Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 124
Иногда судьба шутит и преподносит сюрпризы самым неожиданным образом, тогда, когда ты этого не ждёшь. Татьяна Ширяева очнулась от наркоза и смотрела на белёный потолок палаты.
— Выжила, ого! — удивилась она, и сказала вслух, — Значит жить буду.
— Конечно будешь, а ты как думала? Зря что ли врачи тебя спасали?
Татьяна услышала знакомый голос, но не могла понять чей он. Она приподняла голову, чтобы посмотреть кто ей ответил и увидела Тигру — Тину Львовну Кошкину. Ширяева сжала кулаки и не сдержавшись дала волю языку:
— Ещё только тебя со мной в одной палате не хватало. С мужем моим таскалась-таскалась теперь ещё мне тут будешь глаза мозолить…
Но Тина Львовна за словом в карман не полезла и тут же дала отпор:
— А ты сильно-то тут не выступай, ты же сама его из дома выгнала зимой на ночь глядя и милицией пригрозила. Скажи спасибо, что я его тогда приютила, а то замёрз бы из-за тебя.
— Да я… — начала было кричать Татьяна, но остановилась, не зная, что сказать, после наркоза голова её плохо соображала. Тигра смеясь высказалась:
— Да лежи уж молча, а то доорёшь и швы расползутся, по новой штопать придётся, а у врачей и без тебя работы хватает.
— А ты мне рот-то не затыкай: ни стыда ни совести: с мужем моим таскалась, а сейчас что ты, прям обо мне заботиться начала.
— Так ты же мне не чужая: у нас с тобой один мужик на двоих! — заявила без тени зазрения Тигра, — если с тобой что случится, так ведь Ванька ко мне придёт, а ты — четырёх ребятишек родила и всех на него повесила. Мне их что ли за тебя на ноги поднимать? Нет уж, сама их родила — сама их и воспитывай.
— Вот слов у меня нет… — призналась Ширяева и заплакала.
— И молчи, тебе сейчас нервничать нельзя и мне тоже. Ванечка теперь будет нас с тобой обеих сразу навещать. Повезло же мужику! — закатилась со смеху Кошкина, а потом схватилась за живот и ойкнула, — Похохотала, теперь швы болят…
— Так тебе и надо, — огрызнулась Татьяна, — будешь знать как с женатыми мужиками шашни водить.
— Да кто бы говорил… — с укором в голосе произнесла Тина Львовна, — Уж чья бы корова мычала, но твоя бы молчала. Тебе напомнить от кого ты дочь родила?
— Ты думаешь я не помню?
Женщина в возрасте, лежащая на койке напротив Ширяевой, громко высказалась:
— Бабы, угомонитесь, когда выпишут вас из больницы, потом отношения про меж себя выясните.
Кошкина ответила ей:
— Да не ворчи, Никитична, мы уже всё выяснили. — а потом переспросила Ширяеву, — Правда же, Татьяна?
— Правда… — нехотя отозвалась Ширяева.
— Тогда договорились: я молчу, и ты молчи, как будто бы мы с тобой друг друга не знаем. — предложила Тина Львовна.
Татьяна фыркнула раздражённо сквозь слёзы:
— Не знаю и знать тебя не хочу: таких как ты только в цирке показывать.
— А я не против: в цирке так в цирке. — заявила Кошкина гордо, —Баба я красивая, почему бы и нет?!
— Красивая-то красивая, только когда рот закрыт, а откроешь — клыки висят из пасти как у тигра. Правильно моя Алёнка тебя Тигрой назвала — Тигра ты и есть.
— А я и не отрицаю, — спокойно согласилась Кошкина, — клыки — моя изюминка!
Иван Ширяев даже не догадывался, что его ожидает в больнице, когда он пришёл навешать жену с букетом герани, который ему срезала украдкой тёща в красном уголке по его просьбе. Ему разрешили пройти в палату. Татьяна лежала слева у входа. Он подошёл к ней, протянул газетный свёрток и упав на колени стал целовать ей руку.
— Царица моя, я уж думал, что больше тебя не увижу…
— Не дождёшься, любимый мой, — нарочито вежливо ответила мужу она, — буду жить Тигре назло!
Иван хмыкнул, подавился слюной и закашлялся. Татьяна развернула газету и увидела цветы.
— Вот спасибо! Вот это я понимаю…
Иван расплылся в улыбке, его ровные от природы зубы, цвета слоновой кости, стали видны. Он смотрел на жену с любовью и был счастлив, что её спасли. И вдруг из уст жены прозвучал вопрос, который его обескуражил:
— А почему герань-то мне, а? Ты ошибся адресом, Ваня.
— Как это ошибся, царица моя?!
— Вон, — она кивнула в сторону Кошкиной, койка которой стояла у окна справа, — Тигра твоя лежит, ей герань как раз пригодится, а то моль шкурку её попортит и товарный вид пропадёт. А у неё и без того проблемы — всё по женской части вырезали за ненадобностью, чтобы к ней женатые мужики не бегали, такие как ты.
Иван покраснел, открыл рот и судорожно глотал воздух как рыба, выброшенная волной на берег. Жена с усмешкой смотрела на него, ей хотелось смеяться, но швы сразу напоминали о себе и сдерживали её смех. Иван в замешательстве переводил взгляд то на жену, то на Тигру и не знал, как ему вести себя в сложившейся ситуации.
«Вот я влип так влип…» — мысленно сказал сам себе Иван.
Кошкина подтвердила слова Татьяны:
— Да, это правда, Ваня, — и тут же успокоила, — но ты не переживай — через месяц я буду готова для любви.
Татьяна выкрикнула, вопрошая:
— Как?! Не верю?!
— А вот так, не веришь, так обход будет ты спроси.
— Не верю-у! Врёшь ты всё… — истерила Татьяна, Иван опять схватил её руку и стал лобызать, приговаривая.
— Тебя люблю, только тебя…
— Эх, Ванька, — разочарованно вздохнула Кошкина, — как быстро ты меня разлюбил. Вот и верь после этого вам мужикам…
— Цирк, настоящий цирк, а не палата… — высказалась вслух Никитична, — кому скажи — не поверят.
© 14.09.2021 Елена Халдина, на фото автора — вид из окна Челябинской областной больницы
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение 125 Странные создания эти бабы
Предыдущая глава 123 У них один бес на двоих
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть один из моих любимых рассказов "Пальто"