Листья он получил еще 20 марта 1941 года).
В общем, неудивительно, что 21 января 1942 года Роммель решил нанести британцам контрудар. Трехдневный бой заставил уставшие и разбросанные по местности части 8-й армии откатиться назад, в район Газалы, снова сдав Бенгази и Дерну — потому что Окинлек изначально приказал не пытаться измотанными войсками остановить вражеское контрнаступление, чтобы не повторять «грабли» 1941 года. Следовало отойти на линию Газалы и накапливать там припасы и подкрепления для нового удара. Более того — если Роммель нападет первым, то и Окинлек, и адмирал Эндрю Браун Каннингем (главнокомандующий Средиземноморским флотом), и Комитет начальников штабов в Лондоне с кабинетом министров не настаивали на повторной обороне Тобрука, соглашаясь на отвод частей к линии Эль-Соллум — форт Маддалена — Джарабуб. Однако Роммель в наступление из Дерны не пошел — его удар был блестящей импровизацией, но ни припасы, ни подкрепления для настоящего дела еще не были накоплены. Так что до конца весны 1942 года на Африканском фронте установилось временное затишье.
Впрочем, Хитлеру и этого хватило для нового приступа восторга — 30 января 1942 года Роммель получает чин генерал-оберста (генерал-полковника), а 21 февраля танковая группа «Африка» переименовывается в танковую армию. Теперь в нее входил немецкий танковый корпус «Африка» (под командой Крювеля, которого по болезни с 9 по 19 марта замещал генерал-лейтенант Вальтер Неринг с Восточного фронта): 15-я танковая дивизия генерал-майора Густава фон Верста и 21-я танковая дивизия генерал-майора Георга фон Бисмарка; Х (корпусной генерал Джода) и XXI (корпусной генерал Наварини) итальянские армейские корпуса, итальянский ХХ моторизованный армейский корпус (корпусной генерал Этторе Балдассарре), а также отдельная немецкая 90-я легкая дивизия генерал-майора Рихарда Вайта. Новоиспеченный командарм и генерал-оберст был уверен, что всех их в самом ближайшем будущем ждут великие дела...
(Продолжение следОВАет)