По задумке наших властей, реализация концепции «слышащего государства» должна была помочь казахстанцам раз и навсегда разрешить дилемму «Тварь я дрожащая или право имею?». Но получилось ли осуществить задуманное? Ответ на этот вопрос попытались получить участники дискуссии «Общественное участие: можем ли мы на что-то повлиять?», прошедшей в рамках реализуемой фондом «Евразия» программы Social Innovtaion in Central Asia (SICA).
Форма участия или имитация бурной деятельности?
Политические реформы последнего времени кардинально поменяли взаимоотношения власти и гражданского общества. Возникли новые, более эффективные каналы коммуникаций, у общественных активистов в руках оказались рабочие инструменты для налаживания взаимодействия с государственными органами. И тем не менее проблема доступа граждан к процессу принятия решений не теряет своей актуальности. В том, почему так происходит, пытались разобраться эксперты, представители НПО и государственной власти, гражданские активисты.
По словам Мадияра Кожахметова, председателя Комитета по делам гражданского общества МИОР РК, «сейчас концепция «слышащего государства» – в довольно хорошей стадии и дальше будет только развиваться». По его мнению, об этом свидетельствуют как молниеносная реакция государственных служащих, в том числе и президента, на социально значимые проблемы, поднимаемые казахстанцами, так и меры, предпринимаемые государством для вовлечения общества в процесс принятия решений. Это и обсуждение законопроектов общественностью до их прохождения в мажилис, и принятие новых современных механизмов участия, содержащихся в законопроекте «Об общественном контроле», который скоро попадет на рассмотрение к парламентариям.
Однако при этом эксперты подчеркивают, что на практике не все существующие механизмы доказывают свою работоспособность. О проблемах общественного участия они предпочли говорить, отталкиваясь от конкретных примеров. В частности, опираясь на опыт работы общественных советов, механизмы формирования государственного социального заказа, электоральный опыт населения и процедуру общественного контроля.
В первую очередь ими была проанализирована деятельность общественных советов, методы работы которых, как известно, вызывают серьезные нарекания у населения и нередко ассоциируются с имитацией бурной деятельности. Причем многие эксперты уверены, что причины для таких негативных оценок имеются.
«Проблема общественных советов – в процедуре их формирования, – считает Светлана Ушакова, директор Института национальных и международных инициатив развития. – Практика, когда государственный орган создает рабочую группу, а эта группа выбирает представителей общественного совета, не обеспечивает всех желающих доступом к работе совета. Чтобы этот орган не был декларативным, чтобы законодательно заложенные под него механизмы реально заработали, общественники сами должны выбирать своих представителей, состав совета не должен формироваться госорганом. Если же говорить об общественном контроле как форме общественного участия, то хорошо, что в деятельности общественных советов эти механизмы получили уточнение. Но если идти дальше, то хотелось бы, чтобы рекомендации общественных советов влияли на процесс принятия решений, и чтобы это можно было отследить. Сегодня есть нормы, обязывающие государственные органы рассматривать и давать мотивированный ответ общественным советам, но они, к сожалению, не работают».
И действительно, в том, что идея «слышащего государства» иногда пробуксовывает, есть в том числе вина общества, которое не демонстрирует должной активности и желания полноценно участвовать в делах государства. Ярким примером здесь могут служить электоральные циклы. Даже прямые выборы сельских акимов, которые можно считать поистине революционным этапом политической модернизации в нашей стране, продемонстрировали низкую заинтересованность населения в этом процессе.
«Граждане еще далеко не везде понимают, что дает им оказавшийся в их руках инструмент выборности акимов, – поделилась своим мнением о прошедшей электоральной кампании Елена Швецова, исполнительный директор фонда «Еркіндік Қанаты». – Наверное, поэтому высокой инициативности со стороны населения мы не заметили».
Между тем, как уточнил депутат мажилиса Айдос Сарым, уже через 2–3 года порядка 92–93% акимов будут избираться напрямую…
Осторожно – бюрократия!
Впрочем, участники дискуссии посчитали, что судить о гражданской активности общества исключительно по минувшим выборам не стоит, поскольку свои коррективы тут могли внести как пандемия коронавируса, так и те довольно сжатые сроки, которые отводились на их проведение.
К тому же низкая гражданская активность зачастую имеет под собой объективные причины. О них вспомнила исполнительный директор Transparency Kazakhstan Ольга Шиян, когда речь зашла об участии казахстанцев в процессе формирования и контроля над нормативно-правовой базой государства.
«Мы проанализировали ситуацию с активностью граждан в обсуждении законопроектов, нормативно-правовых документов на платформе «Открытые НПА» за 2018 год. В тот год было опубликовано 44 880 документов. Эта цифра свидетельствует: для того чтобы полноценно поучаствовать в обсуждении, гражданам в день нужно просматривать 213 проектов документов. Мы посмотрели, как люди обсуждали их, сузив коридор до 13 сфер общественных отношений, и выяснили, что в 90% случаев обсуждались исправления технических и грамматических ошибок либо шла речь о бесконечном дублировании одних и тех же документов».
По словам Ольги Шиян, на следующий исследуемый год ситуация не поменялось, разве что увеличилось количество опубликованных документов – до 45 723. В 2020 году – то же самое: на платформе опубликовано уже свыше 61 тысячи документов. То есть для того, чтобы быть в курсе происходящего, юристу, гражданскому активисту, любому иному заинтересованному лицу нужно было отследить уже 170 документов в день.
«Отследить все это просто физически невозможно, даже если ты – суперюрист», – подчеркнула эксперт и добавила, что из отслеживаемых ими обсуждений только в 29% случаев документы вообще были прокомментированы, причем госорганы-разработчики дали обратную связь только в 75% случаев и только одно из трех принятых ими замечаний общественников было внесено в итоговую версию документа.
«Это говорит о том, что у людей есть механизм участия, и он работает, –считает она, – но в целом все это вызывает вопросы и создает сумбур».
Еще интереснее оказалась ситуация с обсуждением бюджетов четвертого уровня (самостоятельных бюджетов на уровне сел). Обычно эти бюджеты включают в себя доходы от найма государственного имущества, продажи коммунальной собственности, добровольные сборы физических и юридических лиц, штрафы, изымаемые акимами за предусмотренные законодательством административные правонарушения, и трансферты из районного бюджета. По закону, проект такого бюджета в обязательном порядке должен обсуждаться и согласовываться с местным сообществом.
Однако, как оказалось, только в четырех областях Казахстана депутаты реально встречались с населением и обсуждали с ним, на какие нужды должен быть направлен этот бюджет.
«В других регионах был разработан шаблонный бюджет, и во всех районах и селах он был принят, естественно, без учета местных реальных проблем», – рассказала Ольга Шиян.
Отталкиваясь от озвученных фактов, исполнительный директор Transparency Kazakhstan подвела черту под обсуждением проблемы эффективности общественного участия в делах государства.
«Относительно политической воли сегодня все здорово, пробуксовывает демократия», – резюмировала она.