С огромным удовольствием читаю сейчас исторические портреты Василия Ключевского! И среди них - портрет государыни императрицы Екатерины II. Особенно интересно узнавать про самые первые шаги немецкой принцессы в доме ее русского мужа.
С детства она знала, что некрасива. Ей об этом без обиняков говорили члены ее семьи. Но она была не по-женски, а как-то по-мужски умна. Поэтому могла стать прекрасной парой для дипломатического брака. Наладить, благодаря ему, конструктивный диалог между великими державами. Поэтому в Россию она ехала, как пишет Василий Осипович, "не за семейным счастьем, а за короной". Читать - "властью".
И оказалась, на удивление, способной ученицей! Она мгновенно схватывала, впитывала все, что наблюдала при дворе. Была предупредительна и вежлива со всеми. Даже с откровенно дурными людьми была терпелива и обходительна, чтобы у них не было повода выплеснуть на нее негатив.
По словам Ключевского, Екатерина стала не актрисой, а зрителем этого огромного "придворного театра", отчасти - незаметным, чтобы поскорее усвоить правила, по которым ей предстояло играть. Даже специально лежала в минуты отдыха с закрытыми глазами, чтобы фрейлины открыто сплетничали при ней, выдавая тайны ну, очень специфического императорского двора.
И одно из правил касалось подарков, которые при дворе любили абсолютно все. Чтобы поскорее стать "русской", Екатерина, приобретая эти подарки, стала "сорить деньгами налево и направо", и их стало резко не хватать, потому что на "карманные расходы" ей выделялась не бог весть какая сумма - 30 тысяч рублей. И будущая русская императрица...влезла в долги! Была должна всем своим кредиторам (включая английского посла и свою мать) около 3 млн рублей! "Страшная" сумма по тем (да и по нашим временам)! Не на что было сшить платье для рождественского бала. Стыд и позор! Но...
Что в ней подкупало, раздражало и одновременно внушало уважение - это ее несгибаемая воля и редко встречающаяся при русском дворе какая-то неженская гордость, когда проявлением слабости (и смертного греха) считалось не просто уныние, но и "проливание горючих слез". Немецкая принцесса никогда не плакала на людях. Императрица Елизавета на ней отрывалась, мужу она была не нужна, одиночество ее, уже в первый год замужества, достигло точки кипения, но она никогда не позволяла, чтобы ее жалели. И если и плакала, то так, что об этом не догадывались даже фрейлины. Железная немецкая фрау с русским, ставшим ей родным, именем Катя. Она даже молилась по-русски, вот как хотела стать всем "своей"!
Спасение от специфического русского двора она нашла в книгах. Читала много, запоем, каждый свободный час, каждый день! Дошло до того, что в 1778-м году она написала для себя эпитафию, в которой назвала свое замужество "18 годами скуки и уединения", а спасением от него - чтение книг. Что именно? Начинала с любовных (авантюрных) романов, но быстро охладела к ним. Перешла на философские и исторические труды, книги по богословию и политическому устройству общества. К примеру, достаточно сложный для восприятия философский словарь Бэйля в 4-х томах прочла за 2 года, стараясь ничего не пропускать! (Хотелось бы посмотреть на того, кто решился тогда с ней поспорить!).
А теперь строчка, ради которой я перечитала абзац в "портрете" несколько раз! Перепишу ее по-своему.
И однажды ей под руку - чудесным образом! - попадают сочинения господина Вольтера, и в ее мировоззрении начинается кардинальный перелом: чувство личностной свободы становится просто космическим.
(Кто-то еще не согласен со мной, что он очень даже (и до сих пор) влияет на женское самообразование, этот Франсуа-Мари Аруэ?).