У думающих людей в нашей стране перспектив осталось две — уехать либо заткнуться. Варианты типа «поддакивать», «одобрять курс»... — всё то же молчание. Между тем наивно считать, что интеллектуальный ресурс общества восполним — в текущих условиях он скорее исчерпаем, тем более что последние 10 лет — время интеллектуального упадка, истощения и социальной люмпенизации в самых разных сферах общественной жизни, от образования до массовой культуры. Источники качественного фундаментального восприятия мира для россиян и россиянок стремительно схлопываются под внешним давлением. Нет ни свободы слова, ни института публичных дискуссий и мнений, ни передового, современного и независимого образования. Осталась кромешная пустота. И набор идеологически выверенных штампов, речекряков и стереотипов в головах. Связно думать скоро окажется некому, похоже.
Продолжаем анализировать интеллектуальное русскоязычное пространство и Рунет, оторвавшийся от глобальных коммуникационных процессов и отправившийся на околоземную орбиту информационную самоизоляцию. Настолько, что уместнее даже ввести термин «рос-Рунет» для большей наглядности, ведь Рунет включает в себя и заграничные информационные ресурсы. И не Рунет даже, впрочем, как таковой, а как обозначение коллективного бессознательного и его некий случайный срез.
20 лет подавления инакомыслия и любых гражданских свобод с каждым годом только усиливают эффект эхо-камеры и умственного оскудения отечественного общества. Из страны рекой текут мозги, а те немногие оставшиеся либо молчат, либо испуганы, либо... выдают нечленораздельное словоблудие из абырвалгов. И пока российский интеллектуал рьяно обличает Запад и тамошние инклюзивные социокультурные практики («леваков» с их #MeToo, BLM и борьбой за экологию/интеграцию меньшинств), развитые страны и вправду готовятся к очередному цивилизационно-технологическому скачку. И речь не только и не столько о снижении углеродного следа или т.н. четвёртом энергопереходе (к возобновляемым источникам энергии).
Про́пасть в мышлении принимает ужасающий размах: постиндустриальный мир реально выстраивает сейчас информационное общество с глобальными коммуникациями, безбарьерной средой и цифровым равенством, задавая новую парадигму. Рунет тем временем еле-еле осваивает постиндустриальный уклад и достижения прогресса, совершенно теряя и нить настоящего времени, и его атмосферу.
В том, что касается стоимости человеческой жизни и инвестиций в человеческий капитал, отечественное общество плетётся в арьергарде, драматически отставая от развитых стран. В сводном Индексе человеческого развития — 2020 по версии ООН наша страна заняла лишь 52-е место (из 189), расположившись между Казахстаном и Беларусью. Отчёт по ссылке познавательный, почитайте.
- Две сегодняшние максимы, которые надо учесть по поводу русскоязычного дискурса, чтобы не дать себе ментально засохнуть, — отписаться от любых антизападных авторов и от любых московских авторов, смакующих столичное благоустройство. Ни первые, ни вторые ничего кардинального нового вам не поведают.
- Молчу уже, что сейчас бы в стране с зарплатами и пенсиями по 200 долларов (МРОТ, напомню, 12 792₽) ругать первый мир с минимальными зарплатами в 1000 долларов... Чья бы корова мычала. Однако такие интонации лишний раз указывают нам либо на беспросветную убогость автора, который в глубине души остался советским невыездным человеком, либо на тех, кто даёт ему деньги, чтобы тот расставлял идеологически правильные акценты для аудитории.
Дело даже не в том, что рос-Рунет не поспевает за передовой иностранной мыслью и трендом (а не мешало бы, впрочем). Он не поспевает за... собственным внутренним развитием. Вернее, не определяет его, развитие. Уровень дискуссий и выступлений по основополагающим вопросам общего профиля обнажает огромные проблемы с пониманием общечеловеческих ценностей уже и с состоянием социальных институтов, ответственных за это.
Нет его, развития.
Вся политика в отношении человеческого капитала (проще говоря, мозгов) поставила российское общество на грань гуманитарной катастрофы.
День ото дня крепнет неравенство доходов и возможностей, снижается социальная мобильность и барахлят социальные лифты. Социальная среда вообще дробится и атомизируется на локальные группы по интересам либо объединённые краткосрочными целями. Как таковая отсутствует самоценность человеческой жизни.
Приоритетными навыками для социализации оказываются лояльность и деньги, чтобы приобрести эту лояльность у других.
Ум перестал быть источником статуса. Высшее образование стремительно утрачивает свой престиж, превращаясь в номинальную, формальную институцию.
Сама вузовская система в глубочайшем кризисе.
И не только вузовская. Классическая средняя школа у нас уже не раскрывает таланты, а гнобит их и ломает через колено. Всё, лишь бы не дать человеку вырасти разносторонне развитой личностью.
Она как будто не социализирует детей, а люмпенизирует. Очередной искусственный хайп вокруг подросшего ультрапрогрессивного поколения рассыпается о реальные новости про буллинг и иные проявления детской жестокости.
...Слом естественного исторического пути, на который молодая демократическая страна робко ступила в турбулентные 1990-е и быстро отпрянула, обернулся... архаизацией массового сознания по худшим советским лекалам.
Потерей исторического момента для качественных социальных реформ.
Вновь деклассирована гуманитарная сфера — ведь ещё с советских времён общественные науки носят утилитарный идеологический характер: труд и верноподданство сделают тебя свободным, а не поиск гражданской позиции. Понятие гражданской грамотности намеренно низвели до постыдного «права качать, больше всех тебе надо, что ли?» — а не к просвещению; сексуальному, гендерному, финансовому...
С боем пополам в школах всё-таки планируют ввести уроки финансовой грамотности — обнаружив, что полстраны сидит на кредитной игле, а вдобавок пострадало от мошеннических схем, вплоть до «экстренных звонков из службы безопасности банка». Конечно, потребительный бум или его симулякр выгодны деловым и политическим элитам, поскольку условный народ за счёт этого автоматически теряет часть гражданской мобильности. Тем не менее обратная сторона медали тоже ясна: в выигрыше не только прозрачные и солидные банки, но и куда более мутные структуры (например, потребительские кооперативы либо псевдокредитные организации без лицензии ЦБ), а это тупо потеря казённых денег.
Но вместо того же гендерного просвещения... А ведь ещё со школы необходимо прививать социальное равенство возможностей и приучать бороться за него. Увы. Держите взамен морально устаревшие «Основы семейной жизни» какие-нибудь, которые не выдерживают проверки реальностью — и безжалостной статистикой разводов в нашей стране. Кризис нуклеарной семьи в постиндустриальной системе требует дискуссий о личных свободах и пересмотре гендерных ролей в первую очередь, но рос-Рунет по этому поводу по-прежнему запуган и верит в несусветные страшилки про концепцию «гендера» (хотя биологический пол никто и не намерен упразднять)... Что там, уроки труда вон до сих пор раздельные, как будто забивают гвозди, делают мелкий бытовой ремонт или готовят не руками.
Вообще, едва ли не каждый предмет школьной программы, имеющий просоциальный, а не протехнологический вектор (хотя и там всё далеко не безоблачно) угодил в неизвестность. Ибо предполагает развитие критического мышления и зачатки аналитического склада ума у детей, если преподавать по науке и повышать дискуссионную культуру, чтобы школьники и школьницы не стеснялись спрашивать неудобные вопросы.
Но попробуй побыть нормальным педагогом по литературе в исторически литературоцентричной культуре! Поэт в России больше, чем поэт, вот это всё.
Или та же экономическая география с перехлёстом к международным отношениям. А ну-ка расскажи про сланцевую нефть!.. Поэтому географ глобус пропил.
Школа — слишком мощный социальный институт и институт социализации, чтобы ему позволили быть благополучным, современным и просоциальным.
Вот скажите честно, кому нужны умные, думающие люди?
Аналогичная картина и в рамках профессионального образования. Догматичное и косное, устаревшее, коммерциализованное.
А ведь вузы всегда были самой реакционной средой и интеллектуальным ядром.
Однако сегодняшним студентам не до пассионарности и самообразования, они вынуждены уже на ранних курсах подрабатывать (что обесценивает идею в/о напрочь), чтобы не быть лузерами на потоке. Диплом и знания становятся при таком раскладе полной формальностью и профанацией ещё до выпускного года.
Есть прекрасная пословица «Встречают по одёжке, провожают по уму». Но на деле студенчество из-за деградации системы высшего образования на 4—6 лет продлевает для человека нахождение в старших классах школы в худшем смысле: этап «по одёжке» длится, кажется, бесконечно, понятие «ума» отходит на второй план. Погоня за знаниями оправдывается только в 1% случаев, и то когда на факультет заявляется престижный работодатель.
Академическое (научное) развитие тут тоже возможно очень условно. И из-за идеологической подоплёки и гонений на инакомыслие, которые только усилились к концу 2010-х. И из-за низких зарплат в вузах и демотивированных препов.
Закономерный итог этого безобразия — колоссальный интеллектуальный упадок в обществе и пустота с точки зрения ценностей. Основы гражданских коммуникаций и политэкономических отношений уже надо объяснять на пальцах. Благодаря целенаправленной кампании по дискредитации и так слабого гуманитарного образования. Не надо думать, очень много думать, не высовывайся, тебе больше всех надо, что ли?
- Вместо дискуссий об ускоренном преобразовании гуманитарных и социальных наук минувшие десть лет продолжается... глум над ними: ха, диплом [гуманитарного факультета] ни о чём, они матан не знают, то ли дело инженеры!
Очевидно, что на технических, промышленных и прикладных специальностях далеко в постиндустриальном мире не уедешь, но...
Подрастающее поколение раз за разом повторяет ошибки старших, как с мегафоном ни бегай возле них.
Ибо в обществе нет диалога.
Потерянные взрослые. Застрявшие словно в полуфазе между индустриальным и постиндустриальным укладами, где первый никак не завершится, а второй никак не начнётся вопреки доступным технологиям.
Потерянные дети, воспитывать которых и интегрировать в социальную среду некому. Приходится самостоятельно, стихийно, с помощью интернета и сверстников.
___
Людям не дают фундаментальных знаний, повторюсь. Тех фундаментальных знаний, которые жизненно необходимы в современную постиндустриальную эпоху информации, товаров и услуг.
Ведь отечественное образование, подчеркну, имеет идеологическую подоплёку, тесно соединяясь с экономической ситуацией и занятостью.
Можно наплодить тысячи гениев матана, абсолютно при этом не приспособленных к жизни (и которые уедут потом за кордон в развитые или хотя бы более спокойные страны, в коих не надо ежедневно превозмогать себя и доказывать, что ты право имеешь).
Но можно наплодить и тысячи младших научных сотрудников, прозябающих за гроши.
И тьму остальных, вовлечённых в низкооплачиваемый труд.
Потому что средняя школа не готовит к ответственной жизни.
А высшее и иное профессиональное образование девальвируются в свою очередь — девальвируются по принципу кто во что горазд. Из источника фундаментальных знаний и ценностей вузы превратились во всё, только не в центр интеллектуального притяжения. Тут вам и до сих пор длящийся системный кризис советской образовательной модели с тьмой вымышленных наук и доктрин — и обесцениваем актуальных дисциплин; и бунт-хайп нуворишей-самоучек с патологической ошибкой выжившего («вышка не нужна, надо просто больше пахать и не сдаваться!!!») и крайне смутной легендой собственного успеха.
Проблема даже не в очередных крайностях — а в том, что они... по-своему бинарны, т.е. априори взаимосключают друг друга. Самообразование не означает нигилизм; невежество и хайп на саморазвитии, ситуативное и поверхностное восприятие реальности. Образовательные же площадки должны предоставлять фундаментальные знания, основополагающие, но вместе с тем актуальные и прикладные; как бы направляя человека затем в необходимое ему лично русло.
Проводником во взрослую и гражданскую жизнь должны быть просоциальные силы, а не стихийные выскочки-нигилисты. Чтобы поиск собственной частной идентичности проходил через осознание своей коллективной идентичности и через чувство солидарности, но не через «вопреки», через сознательное отрицание общественных тканей (впрочем, это исторический бумеранг за 70 лет стирания индивидуальности и тех самых тканей частных). Которое — бездумный упор на личную инициативу — только усугубляет кризис социальных институтов и общества как такового, вплоть до интеллектуального упадка, потому что в обществе нет диалога, нет развития, нет дискуссий, а значит нет и нового знания и внятного общественного договора (этики).
Роль такого ментора и источника информации могли бы взять на себя российские массмедиа, но по ряду причин и обстоятельств отечественная журналистика деклассирована и как социальный, и как политический, и как просветительский институты. Борьба с независимыми и просто ершистыми изданиями и платформами началась ещё 20 лет назад, с тех пор так и развивается. И об этом я тоже много писал в прошлых текстах.
Тренд на массовое невежество затронул и книгоиздательскую отрасль. Телевизор победил литературу, причём победу одержал самый низкопробный видеоконтент, говорильня и влоги. Тот же хайп по поводу чтения книг и пафосного саморазвития оказался пылью в глаза — чтение не осознанное (даже философских, авангардных или нашумевших книг), не вдумчивое. Из-за всеобщего, как будто, оглупления теперь даже тексты надо писать якобы максимально простым и доступным языком, без воды, коротко и по делу. Автор отныне не образовывается сам и не приглашает аудиторию к диалогу, а вынужден ориентироваться на совсем случайную публику, которой, разумеется, никакое кропотливое самообразование сто лет не сдалось.
И речь не о витиеватом графоманстве. Ещё чуть-чуть, и под запрет попадут сложные предложения в принципе. Утрирую, конечно, но таков теперешний культурный парадокс — в исстари литературоцентричном культурном пространстве скоро, по-видимому, не останется тех, кто способен воспринимать более двух строчек связного текста.
Сегодняшняя массовая литература вопреки здравому смыслу опирается на совершенно абстрактного читателя, ей приходится развлекать его и удерживать. А не просвещать, образовывать, приглашать к дискуссии — хотя бы заочной, с автором.
Абыр!.. Абыр!.. Абырвалг!
...И тут мы снова возвращаемся к окаянному мифическому Западу, догонять который всё равно придётся — хотя бы с точки зрения базового уровня жизни и социальных гарантий. Не потому даже, что такой сценарий якобы безальтернативен, а по той простой причине, что мозги утекают из нашей страны не на экономическую периферию обоих полушарий планеты. И вообще мировые миграционные потоки красноречиво говорят о том, где по умолчанию жить хорошо, а где дорога одна — выживать.
Разрушив общественные и демократические институты, навёрстывать потом предстоит ещё больше и с ещё большими экономическими потерями. (Почему потерями — потому что не работают ультраправые практики естественного отбора а-ля «пусть выживут сильнейшие в дикой природе». Неравенство возможностей приводит не к тому, что слабые становятся сильнее и преодолевают вызовы судьбы, а к очевидно противоположному исходу: на одного героя выпадает, условно, девять аутсайдеров, коим не помог никто, даже они — друг другу, ведь homo homini lupus est, всё по заветам Гоббса.)
Восстанавливая вот это всё.
Не исключено даже, что однажды понадобится приглашать целый корпус топовых иностранных специалистов для налаживания и обкатки ESG-решений вслед за прогрессивным человечеством. Чтобы люди, сформированные в абсолютно иной среде, менее варварской и людоедской, заново выстраивали нам экономические процессы в новой социальной формации, бережливой не только по отношению к природе (environmental), но и к... обычному человеку (social, governance).
Выглядит как форменная дикость и издевательство над здравым смыслом в век глобальных коммуникаций и децентрализованной информации. Ибо постпостиндустриальное общество — оно давно уже не про высокотехнологичные производства, а про... людей и управление человеческими ресурсами. Люди — операторы экономики 21 века и её движущая сила. Экономики товаров и услуг, информации и коммуникаций (обмена информацией). Безусловно, никто не отрицает значение промышленности и олдскульных отраслей. Однако инновационные технологии придумываются в... головах. И в этом смысле у свободных и демократических (республиканских, если совсем точно) стран перспектив по умолчанию больше, чем даже у налогового оффшора с кучей небоскрёбов, не говоря уже о тривиальных автократиях.
Заполонившие рос-Рунет розовые мечты о буме мелкого предпринимательства на отечественном ландшафте не приживутся априори, как не растут арбузы в тундре — климат не тот и среда.
Что из этого следует? Удобряйте почву и сейте семена менее прихотливых растений.
Но самозваный третий Рим эпохи очередного своего упадка, отползая на мировую интеллектуальную периферию, опять витает в облаках и строит воздушные замки—мираж.
...Гениям нужны свободный воздух и свободный микрофон. Ни воздух, ни микрофон, ни гениев импортировать ни к чему, оно давно бы выросло само, если бы не мешали...
Прибыль, которую очевидно могут принести гении для экономики и общества, перевешивает любые риски.
Трагедия в том, что не все гении могут перебраться туда, где смогут реализовать себя и принести высшую пользу местной культуре. Трагедия в том, что те, кто не смогут... И молчание здесь ещё не самая печальная цена, когда человек хоть как-то реализовался и нашёл себе пристойный доход. Гораздо хуже — прижизненное забвение, когда даже знание пресловутого матана ничего не гарантирует; фрустрация во весь голос и вой в пустоту. Экранизация капиталистических антиутопий в режиме реального времени; «Механическое пианино» Курта Воннегута наоборот — отечественные интеллектуалы наших дней лишены каких-либо привилегий и могут даже не мечтать об этом, ежели простолюдины и ноунеймы с улицы. Цитаты из этого романа тем не менее поразительно точны и актуальны:
― Раньше имелось множество окольных путей, чтобы какой-нибудь тупица мог выбиться в великие люди, но теперь машины с этим покончили.
― Человек не только должен быть умным, он должен быть умным в определенном, сверху утвержденном и полезном направлении.
― Почти никто, Пол, ни в чем не разбирается. Просто плакать хочется, когда посмотришь, насколько не подходит большинство людей к своей специальности. Если ты хоть немного научишься что-то делать, ты уже будешь одноглазым в царстве слепых.
― Какое там, к черту, образование! Запомни, нет никого, кто был бы уж такой образованный, чтобы нельзя было за шесть недель узнать девяноста процентов всего, что он знает. А остальные десять процентов — простая декорация.
― Ему удалось обнаружить, что многие производственные фирмы находятся в руках у наследников третьего и четвертого поколений, которые по какому-то закону вырождения не имеют ни интересов, ни способностей основателей этих фирм.
