Пётр Иванович Пупков, тощий, небольшого росточка мужичонка сорока пяти лет, с круглой проплешиной, обрамлённой редкими рыжеватыми волосами на крупной для его субтильного телосложения голове и удивительно красивыми синими глазами, с пушистыми, как у девушки ресницами, когда-то, был очень уважаемым человеком. Работал в совхозе агрономом. Правда, недолго....Сгубила агронома водка. Стал на работу приходить выпивши, или с глубокого похмелья. В общем, сняли его с должности и перевели в простые трактористы... Жена Петра, несчастная Надюха,мечтавшая о том, что когда-нибудь её Петя станет, что уж там кривить душой, директором совхоза, долго не могла смириться с таким жестоким поворотом судьбы... Ведь какой красноречивый и сообразительный её Петенька... Давно это было... Забыли уж все, как его и звать-то по-отчеству. Сперва звали просто Петька Пупков, а как постарше стал – прозвали его дядя Петя Сундук... Почему сундук, спросите вы... Да потому, что случилась с ним одна история, после которой это прозвище прилипло к нему так, что и фамилию его, довольно смешную, все позабыли...
А дело было так... В пятницу, хмурым и ветреным декабрьским днём, получив аванс, дядя Петя, вместе со своим верным спутником, долговязым Толяном, двинулся , конечно же, не домой, а прямиком к местной самогонщице Ефимихе. Та варила самогон круглогодично, снабжая все ближайшие к её дому окрестности пойлом, скажем так, не самого лучшего качества и запаха, но крепости необычайной, за что была презираема почти всем женским сообществом деревни. Но это нисколько не смущало совхозную "бизнес вумен"... Торговля шла бойко, алкашей в деревне хватало...
- Дядь Петь, ко мне или к тебе двинем...
Петро хмыкнул, загадочно улыбаясь...
- Есть у меня мыслишка одна...Давай Ефимиху разыграем.
- Это как же, дядь Петь?
- А вот увидишь. Спутники ускорили шаг...
Дядя Петя постучал в окно старухи, застав её за подсчётом наличности...Та, быстро сунув выручку в старый дедов валенок, накинув фуфайку, бросилась навстречу очередному покупателю...
Она приоткрыла калитку.
- Хто тама?
- Свои, баб Тонь.
- А, как жа, мои лучшаи клиенты...Сколько?
"Дай две, баб Тонь, горе у меня",- траурным голосом произнёс Петро.
Любопытная и жадная до новостей Ефимиха насторожилась...
- Какое такое горе? Бутылку потерял либо?
- Не...Жену...Прихожу со смены...А она...
Ефимиха аж вытянулась в предвкушении...
- Чего? Померла?
- Не... Полюбовничка завела себе...Ухожу, говорит от тебя, горемыка...Вон уходи из дому...
- А ты?
- А что я...Ушел вот. Жизнь не мила, баб Тонь. И выпить негде и переночевать...
Ефимихе хотелось подробностей. Но на улице было холодно...
- Ну заходитя. Обогрейтеся хоть...
Те, переглянувшись пошли следом за старушкой. Удивлённый Толян прошептал :" Ну ты даёшь, дядя Петя"
Они вошли в просторную горницу.
- За стол вот садитеся...
- Спасибо. Петро демонстративно вздохнул...
- А хто жа эт, местный али как?...
- Кто?
- Ну любовник-то, местный?
- А...Не...Не местный...Вот...Ты бы, баб Тонь, налила чтоль, угостила бы, с горя...
Старушку раздирали противоречия. С одной стороны, очень хотелось узнать все подробности скандала...С другой же – жалко самогон задаром изводить... Однако, любопытство взяло верх.
Она поставила на стол стопки, налила по половинке.Поставила тарелку с нарезанным сальцом и хлебом...
- Ну, будем...
Самогон был ядрёный. Петро аж крякнул.
- Так, говоришь, откедова он?
- Из города.
- А кем жа работает он там в городе?
Петро невозмутимо взял со стола бутылку, налил по полной стопке.
- Так директором...
- Чего жа?
- Цирка.
Тут старушка взглянула на еле сдерживающегося от хохота Толяна, и всё поняла...Она быстро схватила бутылку со стола и грозно выкрикнула : " А ну, выметайтеся отседова, чтобы духу вашего здесь не было!"
- А бутылку-то дашь?
- Идите, сказала, ироды!
Хохочущие мужики, наскоро обувшись, вылетели из дома...Пройдя немного, Петро остановился. Что-то мешало ему идти...Он пошевелил пальцами ...Вроде ничего...И они пошли дальше... Конечно, в магазин...
Домой Петя вернулся глубокой ночью. Привыкшая к таким выходкам мужа, несчастная жена, открыв дверь своему алкоголику, и пробурчав привычное : " Ух, злыдень, натаскался. Ничего тебя не берёт, алкаш проклятый"... И ушла в свою комнату спать...
Петро, который находился к тому времени уже в состоянии автопилота, снял фуфайку, открыл стоящий в комнате старый, еще тёщин, огромный кованый сундук и, улёгся в него калачиком, сладко захрапев уже через две минуты. Крышка захлопнулась...Но он этого даже не заметил...
Утром, Надюха, пройдя по комнатам, и не обнаружив своего горемыку-мужа, встревожилась... Неужели опять ушел...Зима на дворе. Не дай Бог, замёрзнет... Пройдясь по двору и никого не обнаружив, выглянула за калитку...Никого... Повернулась, чтобы вернуться в дом. Вдруг, прямо за её спиной раздался голос : " Здорово, Надежда!". Рядом стояла Ефимиха...
- Чего тебе, ни свет ни заря...
- Я, Надя, к мужу твоему... Были они у меня вчерась и уперли валенки...А там двадцать рублёв было...
- Ох, баба Тося...Сама не знаю, где он таскается...Заходи...Расскажи, как жизнь...Может явится...
Они вошли в дом.
- А ты знаешь, что он наплёл мне вчерась,,.
- Ну?
- Что ты его выгнала, а полюбовничка завела себе...
- Чего?!
- Да...Из городу...
Вдруг, в углу, что-то стукнуло... Из сундука раздался знакомый, приглушенный голос : " Люююдиии. Помогитее..."
Проснувшись утром, и увидев прямо перед своими глазами деревянную крышку, Петя, спьяну, решил, что он в гробу...Вся его непутёвая жизнь пронеслась у пьянчуги перед глазами...Горькие слёзы потекли по впалым щекам...
- Помогиитее, люди добрые...Выпустите меня отсюда...
Надежда, не растерявшись громко произнесла : " А пить будешь?"
- Клянусь, никогда в жизни... Не буду я пить больше...Господи...Прости ты меня... Не хочу в гробу... Домой хочууу...
Крышка сундука открылась. Петька заморгал...
- Наденька...Живой я, да?
- Живой!
Петя шатаясь то ли от не успевшего выветриться алкоголя, то ли от пережитого шока...На ногах его красовались поеденные молью валенки бабы Тони с двадцаткой внутри...
"А ну скидавай валенки, ирод",- сквозь истерический хохот проговорила Ефимиха...
С тех пор Петро с пьянкой завязал... А по деревне его стали звать не иначе, как "сундуком"... Ефимиха постаралась, расписала в красках и деталях всем и каждому своему посетителю в отдельности...