Святость всегда сложно передать словами, ведь святой ближе к тому миру, где не нужны слова. Однако жизнь святых всегда вдохновляла верующих людей. Разница лишь в том, что средневековые писцы были в гораздо большей степени ограничены правилами жанра, чем современные писатели... О том, что в написании современного жития не стоит следовать устоявшимся житийным канонам, рассуждает Лилия Франгулян.
Зачастую специфические средневековые топосы в житиях новых святых, претендующих на достоверность, скатываются к православным сантиментам и христианству в розовых очках. На мой взгляд, на такое чтение не стоит тратить время.
Зато можно ознакомиться с литературным переложением агиографического материала, но это другой жанр, в них часть сведений — измышления автора для красоты и стройности повествования. Например, у немецкого писателя XX в. Томаса Манна есть прекрасный роман «Иосиф и его братья», один из моих любимейших. Это авторская интерпретация ветхозаветных событий. На мой взгляд, роман гениален, после его прочтения история Иосифа стала мне ближе, хотя он изображен не как идеальный святой, а как обычный человек со своими слабостями.
Другой пример — это роман нашего современника Евгения Водолазкина «Лавр», правда, здесь вся история полностью выдумана автором. Этот роман я настоятельно советую прочесть всем своим студентам в ПСТГУ. В нем путь главного героя — это путь святого. В тексте обыграны самые разные житийные топосы, но как талантливо!
В 2020 г. «Лавр» поставили на сцене МХАТа. Худрук театра Эдуард Бояков отважился, иначе я не могу сказать, на постановку агиографического нарратива! И у него получилось рассказать о Лавре так, чтобы современный московский театрал понял и принял эту историю — повторю, средневековую агиографическую по своей природе историю! Такие примеры показывают, что в агиографическом материале все еще есть скрытый потенциал, который можно и нужно использовать.
Жития святых — не бесспорный источник исторической информации о святом. Жития содержат часть материалов, не обладающих исторической достоверностью. Это факт.
Если человек искренне верит в то, что описывается в житиях святых, стоит ли его переубеждать? Несомненно, стоит. Только делать это я предлагала бы не грубо и авторитетно, как ученый невежде, а аккуратно и с любовью. И если человек не хочет понять, то оставить его. Это очень важный момент. Бывает, что человеку трудно это понять. Тогда не стоит его в чем-то убеждать, ведь вера — это очень личное. Пусть человек сам поймет постепенно. Ведь я точно уверена, что отрицание того, что агиографический материал может нас чему-то научить, — это тоже крайность. А царский путь — он срединный. Кстати, о жизни святых и бытовании агиографических текстов есть много информации в Православной Энциклопедии. Это качественные научные исследования.
Напоследок хочу рассказать историю из личного опыта. В свое время я прочла один очень простой сюжет из монашеской литературы о простеце в храме, который разговаривал со Христом как с обычным послушником. Не могу объяснить, почему, но он тронул меня тогда (и трогает сейчас) до глубины души. Однажды мы обсуждали его с моей близкой подругой, с который у нас общий бэкграунд, и она достаточно профессионально оценила эту историю как незатейливую и малоинтересную. Для меня тогда ее оценка стала откровением. Я понимала и понимаю, что в принципе она права, но ничего не могу поделать — лично я вспоминаю этот сюжет с трепетом, хотя он и основан на топосе.
Мне кажется, у всех есть такие свои личные истории и сюжеты. И даже если окажется, что ваша история, как и моя, вырастает из топоса, это ее не портит, не надо отбрасывать ее как ненужную. Не зря же в топосе для древних и агиографов, и читателей скрывались красота и истина.
Читайте еще: Как отличить в житиях святых подлинное от легендарного? Как получилось, что в жития попали исторически недостоверные материалы? Образ "идеального" святого: польза или вред для христианина?